Кир Булычёв - «Если», 2002 № 12 Страница 44

— Но, Лис, именно из-за листопада ни один корабль не поднимает парусов, — подала мысль Лилл.

— Ты права, Лилл. Никто не станет плыть сквозь густую листву — значит, я не смогу выйти в море!

Вчера я посадил свой кораблик на выжженный участок земли на окраине города, отмеченный высоким красным обелиском, на вершине которого развевалась белая полая штуковина, которую Лилл назвала ветровым конусом. Это древнее устройство использовалось в аэропортах для определения направления ветра, в нем не нуждались космические корабли, но оно отмечало посадочную площадку.

Возможно, обитатели Черводрева и пользовались глайдерами, но я не заметил ни одного, а единственным летательным аппаратом оказался наполовину разобранный грузовой корабль. Бородатые парни в грязных комбинезонах из жесткой ткани резали старый корпус на части, грузили их на деревянные ручные тележки и катили в сторону низкого кирпичного здания. Все это больше походило на свалку, чем на космопорт.

— У них нет доступа к металлам, — напомнила мне Лилл.

— Безусловно, — согласился я. Даже обычные металлы здесь редкость, вот почему я привез с собой слитки меди, олова и алюминия — вместо денег.

На некотором расстоянии я заметил огромные сети, натянутые на высокие шесты. Мне также удалось разглядеть маленькие фигурки (благодаря улучшенному зрению) — мальчишки и девчонки, разбившись на пары, при помощи небольших сетей ловили влекомые ветром листья. Те ныряли вниз, а потом вновь взмывали в воздух, и это навело меня на мысль о том, что каждый несет в себе небольшой электрический заряд, а благодаря ионизации атмосферы заряды дольше остаются в воздухе.

Черводрево находится на низком уровне технического развития, сообщила гипербиблиотека. Тем не менее его жители участвовали в межзвездной торговле.

Мое появление привлекло внимание почти всей команды, разбирающей старый грузовой корабль. Прически у них были самые разные — от длинных локонов до короткого ежика. У двоих я заметил инструменты, напоминающие пилы с мономолекулярными лезвиями. Такие штуки режут сталь, как проволока — сыр. Я представился: Пламенный Лис из Института ксеноботаники на Мондеверте. Могу ли я оставить здесь свой челнок и тому подобное?

Лилл, успевшая изучить язык Черводрева, вела переговоры. Я предоставил в ее распоряжение свои голосовые связки, язык и губы.

Нас приветствовали в мире Черводрева и предлагали чувствовать себя, как дома.

— Прошу извинить мое любопытство, но что произошло с командой этого корабля? — спросил я.

Старший из рабочих заверил меня, что корабль уже давно непригоден для полетов и оставлен экипажем, улетевшим на челноке. С моим челноком все будет в порядке. Черводрево посещают не так уж часто, в особенности ученые, так что никто не станет рисковать — «Мы не хотим остаться в изоляции».

Обычно звездные системы торгуют между собой предметами роскоши и разными диковинками (плюс знания, которые, как известно, не занимают места в грузовых трюмах, хотя могут принести гораздо более серьезный доход, чем любые товары). Вина, ликеры, деликатесы для гурманов, приправы, лекарства, произведения искусства и тому подобное. Черводрево могло предложить дерево, из которого получалась прекрасная мебель. К тому же оно обладало способностью проводить электрический ток. Домашняя мебель стала предметом экспорта Черводрева и пользовалась огромным спросом. Знатоки и богатые выскочки считали, что стулья и кресла из море-дерева укрепляют иммунную систему — вроде медицинского браслета на запястье. Очевидно, в этом была доля истины.

Я вышел из челнока, получив все необходимые заверения в мирных намерениях местных жителей. Воздух был мягким и свежим. На складе меня угостили горячим напитком, отдаленно похожим на кофе. В ответ я пустил по кругу бутылку хорошего бренди — хотя бы для того, чтобы проверить безрадостную информацию гипербиблиотеки о том, что на Черводреве не употребляют крепкие напитки. Так оно и оказалось.

— А как же вы отмечаете праздники? — спросил я.

— Мы поем и танцуем, — объяснил синеглазый менеджер. — Кружимся на месте и вопим.

Да, что-то вроде восточных дервишей. Опьянение путем гипервентиляции, головокружения и воплей. Этот мир явно отличается аскетизмом.

Если местные жители практикуют танцы и вопли, возможно, таким способом они избавляются от отрицательного воздействия ионизации…

— Я собираю различные виды листьев. Для науки это очень важно, — сообщил я.

— Через день или два половина нашего населения, надев самые прочные сапоги, отправится в глубь материка. Мы будем собирать листья, которые принесет ветер, так что все собранные листья принадлежат городу!

— Вы хотите сказать, что я не смогу купить принесенные ветром листья?

— И оставить нас голыми? — Вся компания посмотрела на меня, разинув рты.

Превосходная шутка. Вершина юмора на Черводреве.

— Очень остроумно, — заявила Лилл, которая отлично владела нюансами языка местных жителей.

М-да. М-да.

— Вам нужно отправиться в море, чтобы добыть листья, — сказал парень с длинным носом, с которого постоянно свисала капелька жидкости. — Вот только мы пока не выходим в море.

Так я оказался в гостях у Хранителя Света в Райской бухте. Так я получил рекомендацию поселиться в единственной городской гостинице «Дом у моря». В данный момент постояльцев в заведении не наблюдалось, но хозяйка проветривала комнаты и вытряхивала матрасы, поджидая моряков, которые должны были прибыть с трех других материков Черводрева. А еще все ждали свадеб.

— Скоро Зимние свадьбы, — возбужденно сообщил Капающий Нос. Девушки хотят устроить свою жизнь за морем. А позднее в Райскую бухту приплывут невесты.

— Видимо, такая система помогает сохранить генетическое разнообразие.

Ты, как всегда, права, Лилл.

— А матросы привезут с собой мебель?

Капающий Нос так энергично кивнул, что капля покинула свой насест, однако на ее месте тут же появилась новая.

— А что еще поставляет на другие материки ваш город? Наверное, не только женихов?

— Невесты и новая кровь важны, но каждый материк славится своими образцами кулинарного искусства — наша пища пользуется большим спросом в других городах. Ну и еще сапоги из коры, далеко не на всех участках моря можно добывать кору — у нас самая лучшая…

Я вошел в город, миновав заводик по производству кирпичей и мастерскую плотника, рядом шили паруса и делали ткани для одежды, я прошел мимо школы, где учили петь, танцевать и радоваться жизни. Большую часть слитков я оставил на борту челнока, но моя дорожная сумка все сильнее оттягивала мне руки. Я не привык таскать тяжести на такие расстояния. Горожане толкали перед собой тележки и тачки, однако я не заметил повозок, приводимых в движение электричеством или каким-нибудь другим видом энергии. Не было здесь и тягловых животных. Интересно, есть ли в этом мире собаки, кошки или хотя бы птицы в клетках? А рыбки в аквариумах?