«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г. Страница 45

– И почти ничем не отличающиеся от живых людей, – добавил Ворный. – Единственный их недостаток: они не могут существовать вне информационного поля, которое не только заставляет миллиарды уинов сохранять форму тел нанореплик, но и руководит всеми их действиями.

– Да, это так, – кивнул я.

– Ну? – пристально посмотрел на меня Владимир Леонидович.

– Нет, – скорее, не протестующе, а испуганно затряс головой я. – Нет! – Я не хотел, не мог согласиться с той мыслью, к которой подвел меня майор Ворный. – Настя – живой человек!

– Она жива ровно настолько, насколько ты готов в это поверить.

– Нанореплики не способны принимать самостоятельные решения. Они лишены индивидуальности.

– А что, если кто-то просто хочет убедить нас в этом? Чтобы усыпить нашу бдительность. Для того и выставляются напоказ нанореплики известных людей, похожие на заводные куклы. А тем временем безукоризненно выполненные нанотвари постепенно заменяют живых людей.

– Не называй мою жену тварью, – не очень убедительно и совсем не агрессивно попросил я.

– Так ты согласен с тем, что она не человек?

– Нет.

Майор Ворный внезапно расслабился и будто оплыл в кресле. Даже лицо его утратило обычно присущую ему резкость черт.

– А ведь еще немного и будет поздно, – тихо произнес он.

– Что?

Я только делал вид, что мне непонятно, о чем говорит майор Ворный. На самом деле, я все давно уже уяснил.

– Нас хотят выжить с этой планеты, Петр Леонидович.

– Кто?

– Да какая разница! Главное, что мы… То есть вы, закордонники, даже не хотите сопротивляться. Вам наплевать на все, кроме собственного комфорта и удовольствия. Ты ведь и сам занимаешься проблемами экологии только потому, что это греет твое эго. Фактически, вас купили с потрохами за вкусную еду, бытовые удобства и гарантированное здоровье. Точно так же когда-то белые поселенцы в Америке покупали у индейцев их земли за нитки стеклянных бус и карманные зеркальца.

– И загнали их в резервации, – сказал я.

– Боюсь, в новом мире для нас даже резервации не предусмотрены, – Владимир Леонидович взял в руку бутылку. – Ну что, где твой стакан? Давай еще накатим.

И мы накатили.

В Облонск я не полетел. И в консульство звонить не стал.

На следующее утро я собрал вещи, поехал в аэропорт, купил билет на ближайший рейс и улетел домой.

В самолете я заснул и проспал до посадки.

Странно даже. Казалось бы, после всего, что произошло, я должен себе места не находить. А я спокойно спал. И видел сны. Не помню о чем, но очень приятные. Меня не тревожило мое будущее. Мне было все равно. Абсолютно. Я знал, что больше от меня ничего не зависит. И просто радовался окончанию всех кошмарных видений.

В аэропорте меня встретила Настя.

– Как ты узнала о моем возвращении? – удивился я.

– Получила сообщение информационной службы. Ну да, конечно, я же зарегистрировался на рейс.

Настя поднесла уин-перстень к указателю стоянки такси, и тотчас рядом с нами материализовался двухместный смарт-мобиль.

Мы сели в машину, Настя назвала адрес, и мы поехали.

Настя сидела слева от меня и молча смотрела вперед, на улицу, ровную, будто стрела, с нанесенной по центру прямой белой линией, с ухоженными газончиками и кустиками, тянущимися вдоль тротуаров. И огромными серебристыми информационными башнями, выглядывающими из-за домов. Странно, раньше я не обращал внимания на их количество.

Я посмотрел на профиль жены, красиво прорисовывающийся на фоне тонированного стекла.

– Как поживают твои родители? – спросил я.

– Хорошо.

Настя даже не скосила глаза в мою сторону. Хотя я не припомню, когда в последний раз мы говорили о ее родителях.

– Давай пригласим их в гости, – предложил я.

– Давай, – согласилась Настя.

– В эти выходные.

– Боюсь, в эти выходные не получится. И все. Никаких комментариев.

– Мы можем сами навестить их.

– Они не любят гостей.

– Я не знаком с твоими мамой и папой.

– Тебе мало меня одной?

Смарт-мобиль остановился возле нашего дома.

Кирпичное двухэтажное строение. Перед домом – ухоженная лужайка с цветником. Над двускатной крышей возвышается серебристый конус информационной башни, растущей на заднем дворе.

– Что ты хочешь на ужин? – спросила Настя, едва мы переступили порог.

– А что ты сама хочешь? – спросил я.

– Мне все равно. Я буду то же, что и ты. Тишина.

Как будто все умерли в доме.

Я тихо открыл двери и вошел в комнату жены.

Настя неподвижно стояла перед трюмо с большим овальным зеркалом и смотрела на свое отражение.

Я подошел к ней сзади и осторожно взял за плечи. Наклонился и поцеловал в шею. Она пахла, как моя жена. Как настоящая женщина.

– Я возвращаюсь в Москву, – тихо произнес я.

– Когда? – спросила Настя.

– Скоро… Может быть, завтра.

– Хорошо, я закажу тебе вещи.

В прежние времена жена сказала бы мужу: «Я соберу твои вещи». Я повернул Настю к себе лицом. Мои ладони скользнули по ее рукам. Пальцы сомкнулись на запястьях.

– Я хочу, чтобы ты полетела со мной.

– Нет.

– Почему?

– Не хочу.

– А если я тебя очень попрошу?

Настя улыбнулась и приложила свой пальчик к кончику моего носа.

– Нет!

– Почему? – настойчиво повторил я.

– Петенька, дорогой, ну что ты, как маленький, – Настя недовольно наморщила носик. – Ты ездишь в Россию по работе, а мне что там делать? Там же нет информационного поля. А значит, нет элементарных удобств, к которым я привыкла.

– Хорошо.

Я заранее, еще до самолета, продумал все свои действия, в том числе и на тот случай, если Настя откажется от предложения посетить Москву. Поэтому я не торопился, а делал все обстоятельно.

Я снял пиджак и по локоть закатал рукава рубашки. Подошел к столику-контроллеру – точно такие же, стеклянные, круглые, на высокой витой ножке, имелись в каждом доме – и приложил уин-перстень к встроенной в стеклянную поверхность ячейке дозатора. В глубине стекла загорелись бледно-голубые цифры, показывающие состояние моего уин-счета.

– Большой пожарный топор, – громко и отчетливо произнес я. А на всякий случай еще и представил то, что хотел получить.

По краю стеклянного круга пробежал зеленый огонек, означавший, что заказ принят и оплата произведена.