Уильям Моррис - Воды дивных островов Страница 43

На это Заряночка промолчала, и молвил священник:"Коли заскучаешь ты и не найдешь, чем себя занять, и придет тебе на ум выехать из замка, я всегда готов проводить тебя. По чести говоря, знаю я, что кастелян не захочет тебя отпускать; однако же он стар, и строг, и упрям; и, тем не менее, даже ему отлично ведомо, равно как и всем нам, что нет никакой или почти никакой опасности в том, чтобы отъехать от замка, скажем, миль на пять или далее, ибо последние пять дней мы, по сути дела, со всеми живем в мире, кроме Красного Рыцаря*; а про него нам известно, что отбыл он в чужие края со всеми своими людьми кроме тех, кого оставил охранять свою крепость".

"Благодарю тебя, - отвечала Заряночка, - однако похоже на то, что не захочется мне выезжать за ворота, пока не вернутся домой Паладины. Даже сейчас порадовалась я, когда кастелян вернул меня в замок; по чести говоря, как раз перед тем, как сэр Эймерис нагнал меня, сердце мое сжалось от страха, и убоялась я сама не знаю чего".

Нежданный ответ девушки, похоже, отчасти огорчил священника. Немногое добавил он к уже сказанному, и в скором времени поднялся на ноги, поклонился и ушел.

1*1) Этот отрицательный персонаж явственно перекликается с Крас 1ным Рыцарем "Королевских Идиллий" А. Теннисона, чье творчество ока 1зало сильное влияние на формирование эстетических предпочтений пре 1рафаэлитов в целом и Морриса в частности. (прим. перев.)

Глава 2. Заряночка перенимает книжную премудрость священника. Минуют десять дней ожидания.

Прошел этот день, а за ним и следующий, и Заряночка стала заговаривать со своими прислужницами, из коих осталось при ней только пять; четыре из них были совсем молоды, самой старшей едва исполнилось тридцать; пятой же, мудрой и доброй, перевалило за шестьдесят. Все они, в ответ на расспросы Заряночки, рассказывали девушке про свое собственное житье-бытье; а некоторые при этом заводили речь и об иных людях: кого-то знавали они сами, о ком-то слыхали от других. Весьма радовали Заряночку эти беседы: так узнавала она больше об обычаях мира, и, будучи смышленой, быстро постигала урок, так что не приходилось ей переспрашивать о чем-то дважды.

Более того, вновь занялась она вышиванием, и принялась работать над парой красивых башмачков для Атры, ибо те, что были доверены ей, Заряночка порядком поизносила. И дивились женщины искусству Заряночки в обращении с иголкой, и изящности ее рукоделия, и быстроте, с которой возникали

............................................................................

своей лесной матушке; и, запертая в четырех стенах, затосковала о дубовых прогалинах, и лесных полянах, и по тамошнему зверью.

И снова сошлась Заряночка со священником Леонардом, и тот спросил девушку, умеет ли она читать по книге, и когда Заряночка созналась, что нет, капеллан вызвался обучить ее этой примудрости, и Заряночка с радостью согласилась, и после того всякий день проводила с ним немало времени; способной ученицей оказалась Заряночка, а Леонард - недурным учителем, и быстро выучила девушка алфавит.

И вот наступил девятый день с тех пор, как уехали Паладины, и за все это время Заряночка так ни разу и не вышла за ворота; и спустя первые два дня заставила себя заняться делом, и заполнить часы работой, как сказано выше; но в тот последний день все валилось у бедняжки из рук, ибо Заряночка твердо была уверена, что назавтра возвратятся рыцари; более того, девушка надеялась, что, может статься, приедут они уже ночью; потому, ложась спать, Заряночка вознамерилась бодрствовать по возможности, хотя и устала весьма, и уснула только на рассвете.

