Сергей Калашников - Колонизатор Страница 46

– Здравствуйте! Я Джек, а это Рони. Кажется, мы зашли не вовремя.

– Положите ваши ружья и кинжалы, да проходите. – Пока ребята выполняли, их продолжали держать на прицеле. – Вы у нас первые гости за два с лишним года. Не знаем, чего от вас ждать. Так что не обессудьте. – Женщина повернулась к дочерям. – Туся, позови отца. – Старшая девочка убежала.

– Мойте руки и за стол.

Выполнять такие команды под прицелом двух ружей, это что-то. Однако вода в рукомойнике, мыло, полотенце. Да и подкрепиться пора. А тут и отец семейства пожаловал.

– Таня, Саида! Опустите ружья. Это же совсем дети.

– Вооруженные, заметь.

– Мы тоже безоружными никуда не выходим, да и дома держим стволы под рукой. Успокойся. Если бы они замышляли худое, то сделали бы это сразу. – Хозяин развесил на крючья несколько веников, подобрал с пола гладкостволки и отдал гостям. – Тут горные львы что-то частенько стали появляться. Держатся, правда, поодаль, но свежие следы каждый день. Вон и барсук наш ручной почти никуда не отходит. Даже в туалет приспособился ходить, а не в кустики. Умный зверек. Вы уж его не обижайте. Только он иногда довольно сильно кусается, осторожно.

Едва расселись за столом из под кучи кружевного тряпья в коляске выбрался барнот и устроился на коленях у старшей дочери. Сразу стало ясно, для чего рядом с тарелкой оказалась вторая ложка. Рассыпчатая молодая картошечка с укропом и постным маслом прошла на ура. За чаем из смородинового листа разговор продолжился. Валентин – отец семейства – рассказал, что поначалу в этих местах было совсем безопасно. Дочки даже сумели подружиться с барсуком, который быстро освоился и поселился в доме.

Потом, когда он укусил каждую девочку за запястье, мать хотела его выпороть ремнем, но дочурки заслонили своего любимца телами. И этот злобный гаденыш прокрался ночью в родительскую спальню и куснул за запястья и папу и маму. Смылся и три дня не показывался. Девочки прятали его и кормили в потаенном месте. Причем, самым вкусненьким. Потом гнев родительский поутих, и хвостатый сотрапезник снова стал выходить к каждому приему пищи.

Через полгода ситуация повторилась, но хитрые дочки скрыли укусы, и родители не успели приготовиться к ночному визиту этого кусаки. На сей раз, их гнев длился целую неделю. Матушка даже учинила серьезные поиски с целью изловить и покарать. Потом остыла. Все было безоблачно, но сегодня она вдруг заметила, что на ее малышках рубашки с длинными рукавами. Это в такую то жару.

Джек спокойно повернул руки кверху запястьями. Точечные шрамики давно затянулись и побледнели, но были все еще различимы.

– Они кусают только тех, кому хотят сохранить жизнь. – Рони тоже показала следы от укусов. – Он так заботится о вас. Не препятствуйте ему. Боль не великая плата за хорошую дружбу.

– Так вы что, позволяете этим животным себя кусать? – Мать смотрит с недоверием.

– Более того, нередко мы просим их об этом. Это сильно улучшает здоровье. – Рони повернулась в сторону довольно от сытости барнота и продолжила на его языке. – Теплая Скала и Ловец Кузнечиков не принесут вреда.

– Трухлявому Пню нет до вас дела. – Барнот ответил устоявшейся фразой первой встречи.

– Пчелиная Няня прислала Трухлявому Пню пахлаву. Иди есть. – Это тоже обычная формулировка для знакомства.

Джек достал сверток с испеченной еще Рониной мамой многослойной медовой лепешкой и подал барноту. Тот разломил ее на три части, угостил хозяйских дочек и сам полакомился. Ну да, с одной из них он ужинает с одной тарелки, а завтракает, вероятно, из тарелки другой. Тогда привычный индивидуализм этих созданий обрел новую вариацию.

Отец семейства отвернулся и поковырял в глазу. Мать же выглядела недоверчиво.

– Вы с ним что, поговорили?

– Да, мы изучаем их язык. Это был набор обычных приветствий и подношение.

– Этот зверь только жрет, кусается и верещит, если ему что-то не нравится.

– Он трижды сделал вам прививки от опаснейших болезней, научил ваших дочерей, как находить пищу и укрытие от непогоды, как обнаружить подкрадывающегося хищника, не оцарапаться об ядовитый шип и уберечься от жалящих насекомых. Язык устанет перечислять все, чем вы ему обязаны. И он не обижен. Такое вот простое, примитивное животное. За ложку каши и кусочек сухаря, за доброту и ласку ваших дочек третий год спасает ваши жизни.

– Таня, девочки ведь не раз пытались объяснить, что Кеша разговаривает. – Отец семейства, кажется, впечатлен сильнее, чем мать. – Он легко пользуется и ложкой и вилкой, копается на огороде и адекватно реагирует на нашу речь. Он понимает нас, а мы его нет. Так кто из нас разумен?

Матушка, однако, не собирается легко сдавать позиции.

– В разумность этой толстой дикой собаки я поверю, только если она заговорит человеческим языком.

Улыбка Рони стала зловещей. Она произнесла несколько слов по-русски. Джек почти не понимал этого языка, но в том, что это не брань не сомневался. Барнот ответил. Было видно, что произношение не слишком внятно, однако понимали его все. Несколько минут шла оживленная беседа, в которой иногда проскакивали знакомые слова. Ссыльные были русскими. Пьюти, как почуял затруднение своего друга, стал пересказывать содержание разговора прямо в наушник.

– Трухлявый Пень долго жил среди людей и барнотов. Он помнит рождение третьей бабушки Рони. Преподавал в барнотской школе, вырастил девять своих детей и научил выживать на Погибели полтора десятка детей человеческих. Почуял наступление старости и решил побродить по белу свету, как это водилось у людей. Уже много лет он переходит с места на место, общается с людьми и барнотами. С Осиным Роем и Пчелиной Няней – Рониной мамой – он встречался около десяти лет тому назад на ранчо Пескаря, Рони только что начала ходить. Старческая немощь так и не настигла его. Около трех лет назад он пришел в эти места. Ему понравились огородные грядки, сохранившиеся после вымирания здешнего поселения. Да и хищников в окрестностях было немного. И другие барноты на этот участок не претендовали. Остался. А вскоре пожаловали поселенцы с двумя маленькими детишками, и как-то радостно стало. Перестало тянуть в дорогу, опять же хозяйка готовит прекрасно.

Хозяйка выглядела ошеломленной. Прикормившийся дикий зверек оказался педагогом с многолетним стажем, опытным путешественником и славным парнем. Девочки, впрочем, удивленными не выглядели, а папаша довольно ухмылялся в бороду. Рони еще припомнила, что Трухлявый Пень успел прославиться как очень авторитетный медик, известный серьезными успехами не только в микробиологии, но и оставивший заметный след в разработке методов контроля роста и старения организмов. А у Джека в голове уже сложился целый план. Если этого барнота хорошенько разговорить, да записать повествования о его похождениях…