Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 2 Страница 46

– Он сказал тебе, что за Рекой будут люди?

– Сказал убить до Реки… но я не успел.

– А про людей за Рекой говорил?

– Нет.

– Солдаты из форта – какие они? Расскажи.

Луис сжал челюсти, отпрянул.

– Ты не кабанчик.

– Хро-хро!

– Врешь! Ты человек! Обещал уйти – уходи! Ме-ее! Ме-ееее!

– Скажи о людях из форта – уйду.

– Ме-еее! Козленочек, дурашка! Ничего не знаю, ничего! Ме-ме-мееее!

Забившись в угол каюты, он стал жевать воротник. Глаза наполнились слезами.

– Ладно, хватит с тебя на сегодня, – сказал Марк и выбрался из-под стола.

– Что ты узнал от козлика? – спросил кайр Джемис наедине.

Марк заранее обдумал, какой частью сведений может поделиться, чтобы расположить к себе кайра, но и не выболтать лишнего.

– Им обоим здорово досталось там, в форте. Ни Гвенда, ни Луис не могут ничего толком вспомнить о тамошней жизни. Если спрашиваю – замыкаются в страхе.

– Немудрено.

– Однако, видимо, они удачливее остальных пленных: сумели выжить. Луиса не убили потому, что превратился в козленка. Палачи оставили его для развлечения: забавно же. А Гвенду спасло чутье. Она чувствует, к кому приластиться, кого стеречься, когда затаиться, когда говорить. С кем спать, а кого гнать прочь… Спала бы со всеми подряд – умерла бы: подстилок не ценят. Сильно строптивилась – убили бы тоже: со зла. Но есть такая тонкая линия, по которой можно пройти…

Джемис хмуро качнул головой:

– Мрази служат твоему господину.

– Знаете, кайр, я ведь семнадцать лет в имперской тайной страже. Мы развязывали языки кому угодно – хоть железному солдафону, хоть беременной бабе. Но превратить парня в козленка или начисто отшибить память – такого в нашем арсенале нет.

– Совершенствуетесь.

– У меня имеется другая трактовка.

– Ну?..

– С вашего позволения, я изложу ее лорду Десмонду. Если он прикажет, вы будете при этом присутствовать.

– Ладно, иди.

Марк сказал Джемису напоследок:

– Держите Гвенду при себе. Положите спать в своей каюте. Когда придут вас убивать, она первой проснется.

Как показали дальнейшие события, Джемис не внял совету.

* * *

Ночью Марка разбудил собачий вой.

Он и два грея Джемиса спали в одной каюте, сам Джемис, а также кайр Мой и Стрелец – в соседней. Оттуда и доносилось стенание овчарки: не грозное, а тревожное, тоскливое.

– Чего это он?.. – спросил грей Денни.

Все трое прислушались, пытаясь понять причину. Стрелец все выл. Схватившись с коек, мужчины рванулись в коридор. Греи успели вооружиться, Марк не имел такой возможности. Подбежали к двери Джемиса, и она распахнулась им навстречу. Овчарка вырвалась из каюты, опережая хозяина, и помчалась куда-то. Джемис держал в левой руке фонарь, в правой – меч. За ним шел Мой, также при оружии.

Увидев хозяина живым, греи расслабились. Марк, напротив, встревожился больше: он ожидал нападения на Джемиса, но если кайр в безопасности, то что происходит?

– За Стрельцом, – скомандовал Джемис.

Пробежав все судно от кормы до носа, они нагнали овчарку у двери носовой каюты. Два грея с топорами в руках защищали ее, Стрелец припадал к земле, щерился и готовился к атаке.

Джемис посветил в лица парней.

– Вы – греи Хедина и Таффа?

– Да, кайр.

– Тогда что делаете у дверей Гвенды? Идите к своим господам.

– Они… э… – один из греев покосился на дверь.

Мой шагнул к парню. Перехватил занесенный топор, ударил кулаком в лицо грею, и тот обмяк, стукнувшись о стену. Джемис отдал фонарь Марку и подступил ко второму грею, занося меч. Тот спешно опустил топор:

– Не нужно, господин…

Кайры распахнули дверь и ворвались в каюту.

Рядом с койкой Гвенды стоял сундук. Женщина лежала на нем, обмякшая, будто мешок тряпья. Белые ягодицы нелепо торчали кверху. Кайр Хедин отошел от пленницы и натянул штаны. С довольной ухмылкой обернулся к пришельцам.

– Зачем столько шума, кайр Джемис? Хотите поучаствовать – так милости просим, не возражаю.

Он шлепнул Гвенду по заднице. Она не издала ни звука.

– Вы убили мою пленницу? – спросил Джемис.

– Никак нет, живехонька, – ответил кайр Тафф и за шиворот поднял Гвенду. Сорочка на ней была разорвана в лохмотья, темные соски торчали в прорехи. На шее и скуле женщины виднелись синяки. Во рту торчал кляп.

