Юлия Скуркис - Ошибка 95 Страница 44

На лице Астахова появилось скорбное выражение.

– Итак, – сказал Смит. – Приступим к делу. Вставай и иди вперед.

Астахов неуверенно поднялся, посмотрел на незнакомца, что хозяйничает в его доме, исподлобья.

– Вы не из службы безопасности, вы из внерегионального отдела наблюдения за системой.

– Можно и так сказать, – пожал плечами Смит.

Астахов недоверчиво покосился на стоящие в углу рюкзаки.

– Я не понимаю, что я должен делать.

– Показывай лабораторию.

Кибераполлон всхлипнул.

– Откуда вы узнали?

– Хватит ныть! – неожиданно для себя вмешалась Мила. – Пожалуйста, выполняйте требования, не ставьте под угрозу свою жизнь.

Астахов затравлено оглядел незваных гостей, и сказал наконец:

– Хорошо. Идите за мной.

Он прошел в соседнюю комнату, которая оказалась большой светлой залой. Посреди стоял овальный стол яркого лимонного цвета, вокруг несколько прозрачных стульев; одна стена представляла собой большой аквариум с искусственными золотистыми рыбами, три других опоясывал причудливый по форме и цветовой гамме диван.

– Доступ к работе, – сказал Астахов.

Система запросила пароль. Кибераполлон произнес какое-то невероятно длинное число, на что система с энтузиазмом объявила: «Пароль принят».

– Станьте сюда, – сказал Кибераполлон, указывая на пол рядом с собой. Через несколько секунд по комнате прошла волна согласованных движений. Закрылась дверь. Стол со стульями провалились вниз, пол на их месте сомкнулся, зато по периметру комнаты одновременно вылезли несколько столиков и стоек с приборами; аквариум заслонила стена-монитор; диван распался на части, трансформировался в кушетку и два ящика. В завершение из пола к потолку вознеслись две прозрачные перегородки, условно делящие помещение на три неравные части.

Смит метал по сторонам настороженные взгляды и, казалось, ожидал подвоха, в случае чего в любую минуту готовый остановить Кибераполлона. Мила озиралась, пытаясь понять назначение многочисленных устройств. Она еще не пришла в себя окончательно после пережитого испытания, ей хотелось попить воды и присесть.

– Вы в лаборатории, – сказал Астахов. – Но я не понимаю, что вас может тут заинтересовать. Ведь на ваших лицах написано, что вы – непрофессионалы. И не из какого вы не из внерегионального отдела, господин, верно? Так скажите же, наконец, какого черта вам от меня нужно?

– Спрашивать буду я, отвечать ты, – разъяснил Смит. Он прошел по лаборатории, бегло осмотрел панели приборов, прикоснулся рукой к монитору. – Говоришь, в твоем доме нет ничего ценного, рядовой служащий Астахов? Скромность, однако, делает тебе честь. Это важное устройство в твоем арсенале? – Он указал на небольшой белый ящик с длинным сетевым проводом, намотанным на катушку.

– Это обычный минихолодильник для напитков, – ответил Астахов. – Таких навалом в магазинах электроники.

– Вот и прекрасно, – сказал Смит, резким движением обрывая провод. – Итак, для начала я тебя свяжу.

Глава 8

Мальтон-Джек по прозвищу Улыба состоял на службе в полиции Никты с двести девяносто второго. За время работы он проявил себя исполнительным, преданным делу служакой и был несколько раз награжден похвальными грамотами. Трое сыновей и жена гордились им, особенно в те часы, когда на День Полицейского Мальтон-Джек надевал свой парадный мундир и, стоя в шеренге со своими сослуживцами, принимал поздравления от шеф-оператора и мэра.

В последние полтора года, после того, как его перевели в отдел по работе с клиентами Новой Системы, он не испытывал ни физических, ни моральных нагрузок. В свои сорок девять Мальтон-Джек благодаря огромной лысине и пятнадцати килограммам лишнего веса выглядел лет на пять старше, однако чувствовал себя превосходно: здоровье досталось ему от отца, а тому – от сколько-то раз прапрадеда-вальщика леса из Канады. О Земле Улыба знал одно: там жилось нелегко. То, что сам он был жителем Терры-три, да еще и регионального центра, и к тому же служил наблюдателем в полицейском управлении, придавало ему абсолютную уверенность в завтрашнем дне и неограниченную жизнерадостность, за что друзья и прозвали его Улыбой.

Мальтон-Джек считал себя работником умственного труда. Для него наблюдение за клиентом превращалось в решение логической задачи. Он обожал вникать в детали расследований, которыми занимались спецы из криминального отдела, хотя дела их пересекались крайне редко и только косвенно. Самым привлекательным для него был поиск логической связи между отдельными разрозненными событиями, приводящими к правонарушениям на бытовой почве. Временами он увлекался сбором сведений и разработкой собственных версий, отчего иной раз делал то, чего не предусматривала его должностная инструкция, например, изучал генеалогические древа родственников нарушителя. В криминальном отделе Мальтона-Джека знали и спускали ему с рук излишнюю активность и чудаковатость.

Кроме работы у Улыбы было два любимых занятия: посещения с семьей парка аттракционов и питье пива с коллегами, причем на пиво отводились среды и субботы, на парк – пятницы и воскресенья. В оставшиеся три дня он, бывало, почитывал книги по популярной психологии или накачивал бицепсы в спортзале.

Улыба весьма уважал Новую Систему, на которую работал, хоть и полагал, что многие террионцы еще не готовы ее принять. Сам он намеревался стать добровольцем в ближайшем будущем, но находил себя еще не вполне созревшим и занимался самостоятельно разработанным аутотренингом, который должен был сделать его психику устойчивей.

Улыбе было немного тесновато в гражданской авиетке с новым напарником, чернокожим Руди Уокером, тоже сержантом, которого привлекли к наблюдению за особо опасными клиентами как опытного полицейского. Прежде Руди работал в одном из восточных регионов и знал о настоящих преступниках не понаслышке. Он не уступал Улыбе по толщине талии, а в плечах даже превосходил его; кроме того, был старше на два года, но все же начальником группы назначили Мальтона-Джека. Это была их вторая совместная слежка, и они уже успели немного познакомиться. Улыба допускал, что мрачного Уокера слегка раздражали его бьющая через край жизнерадостность и некоторые привычки. Например, Улыбе для поддержания тонуса требовалось жевать в течение всей смены, а чернокожий громила, судя по всему, ел дважды в сутки – до работы и после, но о количестве съеденного можно было судить по мощному урчанию, происходящему в его вместительном животе.

Доставая очередной пакет с котлетами или пирожками, Улыба виновато улыбался и пожимал плечами.

– Для лучшей работы мозга. Работа мозга превыше всего.