Андрей Кадник - Новый Рим Страница 44

Семёна, едва успевшего обняться с женой, отозвал в сторону Александр.

– Слушай, надо мотать отсюда побыстрее!

– А что случилось?

– Пока Вас не было, я сходил в местный книжный магазин и нашел одну интересную книжку на английском языке. Вот она.

Саша достал из кармана небольшую брошюрку, которая называлась 'Tianjin - World's Most Polluted City'.

– Чего-то я не замечал здесь особой загрязнённости, - пожал Семён плечами. - Что там написано?

– Тут пишут, что в этом городе дедовскими способами добываются тяжелые металлы, в основном свинец, и, соответственно куча токсикантов оседает в воде и почве. Здесь концентрация свинца в воздухе согласно этой брошюрке в сотню раз превышает мировое ПДК. Вчера, когда я увидел эту книгу я потихоньку перевёл всех наших на потребление только бутылированой воды - сказал, что твои приборы показали превышение вредных химических соединений в открытой воде и запретил всем есть овощи с местных огородов, но я думаю что надо отсюда сваливать как можно скорее.

– Кстати о приборах, а что они показывают - ты брал пробы воздуха?

– Брал, приборы ничего вредного не показывают, но возможно я взял неправильные реактивы - я делал опыт один, без Жанны, не хотел сеять панику. А возможно просто ветер дует с моря и сдувает всю гадость в сторону.

– Как бы то ни было, завтра нужно сниматься, - сказал Семён. - Овцам лучше не пастись на свинцовых полях.

К Семёну подбежала, метеля хвостом, дворняжка чабана и сразу попыталась облизать того с ног до головы.

– Добрая собачка, как людям-то радуется, - сказал Саша. - Да и вегетарианка практически, попробовал ей мяса дать пока вы в Пекин ездили - только обнюхала и принялась снова за свою кашу, ей видимо мяса с детства даже даже попробовать не давали.

– А как зовут собаку-то?

– А пёс его знает. Мы у чабана спрашивали, а тот только плечами пожимает - мол собака она собака и есть, зачем ей еще имя давать - ведь не называет же он овец по именам.

– Понятно, - хмыкнул Семён, - поглаживая разомлевшую собаку. Тогда я буду тебя звать 'Дозор' - была у меня в детстве такая собака, на тебя впрочем, не похожая, но уж нравилась мне сильно.

– Ладно, сделаю тебе приятное и буду также его звать, - усмехнулся Саша.

За обедом Саша сделал общее объявление о том, что завтра с утра выезжаем дальше и никакие стоны по поводу ещё бы отдохнуть не рассматриваются в связи с напряженной экологической обстановкой. Все поворчали, но ушли паковать вещи, на что и потратили остаток дня.

Совместный ужин, состоящий по случаю прибытия экспедиции из шашлыка, коньяков и вин лучших сортов, был внезапно прерван появлением на улице непонятной обтекаемой конструкции, некоей помеси танка и летающей тарелки. Схожесть с танком этому аппарату придавали две похожие на пушки установки по бокам, а ощущение от встречи с летающей тарелкой генерировалось за счет округлой сигарообразной формы серого матового цвета.

Передвигалось это приспособление довольно бесшумно и лучи заходящего солнца добавляли сюрреализма происходящему.

– Ой, мамочки! - Только и смогла выговорить Жанна.

– А вот, видимо и захватчики, - сказал Сергей. - Наверное приехали добивать тех кто остался…

– Хотели бы добить - уже бы добили, - возразил Саша.

Тем временем, сигарообразный танк подобрался к костру, и в его задней части открылась дверь, откуда вышел улыбающийся мужичок славянской наружности.

– Всем привет! Сказал он с небольшим акцентом, выдающим, что русским языком ему не приходилось пользоваться довольно давно.

– Привет-привет, - отозвался Саша. - Кто ты, чудище иноземное?

– Из учёных мы, сказал мужичок. Зовите меня Сыч, мне так привычнее, меня последние лет 10 только так зовут. Hey, Carol, Josh, don't be shy, come out - крикнул он в чрево танка.

Несколько секунд спустя оттуда показались еще два субъекта, в одном из которых не без труда удавалось определить девушку-унисекс, а в другом - мужчину в солидном возрасте.

– Знакомьтесь, это мои американские коллеги по науке. Девушку зовут Кэрол, а мужчину - Джошуа. Если позволите, то я поясню Вам как мы сюда попали и что это за странная машина, на которой мы приехали.

Рассказ Сыча занял около часа. Он рассказал, что китайское правительство в 90-х годах разработало несколько секретных перспективных военных программ, одной из которых и занималась интернациональная группа учёных в Тяньзине.

Мудрое восточное Правительство рассудило, что ввязываться на данном этапе в гонку вооружений будет довольно проблематично для страны, едва справившейся с голодом и отказавшись развивать стратегическое ядерное преимущество, основные научные силы Китай кинул на разработку новых вооружений - тех, о которых большинство развитых стран еще даже не задумывались.

Группа Сыча, которого так прозвали ещё в детстве за форму его сломанного носа, как он пояснил позднее, занималась разработкой геомагнитного оружия. Учёным удалось выяснить, что сгенерированные мощные электромагнитные импульсы определённой частоты могут входить в резонанс с вращением планеты и вызывать сильнейшие колебания земной коры. Геомагнитное оружие только начинало разрабатываться, однако его ужасный военный потенциал был виден во время нескольких испытаний, проведённых в безлюдной местности на суше и на воде.

Тяньзинь был передовой научной базой китайцев в части разработки вооружений. Свинцовая атмосфера вокруг города способствовала отбитию интереса ко всему, что здесь происходит со стороны туристов и зарубежных коллег и давала спокойно развиваться научному комплексу, искусно замаскированному под предприятие по добыче свинца, а в том числе и подземной лаборатории, которой Сыч формально руководил.

Для развития оборонного комплекса китайское правительство не гнушалось иностранными специалистами и щедро оплачивало их работу. Причём на тянзиньский научный комплекс иностранные специалисты работали как вполне официально - привлекаясь для решения какой-либо конкретной задачи, так и неофициально - работая там потому, что ничего другого не оставалось.

Случай Сыча, Кэрол и Джошуа был как раз второго типа. Все трое были объявлены в розыск Интерполом и не могли бы спокойно работать на своей родине, а здесь китайское правительство предоставляло не только условия для научного поиска, но и щедро оплачивало их работу.

Сыч попал в геомагнитную лабораторию больше 10 лет назад - когда она еще только создавалась. Родом он был из Новосибирска, где провёл почти всю свою российскую часть жизни. В институте прикладной механики Сыч считался лучшим студентом и по праву после его окончания получил место в соответствующем научном институте. Этот чудесный момент совпал с началом конца - перестройкой, когда подобные научные институты всё быстрее покатились под откос, лавируя между пытавшимися их раздавить рыночной экономикой и зарубежной заботой.