– Мы только позабавились. Чего и вам желаем.

Джемис подошел ближе, покачивая мечом.

– Вы позабавились с моей пленницей? С женщиной, за которую я отвечаю перед милордом?

– Мне не по душе ход ваших мыслей, кайр Лиллидей, – ответил Хедин, кладя ладонь на рукоять кинжала. – Гвенда – не только ваша пленница. Мы все рисковали шкурами в форте. Она – общая пленница, а вам досталась потому, что вы нарушили приказ графа.

– Вы изнасиловали женщину, – процедил Лиллидей.

– И что? Она из черни. Агатки не стоит.

Джемис промолчал, остановился.

Тафф произнес:

– Она не может считаться ни вашим вассалом, ни полноценной пленницей, поскольку мужичка. Она – просто трофей, взятый на поле боя. Мы имеем право разделить трофеи, разве нет?

Странная усмешка взрезала лицо Джемиса.

– Полгода назад я был почти на вашем месте, Хедин. А на моем был герцог Ориджин. Похоже, Глория-Заступница решила поучить меня мудрости и показала зеркальное отражение.

– Не думаю, что понял вас, кайр, – ухмыльнулся Хедин. – Но, надо полагать, претензии сняты? Можем продолжать, или вы присоединитесь?

Гвенда все так же висела в руке Таффа. Не шевелилась, смотрела на Джемиса. Глаза чернели двумя колодцами. Джемис знал, чего она ждет. Но не двигался с места, скованный невидимой цепью. Стрелец, почуяв его настрой, сел на пол, опустил морду.

Марк подошел к Гвенде, посветил в лицо.

– Знаете, господа, – сказал он задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь, – у Гвенды белая кожа, черные глаза, черные волосы… Узкие губы, заметные скулы… Я бы сказал, она похожа на северянку.

Кайр Хедин издал смешок. Марк добавил, проходясь глазами по худому тельцу Гвенды:

– И фигурка стройная, тонкая кость… Она даже чем-то похожа – не красотой, конечно, но образом – на леди Иону Софию. Разве не северянка?

Джемис пригляделся внимательней:

– Да, есть сходство.

– Бросьте вы! – раздраженно выплюнул Хедин. – Какая северянка? Какая Иона? Вы ума лишились! Она даже роду своего не помнит! Простая мужичка откуда-то…

– В том и дело, что не помнит. Если не помнит свой род, можем ли мы утверждать, что она – не дворянка?

Марк взял Гвенду за руку, поднес к лицу ее ладонь:

– Пальцы грязнющие, но тонкие. Кисть худая. Если бы Гвенда вспомнила, что она из дворян, я бы, пожалуй, и не удивился…

Лиллидей спросил:

– Вы уверены, кайр Хедин, что женщина, которую вы унизили и изнасиловали, не северная дворянка?

– Тьма сожри, конечно, я уверен!

– А на чем зиждется ваша уверенность? Можете ли привести доказательства?

– Она – мелкий грязный ничтожный звереныш!

– Она грязна потому, что была в плену, и напугана по той же причине. О ее происхождении вы ничего не знаете. Вы оскорбили честь северной леди. Я вызываю вас на поединок.

Кайр Хедин оскалился.

– С удовольствием, кайр Джемис. Мне твоя хмурая рожа давно не по вкусу. Вот только оружие у нас несоразмерно. Смени меч на кинжал или дай мне длинный клинок.

Действительно, в руке Лиллидея был меч, а на поясе Хедина – только полуфутовый стилет. Джемис пожал плечами и сунул меч в ножны. В эту секунду все и произошло.

Левой рукой Джемис придерживал ножны, правой направлял меч. Короткий миг обе ладони его были заняты. С быстротой змеи Хедин выхватил стилет и ударил в лицо Лиллидею. Однако тот успел шатнуться в сторону, словно предчувствовал выпад. Стальное жало вспороло ухо кайра и отдернулось для новой атаки. В тот же миг Джемис выпустил меч и ударил голым кулаком. Хедин скрипуче застонал, шагнул назад, хватаясь за шею. Его кадык вмялся в горло.

Кайр Лиллидей с ухмылкой наблюдал агонию противника. Кайр Тафф толкнул Гвенду в руки Джемиса и тут же, выхватив нож, кинулся к нему.

– Стрелец!.. – крикнул Лиллидей. Пес вцепился в запястье Таффа.

Джемис поймал женщину, бережно поставил на ноги. Обнажил меч и одним ударом добил Хедина. Подошел к Таффу, что был уже обезоружен.

– Я не насиловал ее! – вскричал тот. – Только Хедин!

– Но ты смотрел и ждал своей очереди. И кинулся на меня с ножом против правил поединка.

Джемис занес меч.

– Тронешь меня – граф не простит!..

– Я трепещу от ужаса, – выронил Джемис и снес Таффу голову.

* * *