Спустя часа три она проснулась, и услышала в замке голоса и шум, и бряцание оружия, и сердце Заряночки встрепенулось, и сказала она себе:"Приехали, приехали!" Однако же девушка не посмела встать с постели, чтобы не обмануться в надежде, и полежала, не закрывая глаз, еще с час, однако же никто так и не явился к ней с добрыми вестями; и разрыдалась она, и в слезах уснула; когда же пробудилась снова, то обнаружила, что, должно быть, плакала во сне, ибо подушка у самого лица ее намокла от слез.

К этому времени солнце поднялось уже высоко; лучи отражались от водной глади, и, подрагивая, сияли на стене спальни, окно которой выходило на озеро. Тут чья-то рука взялась за щеколду, и вздрогнула Заряночка, и заныло у нее сердце; и отворилась дверь, и вошла одна из прислужниц, и Заряночка уселась на постели, и промолвила слабым голосом, ибо слова не шли у нее с языка:"Есть ли вести, Кэтрин?" Отвечала прислужница:"О да, госпожа; спозаранку на рассвете явились к воротам вооруженные люди, предлагая продать нам мясные туши, и господину моему сэру Эймерису всенепременно понадобилось выйти да поторговаться с ними; хотя, по всей видимости, люди эти грабежом промыслили то, что принадлежало ни нам, ни им, ни соседям. Впрочем, может статься, сэр Эймерис желал откупить у них в придачу к говядине еще и вести. Как бы то ни было, люди эти ушли, получив свои деньги и осушив по чаше. Теперь же поговаривают вот что: Красный Рыцарь ранен был в какой-то драке, и не встает с постели; потому на время здешние края вздохнут спокойно". Отозвалась Заряночка:"Спасибо, милая Кэтрин; я полежу еще немного, а ты ступай".

Прислужница ушла своим путем, и едва переступила порог, как Заряночка принялась рыдать и плакать, и метаться на постели, не видя утешения своему горю. Затем встала она, и принялась расхаживать по комнате, и поглядела из окна на пустынную водную гладь, и зарыдала снова. Затем сказала девушка:"Однако же, кто знает, не вернутся ли они еще до полудня, или, может статься, к вечеру, а то и назавтра утром". Тут Заряночка уняла слезы и успокоилась немного. Однако же по-прежнему ходила она взад и вперед, то и дело останавливаясь у окна, а порою окидывала она взором руки свои и ноги, и ощущала под рукою, сколь нежна ее кожа, и восклицала:"О тело мое! как ты страждешь!"

Но вот, наконец, Заряночка торопливо оделась, и украдкой вышла из комнаты, словно бы опасаясь встретить кого бы то ни было, и поднялась на самую вершину ближней башни, и поглядела сквозь дверной проем на свинцовую крышу, и никого там не усмотрела; потому вышла она, и замерла у зубчатой стены, и долго глядела на воду, но так и не увидела ни ладьи, ни, скажем, охваченной пламенем горы.

Глава 3. А теперь Заряночке запало в голову выехать из замка.

Спустя какое-то время Заряночка снова спустилась вниз, и отправилась к своим женщинам, и некоторое время работала вместе с ними, и так провела томительные два часа. Затем она послала за священником и занялась с ним книжной премудростью; за уроком прошло еще часа два, после чего девушка повелела капеллану взяться за дело, не откладывая, и наставить ее и письму тоже, и тот нимало не возражал; по чести говоря, сэр Леонард сам давно хотел просить ее о том же, да только не смел. Ибо за обучением письму пришлось бы священнику по необходимости сидеть с Заряночкой бок о бок, и следить за рукою девушки, и за тем, как пальцы ее старательно выводят буквы; более того, привелось бы ему порою касаться ее руки своей рукою, и направлять ее. Потому теперь сэр Леонард посулил себе, что вкусит райского блаженства. А надо сказать, что капеллан вполне годился в наставники, ибо по праву считался одним из лучших писцов, и притом обладал превосходным почерком.