Октавия Батлер - Рассвет Страница 46

Прислушивающийся к их разговору Дайчаан подошел к Лилит и взял ее за руку.

– Ты очень жизнелюбива, – сказал он ей. – Так просто не сломаешься.

Но оанкали сломали ее.

Она взяла следующее досье и открыла папку.

Джозеф Ли-Чин Шин. Вдовец, жена умерла незадолго до войны. Как удалось выяснить оанкали, он смиренно считал этот удар судьбы страшной несправедливостью. Пройдя через обычный период упрямого молчания, Ли-Чин разговорился и вскоре уже находил в беседах со своими хозяевами удовольствие. Успокоившись, он оказался не против того, что его жизнь, как он выражался, «на время приостановилась», и пребывал в таком приятном расположении духа до тех пор, пока ему не сказали однажды, что произошло с его миром в действительности и кто нынче правит вокруг его темницы бал. С тех пор в разговорах Шин постоянно возвращался к темам войны и ее последствиям, совершенно с разных точек зрения. Он признался, что совсем незадолго до разразившейся катастрофы подумывал о том, чтобы уйти из жизни. По какой-то причине он полагал, что очутился в плену, именно потому, что хотел покончить с собой и его нынешние хозяева сжалились над ним и сохранили ему жизнь. Теперь у него появилась причина жить – свою цель он видел в том, чтобы узнать и увидеть наконец, в чьих руках он оказался и почему это вышло, с тем чтобы узнать, как он может отплатить им. Джозефу Ли-Чину было около сорока, он был невысок и в свое время служил инженером, жил в Канаде, хотя появился в свое время на свет в Гонконге. Оанкали обдумывали вариант сделать Ли-Чина отцом группы Пробужденных. Как свидетельствовали заметки по психологическому портрету Джозефа, он был человек мягкий и добрый, но в порыве мог оказаться чрезвычайно, и даже смертельно опасным. Вместе с тем оанкали рекомендовали Джозефа Лилит (впрочем, подобная рекомендация давалась любому потенциальному «отцу» или «матери» группы Пробужденных) в качестве первого кандидата. Джозеф отличался умом и спокойной углубленной рассудительностью. Иными словами, был тем, на кого хотелось положиться.

Во внешности Ли-Чина не было ничего примечательного. Он был невысок, вполне зауряден, и тем не менее оанкали он очень заинтересовал. Все угрозы, к которым он прибегал, отличались странной однобокостью – Джозеф обещал всякие ужасы, но только лишь тогда, если то, что он увидит, ему не понравится. А ведь ему это наверняка не понравится, сказала себе Лилит. Но может быть у него хватит сообразительности на то, чтобы понять, что время для решительных действий наступит не прямо сейчас, пока они совершенно беспомощны на неведомом корабле, а тогда, когда они наконец окажутся на поверхности родной планеты.

Внезапно Лилит ощутила сильнейшее желание Пробудить Джозефа Ли-Чина – Пробудить его сейчас же, немедленно, чтобы раз и навсегда покончить со своим одиночеством. Импульс был настолько силен, что в течение нескольких секунд она сидела, пребывая в напряженной нерешительности, обняв себя за плечи и огромным усилием воли заставляя придумывать любые доводы против того, чтобы броситься нащупывать капсулу Джозефа сейчас же. В самом начале она пообещала себе, что прочитает все досье и хорошенько все обдумает, прежде чем приступит к Пробуждению первого человека. Ведь любой неверный шаг мог повлечь за собой ее гибель.

Просмотрев еще несколько досье, она так и не нашла никого, кто бы мог сравниться с Джозефом, хотя некоторые из тех, кого она так «предварительно» узнала, весьма и весьма заслуживал, на ее взгляд, скорейшего Пробуждения.

Среди них была, например, женщина по имени Селена Ирерс, проплакавшая навзрыд большую часть допросов, потому что ей было невыносимо горько думать о том, что она больше никогда не увидится со своим мужем и двумя дочерьми, что, конечно же, не скрашивалось ее собственным текущим неопределенным положением и темным будущим. Снова и снова она желала себе только одного – умереть, но ни разу не попыталась покончить жизнь самоубийством. Как отмечали оанкали, Селена была наделена сильнейшим желанием идти навстречу другим, жить и угождать окружающим – что скорее всего диктовалось в ней боязнью не понравиться, чем собственно потребностью угодить. Селена была слаба и склонна к слезливости и меланхолии, и при всем том, что была неглупа, в испуге или под гнетом устрашения могла наделать глупостей.

Безобидная, подумала про себя Лилит. Единственная из всех, досье кого она читала, кого можно не воспринимать как потенциальную угрозу, независимо от того, увидит она в Лилит свою пленительницу или нет.

Далее шел Габриэль Ринальди, вызвавший в свое время у оанкали некоторое смущение, поскольку вместо того, чтобы полностью открыться своим хозяевам в порыве откровения, он до самого конца продолжал разыгрывать перед ними всяческие роли. Он был вторым, кого оанкали попытались морить голодом, исходя из теории о том, что голод как нельзя лучше способствует просветлению рассудка. Хотя до сих пор эта теория оанкали так и не нашла своего окончательного подтверждения. По всей вероятности Габриэль оказался крепким орешком и из него мог теперь выйти полезный союзник. Впрочем, как и опасный и коварный враг. Кроме того, Габриэль был весьма симпатичным. Ни разу за все время допросов он не попытался причинить вред себе или грозить кровавой местью своим хозяевам. По каким-то известным только им причинам оанкали ни разу не попытались применить к Габриэлю препараты. По заметкам оанкали, Габриэль, двадцативосьмилетний мужчина, был сильнее, чем то казалось на вид, поджар, физически здоров, упрям и совсем не так умен, каким хотел бы выглядеть.

Впрочем, последнее можно было сказать о большинстве людей. Габриэль, одержавший или почти одержавший в своем упрямстве верх над оанкали, был ценным кандидатом на Пробуждение. Она так и не решила для себя, насколько в будущем сможет доверять Габриэлю, но в конце концов его досье оказалось в стопке тех, кого она наметила к Пробуждению в числе первых.

Следом за Габриэлем шла Беатрис Дуайр, наотрез не желавшая ни с кем общаться, пока она оставалась голой, но стоило ей только облачиться в одежду, как она превратилась в разговорчивую и приятную собеседницу, быстро наладившую контакт со своими хозяевами, почти что став с ними на дружескую ногу. Один из проводивших допросы Беатрис, опытный оолой, настойчиво предлагал ее кандидатуру в «матери» одного из будущих семейств. После чего Беатрис подверглась проверке независимыми экспертами, и ее кандидатура по необъясненным причинам была отклонена. Возможно одной из причин была обостренная физическая стыдливость Беатрис. Как бы там ни было, но она определенно сумела заинтересовать оанкали, и даже очень.