Тим Леббон - Конг: Остров Черепа Страница 45

Паккард окинул Марло и Конрада презрительным взглядом.

– Когда я был маленький, – сказал он, – от старших мальчишек всегда доставалось тем, кто пасовал перед ними. Видно, и вы из маменькиных сынков. А я? А у меня всегда был наготове камень. И эту войну мы не проиграем.

– Да ты сбрендил, – сказал Марло. – Это же полный идиотизм!

Стремительно нырнув, Паккард с размаху ударил Марло прикладом винтовки под ребра. Старый летчик захрипел и согнулся от боли, выронив меч, прижав руки к животу, не в силах вдохнуть.

Миллс ринулся вперед и подхватил меч.

– Пожалуйста, – заговорила Сан, сделав шаг к ощетинившимся стволами солдатам. – Послушайте нас.

– Вы совершаете ошибку, – поддерживая подругу и коллегу, добавил Брукс.

– Ваше вранье привело к гибели моих людей, – оборвал их Паккард, сжав челюсти и изо всех сил сдерживая желание броситься на них, на этих идиотов. Ослепленные страстью к науке, они не видят грубой реальности. Но здесь он – реалист до мозга костей. – Это вы совершили ошибку. А я ее исправляю.

– Вы сошли с ума, – сказала Уивер.

Паккард развернулся и направился к ней, но Конрад взял Уивер под руку и встретил полковника спокойным взглядом.

– Это не наша драка, – шепнул он ей на ухо.

Паккард остановился, уставившись на обоих. Он знал, что, если дойдет до дела, Конрад способен доставить им всем чертову уйму неприятностей. Сейчас это было бы совсем не вовремя, и цель Паккарда была вовсе не в этом.

Его цель скрывалась где-то там, в темных закоулках этого проклятого острова.

– На чьей вы стороне? – спросил Паккард Конрада.

– Ваш «Си Стэллион» вы найдете там, на гребне холма, – сказал Конрад, показывая за спину Паккарду и аккуратно оставляя его вопрос без ответа. – Я отведу гражданских обратно к катеру. Мы будем ждать вас там.

Доверять этому капитану не стоило, но Паккард не видел в его взгляде обмана. Конрад просто заботился о безопасности штатских и прекрасно осознавал опасность затеи полковника. Кроме того, полковнику представлялась прекрасная возможность выкинуть отставного спецназовца из головы. Это был просто подарок судьбы. Паккард понимал: если они останутся вместе слишком долго, добром это не кончится.

Кивнув Конраду, он повернулся к своим:

– Идемте. Отправим эту тварь в пекло.

Солдаты последовали за полковником. Конрад помог Марло подняться на ноги и подал ему брошенный Миллсом меч. Марло сорвал пучок листьев, почистил лезвие, вложил меч в ножны и страдальчески поморщился, приложив руку к ушибленным ребрам. Похоже, происшедшее его вовсе не удивило – и Конрад понимал, отчего. Удивить старого летчика после всего, что ему довелось пережить, вряд ли было в человеческих силах.

– Им нужно помешать, – сказал Марло.

– Попробуйте, – ответил Конрад. – Полковник вполне дружелюбен и открыт для дискуссий. Но лучше – пусть идут, а мы пойдем своей дорогой и, может быть, выберемся с этого острова.

– Но вы сказали Паккарду, что будете ждать его на катере, – напомнила Уивер.

– Тогда живым отсюда не уйдет никто.

Смысл был очевиден. Конраду очень не нравилось такое решение, но по-другому не выходило.

– Вы уверены, что сможете? – спросила Уивер.

– У нас действительно нет другого выбора, – ответил капитан. – Паккард навязался на нашу голову со своей манией капитана Ахава[59] и вряд ли изменит решение. Идемте. Нам пора.

– Но Конг… – начал Марло.

– Думаю, Конг сам способен о себе позаботиться, – оборвал его Конрад.

Однако, ведя свою группу обратно – через долину, к реке, Конрад все сильнее сомневался в своих словах. Исполинский зверь провел всю жизнь, сражаясь с чудовищами и побеждая, – многочисленные шрамы на его теле говорили сами за себя.

Но теперь ему предстояла встреча с самым страшным чудовищем, имя которому – человек.

Паккард возглавлял колонну. Миллс и остальные следовали за ним. Миллс последовал бы за своим полковником куда угодно – за последние несколько лет все они не раз отправлялись прямиком в ад и возвращались обратно живыми. Но сейчас у него впервые появились сомнения.

Паккард был спокоен и владел собой, как всегда, но теперь в его действиях явственно чувствовалась одержимость. Логика и здравый смысл отправились в отпуск. Раз уж подразделение тает на глазах, нужно же сменить тактику, учесть, что бойцов в его распоряжении осталось меньше… Почему он не делает этого? Похоже, то, что двигало Паккардом, затуманило его взор. Это не на шутку беспокоило, но Миллс пока что держал свои тревоги при себе.

