Сергей Герасимов - Сострадание к врагу Страница 44

Денисов без труда разорвал ткань, совершенно потерявшую прочность за долгие десятилетия или даже века, и убедился, что кости нижних конечностей отсутствуют.

– Отлично, – сказал он сам себе, – надеюсь, эти ребята носили с собой что-нибудь страшное-престрашное и огнестрельное.

Он обыскал траву поблизости, но ничего, напоминающего оружие, не нашел. Затем включил передатчик.

– Нашел что-то вроде защитного костюма и фрагменты скелета внутри. Это существо не было гуманоидом. Похоже, что оно умерло очень давно.

– Почему оно умерло? – спросил робот.

– Трудно сказать. Костюм поврежден, но он мог быть поврежден уже потом. Все слишком обветшало. Просто разваливается в пальцах.

– Хорошо. Двигайся дальше. Подожди! Как выглядело существо?

– Трудно сказать, – ответил Денисов. – Скорее всего, его нижние конечности не имели костей. Возможно, это были щупальца. Четыре коротких руки, на верхних по два локтя, на нижних – три. А что?

Робот помолчал, а затем спросил изменившимся голосом.

– Была ли вторая голова на нижней части позвоночника?

– Возможно. Похоже, что была, но маленькая. А зачем им две головы?

– Это строннер. Нижняя голова для питания, дыхания и спаривания. Верхняя – для управления телом.

– Ну и что?

– Это одна из сильнейших рас в галактике. Они до сих пор строят корабли обтекаемой формы. Но если этот корабль мертв… Я не могу в это поверить.

– Похоже, что мертв, и давно, – подтвердил Денисов. – Никаких признаков жизни.

– Никто не может победить строннера, – сказал робот. – И уж тем более, никто не может уничтожить их корабль. В Галактике нет такой силы. Просто нет.

– Так что же мне делать?

– Иди вперед, – приказал робот.

Вскоре он добрался до корабля. Здесь трава была пониже, а стебли оказались более жесткими. Десятка два мертвых строннеров, в скафандрах и без, лежали вокруг. Кое-где белели отдельные кости и черепа.

– Кажется, здесь была драка, – сказал Денисов сам себе, – что же, дело обычное. Кто-то передавил этих несчастных строннеров, как хорек цыплят. И это называется самая сильная раса в Галактике! Но должно же здесь быть хоть какое-то оружие!

Однако все металлические предметы, которые он нашел поблизости, были такими старыми, что просто рассыпались в руках. Он снова включил передатчик.

– Множество скелетов, – сказал он, – некоторые целые, другие разорваны на части.

– Попробуй войти в корабль.

– Попробую. Здесь сохранилась металлическая ферма, может быть, раньше по ней двигался подъемник. Наверху площадка. Там должен быть вход. Если не заперто, я войду.

Подъем оказался довольно опасной и сложной процедурой. Несколько раз источенные временем металлические балки ломались под весом человека, и Денисов просто висел на руках, проклиная все на свете, и свою боязнь высоты, в частности. Наконец, он добрался до площадки, которая была на высоте примерно тридцати метров. Здесь лежал еще один полуистлевший строннер без скафандра. Входной шлюз был открыт. За долгие годы на площадке образовался слой почвы, и на ней росла трава, такая же, как внизу. Чахлое черное деревце, ростом с человека, корчило свои уродливые ветви.

– Кажется, я смогу войти, – передал он. – Здесь открыто настежь. Но проход очень низкий.

– Сроннеры предпочитают передвигаться ползком, – ответил робот. – Входи и попытайся выяснить, что с ними случилось. Внутри корабля связь не будет работать. Отключатся также любые электрические приборы, ты не сможешь пользоваться даже фонариком.

– У меня есть вечные спички, – сказал Денисов.

– Это подойдет. Действуй на свое усмотрение. Даю тебе три часа. Если ты не выйдешь за это время, я считаю, что ты мертв. Не вздумай играть со мной в прятки. Если ты попытаешься меня обмануть, я приготовлю балык из твоих друзей. Понятно?

– Так точно! – ответил Денисов, выключил передатчик, выругался и вошел в шлюз.

Он сразу же стукнулся затылком о потолок. Затем достал коробок вечных спичек и чиркнул одной из них. Огонек слегка раздвинул тьму. Разумеется, окон в корабле не имелось, а освещение не работало. Приходилось довольствоваться спичкой. Он шел, нагнувшись, по узкому коридору. После второго поворота ему пришло в голову, что так можно и заблудиться. Внутренность корабля больше всего напоминала внутренность муравейника: узкие ходы, небольшие округлые камеры, снова ходы. И везде кости погибших хозяев. Когда-то здесь сновали тысячи и тысячи обитателей. Что могло их убить?

Наконец, он пришел в довольно большую камеру со стеклянным полом, напоминавшим экран. На стенах имелись устройства, предназначенные, скорее всего, для управления. Возможно, строннеры предпочитали ползать по экрану, как слизни. Почему бы и нет?

– Была не была! – сказал он и потянул за маленькую ручку.

Ручка оторвалась, оставшись в его ладони.

– Надо же! Я удивляюсь, что все здесь до сих пор не развалилось. Сколько же лет этой куче хлама? Но почему мне так хочется есть?

Он зажег еще одну вечную спичку и посмотрел на часы. Посмотрел просто на всякий случай; он чувствовал, что пробыл внутри чужого корабля не больше пятнадцати минут.

Но стрелки часов показывали без пяти минут два часа ночи.

Робот вернулся около полуночи и заперся в каюте с Ритой. До самого утра было тихо; видимо Рите и на этот раз повезло с монеткой. Дурочкам, как известно, везет. На рассвете она вышла из каюты необычно веселая и сразу же разбудила Йец.

– Что с тобой?

– Ты была не права.

– В смысле? – спросила Йец.

– В смысле, он умеет быть нежным. Он любил меня всю ночь и сказал, что пока раздумал меня убивать.

– Раздумал?

– Вот именно! Он собирается нарушить приказ.

– Но робот не может нарушить приказ. Это исключено!

– Ты у нас, конечно, известная всезнайка, – ответила Рита, – но даже ты можешь ошибаться.

Уже час спустя они ели первое нормальное мясо. Зверьки оказались мягкими и сочными, такими вкусными, что хотелось есть еще и еще. Капитан, наевшись, завалился спать. Кажется, ему становилось хуже. Во время завтрака он сказал несколько совершенно несуразных вещей и даже пошутил начет того, что хочет использовать шоколадное мороженое в качестве твердого топлива. Никто не улыбнулся этой шутке, все только опустили глаза. Разрушение личности было налицо.

– А что твой паук? – спросила мать Кеши, когда Капитан уснул в траве, накрыв лицо рубашкой.

– Мой паук сделал все, что в его силах. Он вытащил Капитана с того света. То, что происходит сейчас, уже непоправимо. Тело живет, но мозг продолжает разрушаться. Капитан все-таки умрет.

Робот не показывался и не подавал никаких признаков жизни до самого полудня. Наконец, он появился, но выглядел он не так, как всегда. Изменилось выражение лица, походка, жесты, даже интонация его голоса.