Айзек Азимов - Дибук с Мазлтов-IV Страница 43

— Ты чудо, — сказал Мюррей.

— Я подумала, тебе это должно понравиться. Когда ты в последний раз ел настоящий мясной гамбургер?

— Давно, очень давно. Когда я собирался ехать на Землю жениться, одна из вещей, о которых я мечтал, была до отвала наесться гамбургеров, пицц и дешевых чипсов.

— Боже, как я тебя понимаю. Я бы, наверное, все сейчас отдала, чтобы пожрать в какой-нибудь некошерной придорожной забегаловке. Да, это было бы здорово. Но увы, от нас это не зависит. Если у человека нет возможности выбирать, он никогда и не ошибется. По сути, Представители отняли у тебя главное — свободу воли.

Мюррей вздохнул:

— Опять ты за свое, Шарон. Хватит. Эта планета — мой маленький рай. Здесь полностью забываешь, Ева ты или Змий. Если тебя послушать, то получается, что Представители — это какие-то мерзкие чудовища. Ну сколько ты знаешь людей, у которых есть своя собственная прекрасная, чистая планета? Такие подарки из дурных побуждений не дарят.

— Вот уже несколько тысяч лет нам вдалбливают этот айнрэдэниш[36]. С одной стороны, вроде бы говорят: «Зарабатывайте деньги, приобретайте имущество», а с другой — «Только не слишком сильно высовывайтесь». И всякие нухсшлепперы[37] вроде тебя покорно этому следуют. А стоит нам объединиться, нас сразу же обливают холодной водой и гасят наш порыв. Мало того что нас выгнали из собственной страны, так нам еще и объединяться не дают. Даже когда мы собираемся в совсем уже крошечные группки, эти махеры[38], стоящие у власти, нас сразу же разгоняют.

— У тебя просто расовая паранойя какая-то, — сказал Мюррей. — Мой отец тоже все время на эту тему гундел. Бред все это. Тебе, наверное, просто нравится чувствовать себя гонимой. Если тебе дарят коня, ты обязательно должна заглянуть ему в зубы.

— Ты что, не понимаешь, что подаренный тебе конь — троянский? Молодцы они, эти Представители, здорово все придумали, не подкопаешься. В самом деле, кто посмеет обвинить их в геноциде? Даже ты не понимаешь, что они с нами делают.

— Ну и что же они, по-твоему, с нами делают?

— Ты знаешь, что такое «диаспора»?

— Нет.

— Когда-то это слово означало евреев, живущих за пределами Израиля. Раньше по всему миру жило очень много евреев. Но теперь это уже не так. Правда, в разных частях света сохранились пока еще несколько разрозненных общин, и плюс к тому пара миллионов евреев живет в Израиле, который Представители превратили в некое подобие парка аттракционов. Однако теперь они решили рассеять нас еще больше. Рассеять, так сказать, и без того рассеянных. Это куда эффективнее, чем убивать. Никто не протестует, никто не мстит. Ты вот, например, когда посещал родителей, выглядел довольным, верно?

— Ладно, допустим, — сказал Мюррей, устало протирая глаза. — Тогда, может, потрудишься объяснить, зачем им все это надо?

— А ты у этой своей дурацкой машины спроси.

Мюррей не понял и нахмурился, но послушно направился к ТЕКТу.

— Давай, давай, — подтолкнула его Шарон. — Спроси его, например, что такое «еврей».

Мюррей спросил. Ответ на экране появился незамедлительно:

**Роуз, Мюррей С.:

Еврей — разновидность человека**

— Вот зачем им это надо, — сказала Шарон. — Другой причины им для этого не требуется.

Идеи Шарон были столь же чужды Мюррею, как и идеи деда Залмана, но после некоторого размышления он понял, что возразить ему на это, в сущности, нечего, и подумал, что какая-то правда в ее словах, как и в том, что говорил дед, возможно, все-таки есть.

Лето кончилось. Прошло несколько недель, и Мюррей задал ТЕКТу еще несколько вопросов.

— Сколько других людей получили собственные планеты?

ТЕКТ ответил:

**Роуз, Мюррей С.:

Семь тысяч четыреста двенадцать**

— Какой процент этих людей составляют полные или частичные евреи?

ТЕКТ ответил:

**Роуз, Мюррей С.:

Тридцать девять процентов**

— А сколько процентов населения Земли составляют полные или частичные евреи?

ТЕКТ ответил:

**Роуз, Мюррей С.:

Менее полпроцента**

На первый взгляд обвинения, выдвинутые Шарон, этими цифрами подтверждались, однако Мюррей все же никак не мог поверить в то, что раздача планет оказалась заговором с целью уничтожения еврейского народа. Вполне возможно, что евреи просто лучше других учились. Об этом свидетельствовал хотя бы экзамен за двенадцатый класс. Но тут ему пришла в голову неожиданная мысль.

— А сколько вообще во Вселенной планет, на которых можно жить, не считая Земли? — спросил он у ТЕКТа.

**Роуз, Мюррей С.:

Шестьсот тридцать шесть**

— Та-ак. А сколько человек, помимо Мюррея и Шарон Роуз, живут на планете Залман?

**Роуз, Мюррей С.:

Двадцать два**

Проинформировав Шарон об ответах ТЕКТа, Мюррей сказал:

— Хочу перед тобой извиниться. Похоже, твои взгляды точнее отражают реальное положение дел, чем мои. Я, видимо, наивен или просто глуп. Если Представители врут нам даже в таких мелочах, не исключено, что они врут и о других вещах тоже.

— Если бы здесь жили еще двадцать два человека, получился бы маленький штетл. — Шарон печально улыбнулась. — Это именно то, о чем евреи испокон веков и говорили.

— Теперь, наверное, уже поздно руками махать. — Мюррей вздохнул.

— Нам-то уж точно поздно, — сказала Шарон. — Мы предали наших предков, продали свое первородство. И за что? За какие-то серые комки.

Мюррею и так было не по себе от сделанных им открытий, но слова Шарон и вовсе вывели его из себя. Он перешел в нападение.

— Ну и что прикажешь мне теперь делать, а? — спросил он раздраженно. — Объявить им войну, что ли?

— Нет, — мягко произнесла Шарон. — Просто нам надо попытаться сохранить то немногое из нашего культурного наследия, что еще можно сохранить. — Тебе это никогда в голову не приходило?

— Я не виноват, что меня так воспитывали, — буркнул Мюррей.

— Верно, не виноват. Но если продолжишь, так сказать, упорствовать во грехе, тогда действительно будешь виноват.

Мюррей стукнул кулаком по столу:

— Ты что же, хочешь, чтоб я вернулся на Землю и возглавил восстание, да? Чтоб я стал новым Маккавеем?

— Там на этой штуке лампочка мигает, — сказала Шарон.

Мюррей обернулся и с удивлением увидел, что на экране появилось сообщение.

— Думаешь, они нас подслушивают?

— Возможно, — хмуро ответила Шарон. — Какая, в сущности, разница?

Мюррей бросился к ТЕКТу. По экрану бежали новости: