Разноцветные ночи - Игорь Вереснев Страница 45

Когда ложки заскребли по дну котелков, Мегера вдруг подвинулась ко мне, посмотрела нечеловечески-синими глазами:

— Почему тебя называют Оцеола? Ты что, индеец?

Малой ответил за меня раньше, чем я нашёлся, что ей сказать:

— Не, это он книжек в детстве начитался. Ну этих: Майн Рид, Фелемор Купер, знаешь?

— Фенимор, — поправил я. Отвёл взгляд. Нельзя смотреть Мегере в глаза. Особенно вблизи. Утонешь.

— Ты смотри, вы ещё и книги читаете, — хихикнул со своего места Док. — Не знал. Думал, это привилегия нас, интеллигентов.

— Это только Оцеола такой, — словно оправдываясь, уточнил Малой. — Читать — морока. Я лучше в игрушку поиграю.

— А ещё полезнее — спорт, — буркнул Кедр.

— Вон оно что, — Мегера будто не слышала наших спутников, продолжала разглядывать, как я выскребаю остатки из котелка, облизываю ложку. — А я думала, ты индеец. Молчаливый. За три дня всего раз заговорить со мной соизволил.

— Два, — поправил я. — Теперь два раза.

Познакомились мы в самом деле три дня назад, когда нас неожиданно сунули в «вертушку» и глухой ночью высадили где-то к югу от столицы, теперь — в глубоком тылу противника. Двух штатских и сопровождающую их диверсионно-разведывательную группу.

Впрочем, «диверсионно-разведывательной» группу можно было назвать с большой натяжкой. Профессиональных диверсантов в ней оказалось двое — Командир и я, все, кто уцелел. Прочих собирали с бору по сосенке, лишь бы обученные были, кадровые, а не мобилизованные шпаки из последней волны.

Куда и зачем нас послали, не знал никто, кроме Командира. И гражданских, разумеется. Они-то всем и верховодили. Старшим был Док. Типичный профессор какого-нибудь столичного университета: маленький, лысый, седая бородёнка клинышком. Непонятно, что он делал на Треугольнике, последнем клочке контролируемой нами территории, куда остатки армейских корпусов отступили после сентябрьского поражения. Такому полагалось ещё летом эмигрировать к нейтралам, а не шлёпать в камуфляже и бронежилете по тылам противника. Вторая — Мегера, высокая, под метр девяносто, плечистая девуля. Хотя не уверен, что называть её девушкой, женщиной или вообще человеком правильно. Мегера была программатором со всеми вытекающими: электронная начинка в мозгу, мышечные усилители, отверстие шунтпорта в затылке под копной льняных волос. Плимут, балагур и остряк, на первом же привале поинтересовался, ехидно лыбясь: «А вот мне интересно, то дупло, что у тебя в затылке, для траха использовать можно? Накрайняк, если другие дырки заняты?» Бойцы загыгыкали, ожидая продолжения шутки. Мегера тоже улыбнулась. И будто нехотя, тыльной стороной ладони ударила Плимута по лицу. Остряка отбросило на метр, он не устоял на ногах, опрокинулся, вскочил, сплюнул кровь из разбитого рта, ринулся на обидчицу. И споткнулся, встретившись с взглядом Мегеры, захлебнулся в нём. Скис. Больше по поводу особенностей нашей спутницы никто не шутил. И глупых вопросов не задавал.

Три дня назад нас было десять. Вчера осталось пятеро. Не знаю, надеялось ли командование, что высадка останется незамеченной. Командир не надеялся, это точно. «Вертушку» окки сбили на обратном пути, а затем принялись за нас. Когда стало ясно, что нам сели на хвост, и за здорово живёшь преследователей не стряхнуть, Командир подозвал меня и приказал: «Здесь разделимся. Дальше гражданских поведёшь ты. Возьми двух бойцов, на выбор». Я ждал, что он сообщит мне конечную цель, но вместо этого услышал: «Док и Мегера знают, куда идти. Твоя забота — обеспечить, чтобы они дошли. Выполняешь их приказы». Вслепую подчиняться гражданским шпакам — служба, хуже не придумаешь. Но так, значит, так. Вчера Док дал мне маршрут на день. Мы его прошли. Сегодня история повторилась. Надеюсь, и завтра выполню поставленную задачу.

— Гасить костёр и спать, — приказал я бойцам. — Первое дежурство — Кедр, второе — Малой, третье — я.

Для Кедра путешествие закончилось на следующее утро. Мы вышли к реке у взорванного моста, как и планировали. Собственно, мост нам не требовался, реку мы собирались форсировать вброд двадцатью километрами ниже по течению. Вдоль реки тянулись безлюдные, укрытые со всех сторон места, где можно просочиться незамеченными. Но мы просчитались. Я просчитался. Потому что мост был восстановлен, и на берегу реки стоял лагерем сапёрный полувзвод. Для чего им понадобился мост на дороге, ведущей в никуда, я не знал. По ту сторону реки начинался укрепрайон «С-1». Его строили летом, чтобы защитить столицу на западном направлении. Не закончили, да и пользы он не принёс бы — враг ударил с юга, — но берег реки густо засеяли минами, не пройти, не проехать.

Кедр шёл в боевом охранении и обнаружил сапёров первым. Будь он настоящим разведчиком, убрался бы оттуда тихо и незаметно. Но Кедр разведчиком не был. И когда увидел в пяти шагах от себя солдатика, зашедшего в кустики по нужде, снял его, не задумываясь. Но солдатик в кустах был не один. И сообщил о сапёрах нам не Кедр, а автоматная пальба впереди. И слева. И справа. Ничего не оставалось, как принять бой.

Сапёры задержали нас минут на двадцать. Большая часть их полегла в перестрелке, пятеро последних предпочли сдаться. Пленные нам не требовались, следовало быстрее от них избавиться и уходить. Вопрос — куда? Наверняка их радист сообщил о нападении диверсантов, и сюда уже летят «вертушки». Окки обложат нас и прижмут к реке, за которой — верная смерть.

Я внезапно понял, зачем здесь сапёры, зачем отремонтирован мост. На счастье, до того, как мы закончили с пленными. Они чистят дорогу к нашему укрепрайону. Точнее — к военному аэродрому, вокруг которого его строили.

Мы поставили пленных в ряд, на колени.

— Кто проведёт нас через мины, будет жить, — сказал я им.

Пленные молчали, косились на трупы своих «товарищей по оружию». Трое — совсем молодые пареньки, два постарше, мои ровесники. Игра в молчанку могла затянуться надолго, но нас это не устраивало. Чтобы поторопить, я кивнул Малому на одного из «старичков». Тот хоть и не понимал мою задумку, подыграл верно — всадил окку пулю в лоб.

— Повторяю ещё раз: кто хочет жить?

— Но в этом же нет смысла! — заскулил крайний слева вояка. — Там голая степь до самого аэродрома! Вас легко обнаружат, лучше сдавайте…

Этого я заткнул собственноручно.

— Искать смысл не надо, — пояснил оставшимся. — Только дорогу через минное поле.

Паренёк, стоявший рядом с застреленным,