Александр Беляев - Ариэль Страница 45

Если снежный покров ровен и имеет достаточную толщину, то нет необходимости подгребать снег и обращать его в воду. Достаточно проехать на таком «танке» — и задние катки выдавят в снегу ледяной лоток. Две-три маршрутные поездки — и лотки делаются идеально гладкими. Сейчас на этой линии курсируют аэросани. Их лыжи поставлены под небольшим углом, соответственно кривизне поперечного сечения лотка.

Вдали показались подъезжающие аэросани. Их фары ярко сверкали. Уже за два километра шофер выключил мотор и остановил пропеллер. Аэросани шли по инерции, как буер, все убавляя ход. Путь заканчивался не тупиком, а менее гладким лотком, постепенно повышавшимся.

— Нелегко было приловчиться подходить к станции, — объяснила Колосова, — и наши шоферы часто пролетали мимо. Пришлось на конечных пунктах устроить подъездные пути, заканчивающиеся возвышением.

— Но как же переходить на другой путь? Здесь стрелок не видно.

— Небольшой парусный руль и в помощь ему — руль-конек, как у буера. А вот выезжают и наши сани.

Двери гаража раскрылись, и оттуда медленно выехали большие аэросани с закрытой кабиной. В то же время подъехали и встречные аэросани, остановившись у самого края пути.

— Вот как наловчились! Не хуже гидросамолета, который точка-в-точку подходит к пристани-поплавку, — заметил Игнат.

Вера, Игнат и Джим поздоровались с шофером аэросаней и уселись в кабину. Мотор заворчал, и сани со все увеличивающейся скоростью двинулись в путь. Вдоль лотка фонарей не было, да в них не было и нужды: яркие фары саней освещали блестящий, ровный, гладкий, как отполированная сталь, путь. Кабина имела хорошо обтекаемую форму, и аэросани неслись, как стрела. Электрические печи отлично грели. Несмотря на трескучий мороз и бешеную скорость, путникам было тепло. Игнат даже жаловался на жару и оттягивал воротник своей якутской шубы. Вера погасила свет в кабине.

— Так эффектней, — сказала она.

И в самом деле, как только свет погас, путешественников окутала глубокая тьма. Только фары впереди саней вычерчивали серебряные линии на закраинах пути.

— Странное ощущение. Совершенно не чувствуешь трения, словно летишь на аэроплане. Этому достижению, пожалуй, и шарикоподшипник позавидовать может.

Когда глаза немного пригляделись, путники увидели звезды и бесконечную снежную равнину. Метеором промчались встречные сани. И снова ночь. Четверо людей пересекают снежную пустыню без края и предела… В этой сумасшедшей езде было своеобразное очарование. Даже Джим ожил и замурлыкал. Вера с улыбкой кивнула головой Игнату. Она следила за Джимом, как за настоящим больным.

Шофер резко затормозил. Сирена неистово загудела, заглушая даже рокот мотора.

— Что бы там могло быть? — спросила Колосова. — Тормозим мы только в самых исключительных случаях: стальные коньки-тормоза портят путь.

— Может быть, через дорогу перебирается стадо оленей? — сделал предположение Игнат.

— Слишком долго перебирается…

Сирена продолжала неистово реветь. Сани все замедляли ход.

— Что у вас случилось? — спросила Вера шофера по слуховой трубке.

— Белый медведь. Переходил путь, увидел огни фар и, дурак, начал убегать вперед по лотку. Никак не могу согнать его с дороги. От испуга, вероятно, сообразительность потерял. Да и выбраться ему трудно. Вот и бежит перед нами, — ответил шофер.

Вера со смехом передала сообщение спутникам.

— Револьвер при тебе? — спросил Игнат Джима.

Тот кивнул головой.

— Ну, то-то. Тут никогда не надо расставаться с оружием. Через год-два оно будет не нужно: медведи отойдут в область истории.

Сверкнули фары встречных аэросаней… Треск, звон разбитого стекла. Сани летят в сторону. Сердито ревет медведь где-то совсем над ухом. Мотор остановился. Все оглушены. Меховые одежды предохранили от удара. Но у Веры болит лоб, у Игната — плечо. Джим хватается за бок. Сани повалились. Джим копошится под Игнатом. Вера лежит сверху. Игнат выбирается из кучи и, открыв дверцу, которая теперь на потолке, вылезает из кабины. Следом за ним — Вера и Джим. Фары погасли. Шофера не видно. В лотке темнеет туша медведя. Он, видимо, еще жив и ревет. От морды поднимается белый пар. Не ушибся ли шофер о рулевое колесо?.. Игнат пытается открыть дверцу, но она не поддается. Вера вскрикнула. Игнат оборачивается и видит, что медведь уже поднялся. Он стоит над самой Верой на задних лапах, заносит переднюю, готовясь ударить, дышит паром в лицо. Игнат хватается за револьвер. Но револьвер под шубой… Игнат заслоняет собой Веру. Сбоку слышится короткий сухой выстрел. Зверь беззвучно и тяжело падает на снег.

— Тебя не царапнул медведь? — спрашивает Вера Игната.

И в этом вопросе, полном тревоги и любви, для Джима открывается многое. Игнат! Безоружный, он своим телом старался защитить девушку. Нет, их сердца не из вечной мерзлоты…

— Только разорвал мех на рукаве, — отвечает Игнат. — Однако нам надо скорее освободить шофера. Ты жив, Шумилов? — кричит он шоферу.

— Жив, хотя маленько пришибло, — слышится голос того. — Дверная рама погнулась, не открыть.

— Придется высадить стекло, — говорит Игнат. — Наклони голову, Шумилов, чтобы тебя стеклом не поранить.

Шофер вылезает.

— Лицо порезал, — говорит он, утирая кровь. — Ничего, до свадьбы заживет. Машину жалко… Большой ремонт. Лыжи сломаны, пропеллер сломан. Пострадала и кабина. Капитальный ремонт. Мотор цел.

— Но как же это произошло?

— Показались встречные сани. Медведь испугался шума и света фар и повернул назад. Это вышло так неожиданно, что я не успел затормозить и налетел на него…

— Или он на нас, — сказал Игнат. — Хорошо еще, что тихим ходом шли.

— Что же нам теперь делать? — спросила Вера, постукивая меховыми сапожками.

— Будем ждать попутных аэросаней, они нас довезут. Здесь часто ходят.

— А может быть, остановить встречные и отвезти вас в Челюскин? — заботливо спросила Вера шофера.

— Не стоит. Рана пустяшная. До станции ближе, чем назад. Там есть аптечка. Повязку сделаю — только и всего.

Все замолчали. И в этом молчании вдруг остро почувствовали, как, в сущности говоря, враждебна человеку окружающая природа и как он беспомощен, когда одинок… Джим почти с нежностью посмотрел на ледяную дорогу, которая связывала их с другими людьми.

— Давайте пока попробуем поставить аэросани на лыжи, — предложил шофер.

Все четверо взялись за верх кабины и кое-как повернули сани. Скоро показались огни аэросаней, приближавшихся со стороны Челюскина.

— Вот как только остановить? Может не заметить, — сказал шофер, — налетит на нас…