Майкл Коуни - Бронтомех! Страница 44

Огромная рука Баркера опустилась мне на плечо.

— Спокойно, Кев. Любая реклама — хорошая реклама. Все знают, что моряки дальнего плавания любят поворчать по поводу плохих кораблей…

— …несколько чернуг, — своим проклятым вкрадчивым голосом продолжал Стренг. — Волноваться нечего, если только катамаран подо мной не развалится на части… И кое-какие проблемы с верхней камерой. Надеюсь, сейчас она работает, потому что вид оттуда должен быть прекрасный.

Он посмотрел вверх. Я перевел взгляд на другую нишу и увидел его лицо, обращенное вверх. Увидел я и плавники чернуг, патрулирующих около левого поплавка. Мачта качнулась, океан накренился, и мне захотелось, чтобы Стренг потерял равновесие и свалился в воду.

Кошка промчалась по крыше и гибким прыжком соскочила в каюту. Она все еще была очень похожа на сиамскую кошку. Не исключено, что Стренг из гордости так и не открыл Библию и не прочитал инструкцию.

Мы сидели в студии, а Стренг болтал с камерами. Все напряжение, которое он испытывал накануне, без следа смыла радость плавания в море, вдали от бестолкового человечества.

— Мало кто осознает одну тонкость в нашем проекте, — заметил Баркер, пока Стренг открывал бутылку пива и рассказывал Сектору, что он ел на ленч. — Половине зрителей на самом деле хочется, чтобы он не доплыл. Что ни говори, а Стренг все-таки чертовски неприятный тип, и в данном случае это нам на руку. Мне сообщили, что рейтинг передачи стабильно высокий.

— У этой чепухи? — подивился я, глядя, как Стренг демонстрирует способ завязывания беседочного узла.

Потом из «Клуба» пришли Суиндоны с бутылками, и мы решили провести вечер в студии. Мы чувствовали себя в осаде. Хотя никто этого не говорил, я думаю, все опасались, что Потомки в конце концов решат взять студию штурмом и сорвать единственный шанс Риверсайда внести свой вклад в экономику планеты.

— Пока довольно тихо, — доложила Джейн, разливая скотч. — Все сидят в «Клубе» и обсуждают детали выкупа.

— Предположим, что Организация решит бросить здесь Гант и войска, задумчиво произнесла Сюзанна. — Но они же не виноваты…

На улице стемнело; разговор затих. Мы с Сюзанной сидели на подушках у стены, Марк и Джейн заняли пару складных кресел. Техники ушли, и Баркер принес еще охапку бутылок.

Наконец, по времени Стренга, наступила полночь. Левая ниша показывала мирную сцену: Стренг сидел со стаканом джина у локтя и заполнял вахтенный журнал. Время от времени он вычитывал для зрителей интересные отрывки, а Баркер добавлял немного комментариев для тех, кто только что включил приемник.

Затем Стренг захлопнул вахтенный журнал.

Баркер повернул переключатель, и трансляция на другие планеты на сегодня закончилась.

Стренг подошел к камере. Свет из каюты попадал на него сзади, и лицо оказалось в тени, но было видно, что он сердится.

— Ну, мерзавцы, — рявкнул он, — сегодня я случайно открыл вашу идиотскую Библию. Баркер, ты это видел? Или ты, как обычно, прирос своей жирной задницей к стулу и выпивал в «Клубе»?

— Мы не обязаны его слушать, — сказал нам Баркер. — Мы можем просто уйти, и пусть он тут разоряется. Или еще лучше вообще его выключить. Но в этом есть что-то интригующее. Не знаешь, какой бред он преподнесет в следующий момент. Конечно, Стренгу и в голову не приходит, что мы можем не слушать. Все слушают Стренга.

И правда, мы слушали Стренга…

— …могла запросто провалить весь ваш сволочной проект. Она могла перевоплотиться прямо на глазах у всего проклятого Сектора, и ваш Хедерингтон оказался бы по шею в дерьме. Вам повезло, что она до сих пор осталась кошкой. Но ничего, Баркер. Здесь у меня полно голодных чернуг, и я сейчас брошу им лакомый кусочек. А завтра осиротевший моряк поведает печальную историю о трагической кончине своей дорогой сволочной Мелиссы. Главное — не расхохотаться посреди рассказа.

Сюзанна вздрогнула у меня под боком.

— Он этого не сделает, правда?

На улице послышались какие-то крики…

— …но не будем забывать и о других проблемах. Пункт первый: проклятый катамаран течет, как решето. Прошлой ночью, пока зрители не видели, я вычерпал из правого поплавка двадцать галлонов. Но знаешь, Монкриф, я не могу вечно тебя проклинать. Мне нужно спать. Может быть, завтра я начну вычерпывать воду на виду у Сектора, и все узнают, кто ты есть — алчный проходимец, нажившийся за счет девяноста процентов населения планеты. А тебе, Баркер, жирная ты свинья, я хочу сказать, что…

Сюзанна обняла меня.

— Не обращай внимания, Кев, — тихонько сказала она. — Он злится от испуга. Он слишком много на себя взял. А катамаран в порядке.

Не помню, что я ответил. Наверно, выдавил что-нибудь сквозь зубы, но тут открылась дверь, и на наши мрачные лица упал свет.

В проеме возник неповторимый силуэт Кли-о-По с отпрысками.

— По-моему, вам всем нужно там быть, — заявил он. — Толпа пошла жечь мою ферму, которую Организация превратила в Сельскохозяйственную Опытную станцию. Наверное, Организация отвергла требования Потомков по освобождению заложников — не дала взять себя на пушку, так это называется? Быстрее, пожалуйста.

Даже человеческий глаз мог разобрать, как он взволнован. А еще я заметил за Кли-о-По одну любопытную особенность — по-моему, у него есть защитный механизм, о котором никто не знает. Чем больше он встревожен, тем больший выводок его сопровождает — словно он запасается копиями на всякий случай.

Мы поспешно покинули студию и прошли через основную часть здания «Клуба», где единственным человеком оказался Джон Толбот. Он проводил нас грустным взглядом. Джон всегда выжидает — такая у него работа.

Потом мы вышли на улицу и увидели толпу.

13

Сперва мы немного поспорили с женщинами, которые, похоже, жаждали опасных приключений.

— Ты что, считаешь, что я не могу постоять за себя? — запальчиво спросила Сюзанна. — Иди ты к черту, Монкриф. Я два месяца разгуливала с тобой, и ничего со мной не случилось. Мне ли бояться буйной толпы?

Она жадно смотрела вниз, где в свете дюжин пылающих факелов блестели купола. Так, наверное, выглядела охота на вампиров в Трансильвании.

— Марк, эта сцена отмечена фирменным знаком Свободолюбивых, — заметила Джейн. — Помнишь чучело на регате? Для них это развлечение.

Толпа вдруг взревела и с факелами в руках устремилась вниз по склону. Поход на блэкстоуновскую ферму начался.

— Я не пойду, — сказал Кли. — Боюсь, мой вид их еще больше возбудит. Все бы ничего, но жалко ферму — Организация вернула бы ее через пять лет, а теперь колонисты ее сожгут. У вас, людей, странные представления о добре и зле.