Х Оливер - Энерган-22 Страница 44

Тропу, по которой я продвигался, скорее следовало назвать тропкой: вытесанная в высокой отвесной Белой Стене извивающаяся лента не превышала метра в ширину, а местами суживалась сантиметров до тридцати. Справа взмывала ввысь каменная стена, до блеска отполированная дождями, слева зияла пропасть дна ее я не видел, но глубину определил по звуку скатывавшихся вниз камней: метров семьсот-восемьсот, не меньше.

Я осторожно продвигался вперед, нащупывая резиновыми подошвами почву и чувствуя, как бегут по спине струйки холодного пота. Из страха оступиться не смотрел ни вверх, ни вниз, ни по сторонам, только перед собой, на извилистую каменную черту, загипнотизированный ее необычной белизной, и шел, шел, проклиная индейских жрецов, энергетический кризис и себя за то, что ввязался в эту историю. Признаться, я страшно боюсь высоты; когда мне приходится бывать в небоскребах, я избегаю даже подходить к окнам. И склонен думать, что причиной моих злоключений послужил кабинет на сто десятом этаже, куда привел меня Лино Баталли, чтобы продемонстрировать самому Мак-Харрису удивительные зерна энергана. Кто знает, находись этот проклятый кабинет где-нибудь пониже, я, возможно, и устоял бы перед натиском дьявола с железной рукой...

От напряжения ноги, казалось, не гнулись и стали чужими, я то и дело спотыкался о камешки - они скатывались в пропасть, а я машинально считал: раз, два... На какое-то мгновенье приваливался к скале, облизывал пересохшие губы, взмокшая от пота спина невыносимо зудела, но я не смел шевельнуть рукой - было такое чувство, что вот-вот сорвусь, упаду, еще шаг - и покачусь вслед за камешками: раз, два... Но какая-то неведомая сила подталкивала меня вперед, вниз, а губы сводила насмешливая улыбка: вы ведь жаждали приключений, сеньор Искров, извольте, вот вам и приключения; вы же мнили себя эдаким современным Джеймсом Бондом, суперменом, которому ничего не стоит ходить по канату, протянутому над пылающими зданиями, без скафандра плыть под водой не один десяток километров, управлять самолетом с отломанным крылом, гнать машину на двух колесах по перилам моста... Это Бонд мог одной рукой взломать тюремную решетку, вползти в раскаленную добела металлическую трубу и вылезти оттуда причесанным, гладко выбритым, в ослепительно белых перчатках, готовым к новым подвигам...

Нет, я не Джеймс Бонд.

Мне было страшно.

Сколько длился этот безумный спуск, не знаю - может, минут тридцать, может, два часа. Знаю только одно: когда наконец я ступил на дно пропасти, у меня не было сил, и я рухнул на траву, закрыв глаза.

Очнувшись, я увидел склонившуюся надо мной фигуру рослого мужчины. И мгновенно понял, кто это:

разумеется, вслед за Боско Эль Камино должен был появиться и великан-официант. Только на сей раз на нем был не форменный смокинг, а одежда, какую носят местные индейцы, хотя и она была ему узковата в груди.

- Досталось вам, сеньор Дикинсен? - спросил он, взглянув на тропку. Точно вышитая тонким, петляющим швом, она терялась где-то высоко вверху. Великан озабоченно сказал:

- День ото дня из-за дождей и ветра становится все круче и опасней. И добавил:

- Меня зовут Эль Гранде***... Как будто его могли звать иначе!

- Вы отдохнули? Впереди долгий путь. Я кивнул. После головокружительного спуска по Белой Стене меня уже ничто не могло испугать.

- А развалины Эль Торренте? - спросил я.

- Это далеко, сеньор. Надо спешить, времени у меня в обрез.

"Кого еще предстоит мне встретить, - подумал я. - Может, Дуга Кассиди?"

Долгие часы нам никто не попадался навстречу. Первое время мы шли по воде, теплой, пахнущей сероводородом. Все вокруг в этой узкой котловине казалось чистым и нетронутым: смог, убивающий все живое, сюда еще не проник. Судя по всему, и нога человека ступала здесь редко. Куда ни глянь - гибкие лианы, зеленые деревья, свежий кустарник, высокая трава, в которой сновали ящерицы. К своему немалому удивлению, я увидел даже обезьян. Испуганные появлением двуногих существ, они вопили у нас над головой. К счастью, вопреки утверждению профессора Моралеса на нашей планете еще не все живое уничтожено.

Выбравшись из потока на берег, мы шли, утопая в трясине, а немного погодя углубились в густой лес с неимоверно колючими растениями. Моя одежда вскоре превратилась в лохмотья, лицо было исцарапано в кровь. Над головой настырно жужжала мошкара, кружили яркие бабочки. Стало очень жарко, над болотами поднимались тяжелые испарения. Идти становилось все труднее. Я совсем выбился из сил, и Эль Гранде не раз приходилось вытаскивать меня из липкой, засасывающей тины.

На одном из поворотов, когда мне казалось, что больше я не сделаю и шагу, раздался возглас:

- Пароль?

- Двадцать два - семьдесят семь, - крикнул в ответ Эль Гранде.

Из-за кустов вышел пожилой индеец с автоматом в руках.

- Сильно вы запоздали, - укоризненно сказал он. Но мой несчастный вид заставил его отказаться от дальнейших упреков.

- Проголодались, наверно. Пошли!

С этими словами он повел нас через полянку, которую не сразу можно было разглядеть за кустарником.

Там меня ждал еще один сюрприз - лошади! Да не одна, а три! В последний раз я видел их в детстве, да и то в зоопарке. Этот вид животных давно истреблен: тех, кого не успел отравить стайфли, съели люди... Я долго вертелся возле них, ласково похлопывал по шее, заглядывал в большие, грустные глаза, словно они были из тех первых шестнадцати коней, которых Эрнандо Кортес некогда привез из Европы и которые повергли в панику стотысячную армию вождя ацтеков Монтесумы.

Мы наскоро перекусили и вновь двинулись в путь, теперь уже верхом и в сопровождении нового знакомого, назвавшего себя Педро Коломбо. Я прежде не ездил верхом, и на первых порах это доставляло мне удовольствие, но часа через два от непривычной езды у меня затекли ноги и заболела спина.

Ехали долго. Стало темнеть. Я понятия не имел, куда мы направляемся. Вокруг по-прежнему плотной стеной стоял лес и не было ни души, если не считать о5езьян и ящериц да злющих комаров, которые тучами, с громким жужжанием вились вокруг нас.

Остановились мы среди высоких пальм. Часы показывали восемь вечера. Педро Коломбо вынул кукурузные лепешки и термос с горячим кофе. Я смертельно устал и мечтал только об одном - хорошенько выспаться.

...Мне снилось, что я все еду и еду верхом. Болит спина, ноги затекли, я монотонно покачиваюсь в седле, лошадь устало сопит.

Разбудил меня глухой, ритмичный стук, словно где-то неподалеку работал двигатель. Я открыл глаза. Пальмы исчезли. Я лежал под кустами, сквозь которые пробивался свет электрической лампочки, тускло освещавшей низкую, увитую лианами стену.