Эрик Рассел - Течение Алкиона. Антология британской фантастики Страница 44

Рейвен моментально отметил про себя это имя: Гилшист, член Всемирного Совета. Несомненно, именно он и предал его членам подпольного движения. Кайдер и другие не знали его, потому что не хотели знать.

«И если не этот мутант Волленкот, появится еще кто-нибудь, дождется своего часа и приберет к рукам мою империю, как кот молоко, — продолжал с горечью думать Торстерн. — У мутантов есть сила. Однажды они организуются и выступят против нормальных людей. Не хотел бы я здесь находиться в то время!»

Он поднял глаза и встретился взглядом с Рейвеном, который за ним наблюдал.

— Я уже сказал, что отказываюсь. Что вам еще нужно?

— Ничего. — Рейвен указал на телефон: — Хотите, я вызову антигравитационное такси, которое отвезет вас домой?

— Нет. Я пойду пешком. У меня нет к вам доверия.

С трудом поднявшись, он вновь ощупал грудь. У него появились серьезные подозрения из-за того, что эти двое так легко поверили в его капитуляцию. Оценивая их по себе, он был почти уверен, что его ожидает еще не одна западня. Может быть, они придумали план, чтобы все произошло на улице, подальше от дома? Возможно, опять сердечный приступ, но уже более сильный?

— А мы вам верим, так как читаем ваши мысли, — ответил Рейвен. — Очень жаль, что вы не можете сделать то же самое. Если бы могли, то, несомненно, убедились бы в искренности наших намерений. Больше мы вас не тронем… правда, лишь в том случае, если вы не приметесь за старое.

Доковыляв до двери, Торстерн открыл ее и в последний раз посмотрел на них долгим взглядом. Его лицо все еще было бледным, хотя не потеряло выражения былого достоинства. Казалось, он сильно постарел.

— Я обещаю положить конец всем враждебным действиям против Земли. Свое обещание я обязательно выполню… но только его! — сказал Торстерн.

Осторожно закрыв за собой дверь, он нырнул в темноту и превратился в какой-то нереальный призрак. Видимость была очень плохой, каких-то три ярда, что делало его практически слепым. Поэтому он шел, придерживаясь стен. Время от времени останавливался, прислушивался и продолжал идти вперед. Торстерн уже отошел на приличное расстояние, когда слева от себя услышал чьи-то шаги. Сложив руки рупором, он крикнул:

— Эй, вы там!

Шаги торопливо приблизились, и из тумана показался патруль из шести до зубов вооруженных людей.

— Что случилось?

— Я могу сообщить вам, где находится Дэвид Рейвен.

А в доме, который покинул Торстерн, Чарлз прекратил прослушивать окрестности.

— Он отчаянно пытался вспомнить… но, увы, не смог. Сбит с толку и не знает, куда их направить. Скоро он откажется от своих попыток и пойдет домой.

Скрестив толстые ноги и обхватив живот, он продолжил:

— Когда он рухнул у двери, я было подумал, что это твоя работа. Но потом уловил твое удивление…

— А я то же подумал о тебе. Ну и удивил он меня, — Рейвен скорчил гримасу. — Еще хорошо, что я быстро успел ему помочь. Мог бы и умереть.

— Да, сердечный приступ. — Круглые глаза Чарлза сделались еще больше. — Еще один подобный случай, и это будет уже чересчур…

— Был кто-то, поступивший поспешно и нерационально, — очень серьезно сказал Рейвен. — Кто-то не дождавшийся, чтобы его обучили. Это серьезная ошибка. Подобное никогда не должно повториться!

— Несостоявшемуся императору Венеры очень повезло. Впрочем, я сомневаюсь, чтобы что-либо менее серьезное могло сделать его таким благоразумным пацифистом. Все идет нормально. Кстати, его память ничего не сохранила о происшедшем, а это важно.

— Возможно, ты прав. Если бы он умер, осложнения были бы гораздо большими. Так как он не сдался бы, то нам пришлось бы поработать. Эта капитуляция избавила нас от многих неприятных моментов. Например, нам пришлось бы с ним покончить.

— Но это была далеко не безоговорочная капитуляция, — заметил Чарлз. — И когда он шел по улице, он не смог не думать об этом.

— Да, я хорошо слышал.

— Он просто подлец, если не сказать больше. Во-первых, он оставил про запас возможность при случае изменить своему обещанию. Он считает, что шансов на это мало, но учитывает и такой поворот событий. Во-вторых, он жаждет отправить тебя отсюда в ближайшую галактику, хотя и не нашел для этого удовлетворительного способа.

— И даже это еще не все, — добавил Рейвен. — Насколько я понял его характер, могу предсказать следующее: он сразу же отправится прямо во Всемирный Совет, где подвергнет критике Волленкота, проклянет подпольное движение, станет сожалеть обо всех нападениях, перейдет на сторону Земли в обмен на какой-нибудь видный пост. Короче говоря, он попытается капитулировать на самых выгодных условиях и сделать из всего этого хороший бизнес.

— Он может остаться ни с чем.

— Оставь. Это мы остались ни с чем. Наша главная цель не достигнута, а только это и важно. — На некоторое время Рейвен замолчал, а затем продолжил: — Но Торстерн совсем не хочет уничтожить свою организацию. Он прекратит ее деятельность, но не станет распускать. Единственное, что ему по душе, так это использовать ее открыто и легально в лучшие времена. И у него есть способ сделать это с одобрения самых влиятельных из своих вчерашних противников, включая Керати и большую часть Всемирного Совета.

— С какой целью? Они ничего не знают о денебах, а поэтому…

— Я сказал Торстерну, что человечество вынуждено будет бороться за свое существование в едином блоке. Возможно, он запомнил это. Он не знает о существовании Денеба, но может решить, что настало время, и убедить в этом других! Нормальные люди против мутантов! Когда Торстерн говорит о человеческих существах, он автоматически думает только о себе подобных, поскольку мутантов считает нелюдями или недочеловеками.

— Ого! — Чарлз прищурился. — В настоящее время нетерпимость достигла пика! И ему не понадобится слишком много аргументов.

— Кто, кроме нас, знает это лучше? У него есть мозги и храбрость, а еще неимоверная настойчивость.

— В любом случае сделать это будет не так-то просто. Мутанты являются меньшинством, но достаточной силой, чтобы не позволить уничтожить себя за здорово живешь.

— Это еще не все, — заявил Рейвен, облокотившись на стол. — Я вижу еще два больших препятствия.

— Каких?

— Во-первых, они могут уничтожить только известных им паранормальных людей. Но сколько их остаются неизвестными? И многих из них невозможно обнаружить при помощи нормальных мозгов. А сколько таких, которые предпочтут остаться неизвестными?

— Это делает идею бесполезной. Если Торстерн заранее узнает о трудностях, которые ему предстоит преодолеть, то, возможно, он и не начнет.