Николай Басов - Обретение мира Страница 44

– Пройти им нужно тысячи две километров, это значит… Месяца три. Если считать, что в месяце у нас по двадцать одному дню, и ребята не сбросят темпов, и их существенно не перебьют… Выходит, они ликвидируют тысяч триста пауков. Здорово, – он действительно думал, что такая защита может считаться сверхэффективной. Во время первой войны с комши только ее, возможно, хватило бы для победы.

– Неправильно считаешь, – к ним повернулся Саткли-хо, который сидел на скамеечке чуть спереди них. – Когда они дойдут до леса, скорее всего их еще немного задержат двары. Сначала в лесу на той стороне континента, потом наши, которые под боком. И это будет стоить им… От нескольких десятков тысяч пауков до сотни тысяч. Конечно, хотелось бы побольше, но… только если вмешаются двары.

– Если вмешаются, – спросил Ростик, – вы в своей машинке это увидите?

– Там Квадратный, – напомнила Баяпошка. – Он уже месяца три не вылезает из Гулливера, его давно сменить пора, но у нас наездников мало… И он сам не хочет. Кажется, прижился у ящеров или какой-то план придумал.

– Тогда еще остается посчитать междулесье, – добавил Ростик. – Кто знает, пройдут они там?

– При их равнодушии к гибели некоторого числа своих непременно пройдут. Кроме того, невидимые прыгуны не сумеют нападать на них так же ловко, как на людей, – высказался Саткли-хо. – Паук слишком велик, чтобы захватить его целиком, а нападать со стороны головы – значит попасть в его жвала.

– А переправы через реки? – спросил Рост. – Их там, если мне не изменяет память, пять больших и масса мелких.

– Мелкие не считаются, их можно вброд перейти, – проговорила Баяпошка. – Пауки это умеют.

– Добравшись до леса, они почти наверняка запасутся древесиной и будут тащить ее с собой, пока не перейдут последнюю реку, – добавил и Саткли-хо. – Ума для этого у них хватит.

– Если мы начнем бомбить плоты бабуринскими колбами, заражать древесину, можно их остановить? – спросил Ростик.

– И колб не так уж много, всего-то пара сотен, и древесины они способны наломать столько, что… для плотов хватит, сколько их ни отравляй. – Саткли-хо решительно повернулся к экрану, по его мнению, расчеты кончились.

– Все равно хлипко они войну продумали, – сказанул Ростик, – на пределе возможностей. – И тут же почувствовал, как Саткли-хо отчетливо читает его отношение к этому наступлению восьминогих, пробуя выяснить, насколько он тут провидец, а в какой мере принимает желаемое за действительное, что свойственно людям.

– Лучше считать, что тысяч четыреста к нам прорвутся. А это значит… Туго нам придется, – Баяпошка нахмурилась, чего с ней обычно никогда не происходило.

– Начальство подсчеты эти знает? – спросил Рост.

– А ты разве нашу докладную не видел? – спросил кто-то со стороны Саткли-хо, но точно не он, в темноте было не видно, кто именно.

Ростик из вежливости кивнул и стал тереть лицо, почти как Дондик. Четыреста тысяч… Нет, лучше полагать, что полмиллиона. Много это или мало? Даже для летателей это на полгода войны, хотя нет… Тут окажутся пауки, отлично вооруженные пушками, и потому нападать на них летателям станет гораздо труднее, к тому же и среди гигантов будут потери, а это значит… что придется еще труднее.

– А если борым активизировать пораньше, чем он обычно к нам приходит?

– В ноябре, когда они тут появятся, борыма еще не бывает. К тому же, если они прижмутся к лесу, где волны летающих крыс уже выдыхаются, – мерно заговорила Баяпошка, – тогда потери у них будут незначительными. И мы не знаем, поддержат ли нас двары из нашего леса, вполне могут уйти в свои заросли и просто переждут нашествие.

– Значит, нужно сделать так, чтобы наши тоже по ним ударили, – сказал Пестель, он-то, вполне осведомленный из боловских начальственных источников, конечно, знал все, что здесь говорилось. Но сидел, как и Рост, не спуская глаз с металлического экрана.

– Ты знаешь, как это сделать? – спросил его Перегуда, он тоже был тут, вот только больше молчал, чем разговаривал. Даже когда Ростик задавал ему разные вопросы, он отмалчивался, кажется, не верил, что это наступление комши обернется победой человеческой цивилизации Полдневья.

Пусть уж тогда лучше молчит, решил Ростик. Неуверенных и сомневающихся у нас и без него хватит.

– Теперь, крейсера, – снова заговорил Ростик. – Как бы потолковее прикинуть их огневую мощь?

– У пауков едва ли не сотня тысяч пушек, – отозвалась Баяпошка. Снова вздохнула. – Простые лодки они сбивают, словно те из бумаги сделаны. И крейсерам достается. Мы уже с десяток экипажей… полностью заменили. – Кого из наших?.. – Ростик недоговорил.

– Многих, кроме тех, кто в Дальний грузы таскает, те не очень пострадали пока. Изыльметьева разок подранили, хотя машину до корабля в озере он довел… Еще крейсеры Семецкого и Федорова сбили, Черныху досталось…

Этих ребят Ростик не знал, если и видел, то не мог вспомнить.

– В основном досталось пурпурным, они вообще теперь отказываются в экипажи вербоваться, – Перегуда скрипнул зубами. – Союзнички… Все больше настаивают, чтобы остатки Лагеря на корабль в озере перетащили. Как будто мы их там бросим, на съедение.

– Наших тоже придется эвакуировать, – проговорил Пестель нехотя. – И на корабли, что у Одессы стоят, и на восток, к Перекопской крепости.

– А Чужой? – спросил кто-то из аймихо. – Там же библиотека.

Ему никто не ответил. Нехорошее, гнетущее молчание повисло в подвальчике, где все старательно делали вид, что рассматривают экран. Но там ничего нового не было, летатели пикировали, били пауков одного за другим, и сейчас-то, несмотря на их виртуозную работу, было ясно, что этого мало, очень мало.

Внезапно Перегуда поднялся со своей скамейки, пошел к Росту, от чего сходство с сеансом в старом кинотеатре только усилилось. Он даже кому-то ноги отдавил, как бывало в таких случаях на Земле, а оказавшись рядом, положил Ростику руку на плечо.

– Ты что думаешь, прорицатель? Справимся мы на этот раз?

Рост поежился, не нравилось ему, когда с ним вот так, словно он урод какой, а не обычный человек с красной кровью. Перегуда понял этот жест по-своему, снял руку, но легче от этого не стало.

– Ты давай, Рост, излагай, – на все помещение предложил и Пестель. – Ты же здесь уже три дня сидишь, только вопросы задаешь, словно… И не ты совсем.

Наконец Ростик выдавил из себя:

– Не знаю я… Думаю, что это не настоящая война. Это какое-то отвлечение нашего внимания от чего-то… Еще более опасного.

– Что может быть опаснее, чем миллион вооруженных пауков? – спросил в упор Перегуда.

– Сказал же, пока не знаю.