Сахаров Василий - Война людей Страница 45

О том, что происходило в городе на самом деле и какова ситуация, в Ставрополе практически ничего не знали. Последний доклад, пока не прервалась телефонная связь с городом, был из осажденного ОВД и главный полицейский города кричал в трубку, что здание атакует настоящий боевой отряд. И полицейского можно было понять, он находился под огнем и потому нес околесицу. Но на основании его доклада принимались решения, и высланный из краевого центра отряд полицейских остановился на трассе Ростов-Баку, перед въездом в Невинномысск. Неправильно. Но никто из облеченных властью начальников не хотел брать на себя ответственность. Все ждали толчка сверху, а на мнение прошедших через горячие точки омоновцев, а позже спецназовцев ФСБ, внимания не обратили. Генералы решили ждать подкреплений, а рядовым и офицерам оставалось только выполнять их приказ.

Кстати, о подкреплениях, они были высланы и всю ночь, пока в городе царило безвластие, шли локальные стычки между местными жителями и кавказцами, горели дома и грабились магазины, на окраине Невинномысска происходило сосредоточение сил. Полиция, "Альфа", подразделения МЧС, военные и наемники из ЧВК "Омикрон". Подразделений стягивалось много и уже к утру на федеральной автотрассе М29 скопилось не менее тысячи хорошо подготовленных и отлично вооруженных бойцов при поддержке бронетехники и спецтранспорта. Электричество в городе отключилось еще ночью, и кто это сделал, до сих пор неизвестно. Телефонная связь пропала. Выезжающие из Невинномысска люди добавляли неразберихи, потому что каждый говорил свое. А руководитель операции по освобождению города генерал-майор полиции Жабрин приказал проверять беженцев из зоны конфликта на предмет причастности к бандитским и террористическим группировкам, и никуда их не отпускать. Ну, а что касается воинских частей, которые находились в городе, то они оказались в окружении и командиры, усилив караулы, заняли выжидательную позицию. Точно так же как отдельная рота ДПС ГИБДД и отдел вневедомственной охраны ОВД на улице Комсомольской.

В общем, в городе и вокруг него воцарился хаос, и дошло до того, что по улицам свободно бродили сбежавшие из местного психоневрологического интерната пациенты и буйно помешанные из психбольницы номер два. И в это же время по железной дороге, которую еще не перекрыли, согласно расписания, следовали поезда и электрички. По трассе двигались автобусы, грузовики и легковые автомобили. В прилегающем к Невинномысску населенном пункте Кочубеевское все было спокойно, если не считать беглецов из города.

В семь часов утра федеральные силы, при поддержке вертолетов, начали полноценную разведку, готовились к полноценному штурму и по-прежнему ждали приказов. Командир бригады "Юг" полковник Гаврилов, о котором я тогда ничего не знал, только выехал из Ставрополя. Так что как на ситуацию ни посмотри, сплошной разброд, никто и ни за что не отвечал. Сюрреализм какой-то. И в этот момент на железнодорожную станцию Зеленчук, одну из двух в Невинномысске, прибыла электричка Кавказская – Минеральные Воды, в которой был я со своими друзьями. Вот так судьба кинула меня в пекло, и мы, сами того не ожидая, раньше срока, оказались на войне…

– Андрюха, сейчас выходим.

Черкашина толкнули в бок и, проснувшись, он открыл глаза. На соседнем сиденье находился его ровесник, двадцатилетний Макс Холостяков, худощавый жилистый блондин.

– Зачем ты меня разбудил? – Черкашин посмотрел в окно, за которым проплывал высокий забор какого-то завода, и добавил: – Мы ведь только в Невинке и до Минеральных Вод далеко.

Холостяков кивнул в сторону соседнего вагона:

– Потап приказал.

– Тогда понятно.

Андрей поудобней пристроил чехол с видеокамерой, вытащил из-под сиденья туристический рюкзак, положил его на колени и, дожидаясь, пока электричка остановится, снова закрыл глаза и задумался.

С Жекой Потапенко, которого все называли Потап, два закадычных друга, Черкашин и Холостяков познакомились еще в детстве. В родном Ростове они жили в одном доме, и хотя Потап был старше Андрюхи и Макса на четыре года, они приятельствовали и именно он пристрастил друзей к поиску. Романтика. Бродить с поисковиками по дебрям и находить то, что похоронено в земле, в основном эхо Великой Отечественной войны и останки павших бойцов, которые затем передавались в военкомат. Но увлечение скоро прискучило приятелям. Тем более, что старший товарищ ушел в армию и остался служить по контракту в спецназе ГРУ, в отряде, который базировался в поселке Степной и часто выезжал в командировки на Кавказ. Ну, а друзья стали студентами РГУ, благо, родители помогали, и про Потапа они вспоминали редко.

Однако судьба вновь свела эту троицу. Так случилось, что младшего брата Холостякова, тринадцатилетнего Володьку, покалечили выходцы с Кавказа, которых практически сразу поймали. Но справедливость не восторжествовала, кавказцев выпустили, и друзья решили наказать их самостоятельно. А тут как раз Потап объявился, в отпуск приехал, и толкнул такую тему, что наказывать обидчиков Володьки надо. Да только делать все нужно по уму и при поддержке реальных людей, которые думают о будущем страны и готовятся к ее освобождению от жидов и черных беспредельщиков. Однако для начала Черкашину и Холостякову, крепким ребятам, но без реальной боевой подготовки, следовало бы пройти обучение в тренировочном лагере.

Что за лагерь? Чему там будут обучать? Где он находится, и кто именно проводит обучение будущих борцов за освобождение родины? На эти вопросы Потап не ответил. Однако прямым текстом заявил, что он собирает группу для отправки в этот тренировочный центр и приглашает друзей поехать с ним.

Говорил Жека Потапенко очень убедительно – это он умел, и в итоге, без долгих уговоров, парни согласились пройти обучение в лагере партизан, и уже через три дня на поезде Москва-Новороссийск, вместе еще с несколькими парнями, прибыли на станцию Кавказская. Там к группе присоединилось еще девять человек, и они сели в электричку до Минеральных Вод. Ехали в разных вагонах, чтобы не привлекать к себе внимание работников полиции, и в дороге Черкашин не раз пожалел, что согласился оставить учебу и по зиме ехать куда-то в горы, навстречу неизвестности. Но выказывать слабость и поворачивать назад, Андрей не любил, а потому продолжал путешествие и старался не думать о том, что за прогулы его и Холостякова могут исключить из университета. Впрочем, парни подстраховались, оформили себе липовые медицинские справки со всеми положенными печатями, и на две-три недели их должно было хватить, а родители парней были уверены, что они уехали на юг по путевке от университета…