Отряд шел по дикой земле, пробираясь наверх, к гребню, где разбился «Си Стэллион». Подъем давался нелегко, но двигались без остановок, прорубаясь сквозь густой подлесок под пологом джунглей и постоянно готовясь к встрече с новой опасностью – знакомой или неведомой. Последние события показали, что ожидать можно чего угодно.

Суждено ли кому-нибудь из них вернуться домой? Миллс не раз задумывался об этом и раньше, но тогда перед ними был враг всем известный и понятный – хотя бы отчасти. Да, солдатская служба – дело опасное, смерть может поджидать всюду, но прежде Миллсу удавалось держать подобные мысли в узде – чтоб не мешали и не отвлекали от дела. Теперь же все было по-другому. Думать о возможной гибели в каких-то богом забытых дебрях от лап никому не ведомого создания было жутко.

Ведь никто никогда даже не узнает, что с ними случилось! Из джунглей Вьетнама до дома дошла бы хоть весточка о твоей смерти и ее обстоятельствах. Там погибали с честью. А здесь – пропадешь пропадом, а остальной мир даже и не почешется.

Шли тихо, говорили только по необходимости и только шепотом. Склон сделался круче; пришлось подтягиваться на руках, хватаясь за корни и стебли ползучих растений, пока несколько человек держали круговую оборону. Потом менялись: поднявшиеся прикрывали остальных по пути наверх. Таким манером крутой подъем одолели быстро и вновь двинулись вперед.

До сбитого «Си Стэллиона» оставалось всего ничего, и тут Миллс углядел что-то белое, пришпиленное к стволу дерева чуть в стороне от курса. Он двинулся к дереву, поглядывая, не удаляется ли слишком далеко от товарищей. Встретившись взглядом с Коулом, он кивнул: «Я сейчас».

Еще не дотронувшись до бумаг, Миллс понял, что это. Он вытащил из дерева нож, снял с лезвия поблекшие страницы и издали показал их Коулу. Тот поднял бровь, отвернулся и продолжил путь наверх.

«Дорогой Билли, – подумал Миллс, – твой отец был лучшим отцом на свете»…

Догнал Коула и остальных, он спрятал письма во внутренний карман, а нож Чепмена сунул за пояс.

– Я привезу тебе эти письма, – прошептал он.

Путь продолжался. Настала очередь Миллса идти замыкающим. Он очень не любил этого, но понимал, что без этого никак. Сместившись к хвосту колонны, он двинулся следом за остальными, каждые несколько секунд оглядываясь, не крадется ли кто-нибудь сзади.

Как-то раз во Вьетнаме он пошел в разведку с девятнадцатью другими солдатами. Пятеро суток под непрерывным ливнем, из-за которого вокруг не было видно ни зги… Затем провизия подошла к концу, и командир повел их к точке эвакуации. Всю ночь Миллс шел в середине колонны, помогая нести носилки с раненым. Путь был очень тяжел. А когда следующим утром они добрались до точки эвакуации и услышали рокот летящих за ними «Хьюи», Миллс оказался в колонне последним. Все, кто шел позади, исчезли.

Джунгли проглотили семь человек. Никого из них так и не нашли.

Миллсу совсем не хотелось, чтобы то же самое случилось и с ним, а джунгли острова были опаснее тех, прежних. Здесь ствол дерева вполне мог оказаться лапой какой-нибудь твари, шорох в тени – обернуться стаей плотоядных крылатых чудовищ… Вне поля зрения могло спрятаться – и наверняка пряталось – все что угодно. Подавив страх, Миллс удвоил бдительность.

Место крушения Миллс унюхал задолго до того, как увидел сбитую машину. Резкую вонь авиационного топлива не спутать ни с чем. Хорошо, что обошлось без пожара: боеприпасов на борту «Си Стэллиона» хватило бы, чтобы разнести в прах всю гору, не говоря уж о том, за чем они сюда пришли.

Земля вокруг остова сбитой машины была усеяна обломками. Там и сям лежали стволы поваленных деревьев, на других лопасти сломанных винтов оставили глубокие зарубки. Вертолет, не так уж пострадавший при вынужденной посадке, лежал посреди обширной прогалины скорбным надгробным памятником, немым свидетелем последних мгновений майора Чепмена на этой земле.

Подойдя к машине, Миллс увидел мертвое тело второго пилота, все еще пристегнутое к креслу. От него уже пахло тленом. Глаза были аккуратно выедены.

– И здесь, – негромко сказал Коул, остановившись над вторым телом футах в тридцати в стороне. – Наверное, выбросило при падении.

– Похоронить, – приказал Паккард. Голос его дрогнул от скорби и ярости. – Похороним наших – и возьмемся за убившего их зверя.