Филип Фармер - Сказочный корабль (перевод М. Ахманова) Страница 42

— Итак, к чему же вы пришли, мистер Файбрас? — спросил Сэм.

— Мы хотим создать страну с однородным населением. Мы не можем найти всех чернокожих американцев второй половины двадцатого века, но мы хотим, по крайней мере, собрать как можно больше черных. Мы знаем, что в Пароландо около трех тысяч негров. Мы желали бы обменять наших дравидов, арабов и прочих жителей, не относящихся к чернокожей расе, на ваших негритянских граждан. Хаскинг делал подобные предложения всем нашим соседям, но у него нет рычагов воздействия на них.

Король Джон выпрямился в кресле и громко сказал:

— Это означает, что он не имеет чего-либо, что ваши соседи хотели бы получить?

Бросив на Джона холодный взгляд, Файбрас сказал:

— Да, это так. Но наступит день, когда они станут более внимательно прислушиваться к нашим просьбам,

— Вы имеете в виду — когда у вас будет достаточно стального оружия? — бросил Сэм.

Файбрас пожал плечами.

Джон со стуком опустил свою пустую чашу на стол.

— Ну что ж, мы тоже не хотим ваших арабов, или ваших дравидов, или любого другого дерьма из вашего Соул Сити! — вскричал он. — Но я скажу вам, чего мы хотим! За каждую тонну бокситов или за унцию платины мы готовы давать вам одного нашего негра! Вы можете оставить у себя своих сарацинских язычников — или утопить их в Реке, это ваше дело!

— Подождите минуту, — сказал Сэм. — Мы не имеем права гнать своих граждан прочь. Если найдутся добровольцы — прекрасно. Но применять насилие мы не будем. Здесь демократическое государство.

В ответ на яростную вспышку Джона лицо Файбраса помрачнело.

— Я не имел в виду, что вы станете гнать кого-нибудь из своей страны, — сказал он. — Вам известно, что мы не рабовладельцы. Мы хотим произвести добровольный обмен — одного на одного. Племя ваххабитов, которых представляют в нашей делегации Фаз-хули и Абд ар-Рахман, чувствует себя нежеланными гостями в Соул Сити. Они готовы переселиться туда, где им будет дана возможность организовать собственную автономную общину.

Сэм подумал, что это звучит по меньшей мере странно. Почему бы арабам не создать свою общину в Соул Сити? Или просто не уйти от Хаскинга? Одной из прелестей этого мира была полная независимость от вещей. Все, в чем человек нуждался, он мог унести на своей спине, а построить новый дом было нетрудно в любом месте побережья, где бамбук рос со скоростью двух дюймов в день. Возможно, Хаскинг хочет внедрить своих людей в Пароландо в качестве пятой колонны, которая в нужный момент окажет ему помощь?

Сэм сказал:

— Мы обсудим ваше предложение об обмене индивидуально с каждым из наших черных граждан. Это все, что мы можем сделать. Теперь, каковы намерения мистера Хаскинга относительно поставок необходимой нам руды и древесины?

— Поставки будут продолжаться — в обмен на железо и стальное оружие, — сказал Файбрас. Но Хаскинг думает повысить цены.

Джон грохнул кулаком по столу.

— Мы не дадим грабить себя! — заорал он. — Мы и так платим слишком много! Не пытайтесь прижать нас, Файбрас, иначе вы можете лишиться всего! Даже собственных жизней!

— Полегче, Ваше Величество, — сказал Сэм спокойно, и, обернувшись к Файбрасу, добавил: — Джон неважно себя чувствует. Пожалуйста, не придавайте значения его словам. Но кое в чем он прав. Эти споры могут завести нас слишком далеко.

Но в этот момент вскочил Абдулла и, ткнув пальцем в сторону Сэма, сказал:

— Вы, хонки, прекратите угрожать нам! Мы не потерпим оскорблений от вас, Мистер Белый! Нет! Особенно от человека, который написал книгу, где черных называют ниггерами! Нам не нравятся белые расисты, и мы не желаем иметь с ними дела!

— Успокойся, Абдулла, — сказал Файбрас, коснувшись ладонью плеча иегра.

Сэм издал звук, похожий на стон, и спросил:

— Вы читали «Гекльберри Финна», мистер Абдулла?

Абдулла, фыркнув, сказал:

— Я не читаю всякий хлам.

— Тогда вы не знаете, о чем вы говорите, не так ли?

Лицо Абдуллы потемнело. Файбрас усмехнулся.

— Я не имел желания читать этот расистский бред! — вскричал Абдулла. — Хаскинг говорил мне о вашей книге — и этого для меня вполне достаточно!

— Тогда сначала прочитайте ее, и мы вернемся к обсуждению этой темы!

— Вы издеваетесь надо мной? — сказал Абдулла. — Вам, что, неизвестно об отсутствии книг в этом мире?

— Ну что ж, значит вы навсегда потеряли возможность прочитать мою книгу, — сказал Сэм, стараясь сохранить спокойствие. Беседы с черными в подобном тоне были для него непривычны. — Во всяком случае, мои книги не относятся к тому сорту литературы, который можно обсуждать за чаем и выпивкой. Давайте обратимся к нашим спорным вопросам.

Но Абдулла продолжал распространяться о расистских книгах, которые написал Сэм. Наконец Джон, потеряв терпение, вскочил и рявкнул:

— Заткнись, неграсо!

Джон произнес эту фразу на эсперанто, добавив к слову негро (черный, негр) уничижительную частицу «ас». Всем было ясно, что он хотел сказать.

На мгновение все замерли, шокированные. Абдулла застыл с открытым ртом, затем захлопнул его и огляделся вокруг. Он выглядел почти триумфатором — похоже, он своего добился. Файбрас сурово сжал губы. Джон, упираясь в стол стиснутыми кулаками, нахмурился. Сэм выпустил клуб дыма из своей сигары. Он знал меру презрения Джона к людям — к каждому из них и всему человечеству в целом — и его способность изобретать оскорбительные слова. Джон не имел расовых предрассудков; за всю свою жизнь на Земле он видел не более полудюжины черных. Но он прекрасно знал, каким образом лучше всего оскорбить человека; это знание было его второй натурой.

— Я ухожу! — заявил Абдулла. — Я отправляюсь домой — и я готов держать пари на белоснежный цвет вашей кожи, мистер Джонни, что больше вы не увидите ни платины, ни алюминия.

Сэм поднялся на ноги и сказал:

— Подождите минуту. Если вы хотите извинений, я приношу их вам от лица всей страны.

Абдулла бросил взгляд на Файбраса. Тот равнодушно изучал потолок. Тогда Абдулла сказал:

— Я хочу извинений от него — и немедленно!

И он показал на короля Джона.

Сэм наклонился к Джону и тихо сказал:

— Слишком многое сейчас поставлено на карту, чтобы изображать гордого монарха, Ваше Величество. Кроме того, возможно, что вы — с вашими припадками ярости — являетесь просто игрушкой в их руках, деталью хорошо разработанного плана. Они что-то замышляют, готов держать пари. Проявите выдержку и извинитесь!

Джон нахмурился и заявил:

— Я не приношу извинений вульгарным простолюдинам — тем более этой языческой собаке!