Елена Хаецкая - Атаульф и другие, Готский для всех Страница 45

После вернулся, козлов забрал и в дальнее, большое, капище отправился.

Разное он, Гизарна, видел, но такого никогда не видел. Великое злодеяние - на капище посягнуть. Кто бы мог такое совершить?

На это Хродомер сказал:

- Понятно, кто. Тот, кто Вотану не поклоняется.

Тут все на Тарасмунда с Одвульфом посмотрели. Одвульф было ощерился и в бой хотел кинуться очертя голову, но Тарасмунд его отстранил и, ничуть не смутясь, сказал:

- Чужие то были. Вера Христова убивать не учит.

Я слышал это и подивился мудрости отца нашего, который одним словом распрю остановил.

Гизарна же сказал, что то действительно были чужие, потому что, если по шагу судить, кони их мельче наших. Долго рядили собравшиеся, кто бы это мог быть. Перебрали все известные племена, но так ничего и не решили. Аланы бы такого не сделали, да и кони у них крупные. Анты Вотана не трогают, они его со своим богом путают. Нет, совсем чужой кто-то сделал такое.

Так ничего и не понял Гизарна. Решил в большом капище спросить. Большое капище так потому называется, что оно общее у нас с гепидами. Жрецов там много. Среди них один, Нута по имени, мудростью славится. Нута очень стар. Его редко беспокоить решаются, ибо боятся лишний раз трогать, чтобы он не умер. Если раздор между гепидами, либо между гепидами и готами, либо между нашими готами и готами другими, и разрешить этот раздор нужно, и кровопролитие в том не помогает - тогда только Нуту беспокоить решаются. Как Нута скажет, так все и есть. Против Нуты ни вожди, ни старейшины не идут, ибо устами Нуты сами боги говорят. Кого проклянет Нута, тому нет спасения. Так, Афару дальнего проклял Нута, ибо за соль много требовал Афара-гепид. Через то и погиб Афара бесславно.

Всей душой стремился Гизарна поспеть в большое капище поскорее, но козел не конь, быстро не поскачет. Сердцем же изводился Гизарна: кто сотворить такое мог? Кто Вотана не боится?

Только на второй день большого капища достиг. Говорить много не стал. С нашего капища остывший уголь привез и в том капище без слов показал. Жрецы над углем тем задумались. Потом спросили: что это?

Гизарна сказал:

- Нуте покажите. Нута поймет.

Поглядели жрецы на Гизарну и поняли, что прав он. Решились побеспокоить Нуту. Нуте уголь в руку вложили (почти ослеп от старости Нута); тот едва пальцами угля коснулся, как вскричал:

- Великое святотатство совершено!

И дух испустил.

В селе нашем потом так говорили. Нута ясновидящий был, если бы от потрясения не умер, то сказал бы по углю остывшему, кто те злодеи были, что капище сожгли.

Другие же говорили, что надежда на Гупту осталась. Гупта тоже ясновидящий да к тому же еще и святой. Гупту тоже можно было бы спросить. Но только где его искать, Гупту?

Одвульф говорил, что Гупта к гепидам пошел. Стало быть, наш дядя Агигульф должен был с Гуптой встретиться.

Когда Нута умер, другой жрец, Верекунд, пытался с духом Нуты говорить, чтобы тот имя святотатца назвал. Но не нашел Нуту. О том Гизарне и сказал Верекунд. Гизарна опечалился и спросил: что же теперь делать? Как узнать, кто враг наш? Верекунд ему ответил, что думать будет, а Гизарна пусть идет и отдыхает.

О чем Верекунд думал, о том Гизарна не ведал. Сидел и угощался. Посреди трапезы вошел младший жрец. Дождался, пока насытится Гизарна, после одежду чистую подал Гизарне, чтобы тот переоделся. Гизарна на одежду поглядел и душой захолодел: особая то была одежда, белая, жреческими рунами расписанная. Спросил жреца: зачем, мол, такую одежду надевать? Жрец и сказал все, как было. Как ходил Верекунд за Нутой, чтобы спросить Нуту обо всем, но не угнался за духом ясновидящего. Хочет он, чтобы помог ему Гизарна. Кровь у Гизарны молодая, а ноги быстрые. Гизарна догонит Нуту. Пусть спросит, кто святилище разорил, а жрецам Нута пусть ответ даст: кто из жрецов здешних место Нуты занять достоин.

Смекнул тут Гизарна, к чему младший жрец речь ведет. Слишком близко, видать, большое капище к гепидам стоит. Совсем огепидились жрецы. Ты к ним с вестью, а они тебя резать. И подумал Гизарна о том, что неизвестно еще, догонит ли он Нуту; а селу своему родному он живой нужен.

Рассудив же так, схватил Гизарна со стола кувшин, полный пива, и об голову жреца разбил; после из избы выскочил и был таков. По дороге еще двое младших жрецов Гизарну остановить пытались, но и их сокрушил могучими ударами Гизарна. Вырвался из капища. Никому ущерба большого не нанес и сам не пострадал; однако коня лишился.

Полдня хоронился возле капища, в буреломе прятался. Выжидал. Ночью, когда светать уже стало, коня свел с пастбища, что возле капища было. Те, кто в ночном с конями были, не слишком за табуном приглядывали. Кто в капище пойдет коней красть?

А вот Гизарна пошел.

Так и спасся из капища. Хоть совета от жрецов не привез, но зато привез вести. И себя воротил в целости.

Тут Тарасмунд сказал Гизарне, что получил он добрый урок - каковы языческие капища. Чем по местам таскаться, где бревнам поклоняются, шел бы лучше в храм Бога Единого и с годьей потолковал. Он, Тарасмунд, сам объяснить не берется, а годья хорошо такие вещи растолковывает.

Рагнарис заревел, что не для того Тарасмунда пригласили, чтобы он подобные речи вел. О деле думать нужно, а не богами квитаться.

Хродомер же, как Гизарна о Верекунде речь повел, за голову взялся да так и держался, будто болела у него голова. На лице страдание застыло. Когда замолчали все, сказал Хродомер:

- Дурак ты, Гизарна. Думали мы, один Одвульф у нас дурак, оказалось двое вас таких. Сговорились вы, что ли, село наше позорить?

И спросил Гизарну:

- Если тебя за Нутой посылать хотели, то как бы Нута через тебя, мертвого, волю свою объявил?

Гизарна рот раскрыл. Видно было, что он о том и не подумал. Он так Хродомеру и сознался. Хродомер же рассказал, что когда был в таких же летах, что и Гизарна, посылали его за духом одного умершего воина спросить, кому он землю завещает, ибо остались у него дети, дочь и незаконнорожденный сын. В том же капище это было. Нута тогда в силе был. Дали тогда Хродомеру одежду, белую, с рунами, как ту, что Гизарна отверг. Отвели в священный круг, к Вотану, и дали испить священного меда, того, за который Вотан умер. И Нута тоже меда испил. И взял его Нута за руку, и они пошли того воина искать. И догнали того воина. Возле самой Вальхаллы догнали. Не хотел тот воин с ними говорить, ибо о другом его мысли были. Но Нута с Хродомером его принудили. И сказал тогда тот воин, чтобы землю сыну отдали, хоть и не от жены рожден. И больше говорить не стал, повернулся и ушел. Хродомер за ним пойти хотел, потянуло его в Вальхаллу, но Нута не позволил. Сказал, что время его не пришло. И вернулись они с Нутой назад.