Александр Казанцев - Том (5). Льды возвращаются Страница 46

Негры работали на славу; они выкопали искусственный кратер, обнажив с одной стороны ушедшую в землю головку ракеты… боеголовку с термоядерным зарядом.

Репортеры спрыгивали в яму, пачкая свои костюмы в жирной земле.

Сербург показывал внизу отливавший в синь, как лезвие безопасной бритвы, металлический защитный конус головки, нагревшийся при прохождении атмосферы. На нем отчетливо видны были буквы «Made in USA».

Мороз прошел у меня по коже. Я механически фотографировал невзорвавшуюся водородную бомбу и толпившихся около нее людей.

Я вылез из ямы и подошел к мисс Морган.

У нее было заплаканное лицо. Это поразило меня едва ли не больше того, что я видел вокруг.

Люди разговаривали вполголоса.

Представители ООН под председательством индийского генерала, сидя на поваленном ударной волной дереве, составляли протокол.

Представитель госдепартамента созвал пресс-конференцию. Она состоялась в джунглях под открытым небом, в тени банановых листьев. Из-за лиан выглядывали любопытные обезьяны, очень заинтересованные тем, что здесь происходит, хотя это было непостижимо не только для обезьяньего ума, но и для моего… человечьего…

Представитель госдепартамента был сухой молодой человек в темных очках, немного сутулый. Мне он не понравился.

– Джентльмены, – начал он, – я уверен, что вы заинтересованы в сохранении мира на нашей планете.

Автоматические ручки забегали по раскрытым блокнотам.

– Государственный департамент уполномочил меня заявить, что США не имеют никакого отношения к чудовищному недоразумению – провоцировать конфликт между великими ядерными державами и использовать в своих целях некоторые детали аппаратов, изготовленные в США. Это дело гангстеров или международных террористов. Они украли атомные бомбы, как этого давно боялся мир. Американское правительство никогда не брало и не возьмет на себя ответственность за оголтелых частных лиц.

«Made in USA» – сделано в Америке!

Миллионы фотографий с этой надписью обойдут все газеты мира!

Я посмотрел на мисс Морган. Может быть, эта ракета с термоядерной боеголовкой сделана на одном из заводов, контролируемых ее семейством. Я не сказал ей об этом.

– Скажите, сэр, – спросил один из моих приятелей, – могла ли эта ракета прилететь сюда с границы между Европой и Азией?

Мне стало не по себе. Еще вчера, пожалуй, я сам мог бы задать этот гнусный вопрос.

Представитель госдепартамента ответил, что не располагает сейчас никакими баллистическими данными, позволяющими судить о том, откуда прилетела ракета, но считает очень важным получить донесения от радарных станций, которые могли засечь полет ракеты.

– Почему не взорвалась боеголовка? – спросил мрачный человек с усами.

Представитель госдепартамента пожал плечами. Тогда вышел Сербург и сказал, что он хотел бы ответить на этот вопрос. Репортеры оживились.

Представитель госдепартамента объявил пресс-конференцию законченной. Сербург поднял руку.

– Леди, – поклонился он в сторону мисс Морган, – и джентльмены! – обернулся он к репортерам. – Позвольте мне продолжить пресс-конференцию по поручению Советского правительства.

Да, я ждал чего-то подобного! Я смотрел на мисс Морган. У нее было бледное, почти прозрачное лицо, на котором неестественно горели глаза.

– В эту минуту весь мир слушает заявление ТАСС, содержание которого я вам сообщу.

– Что это, Рой? – Лиз вцепилась мне в руку. – Кто он?

– Кто вы такой? – грубо выкрикнул тот самый репортер, который хотел занять сегодня табурет у стойки рядом со мной и спрашивал, не с территории ли СССР запущена сюда ракета.

Сербург улыбнулся.

– Я советский физик, обыкновенный ученый, задачей которого было помешать атомным бомбам здесь взрываться. Мое имя Сергей Буров.

– Сергей Буров! Сербург… – прошептала Лиз.

– Я уполномочен сообщить, что усилиями советских ученых найдена субстанция протовещества, обладающая свойством поглощать нейтроны. Мы назвали ее Б-субстанцией. Как известно, для цепной реакции атомного взрыва требуется, чтобы из разбитого ядра атома вылетали свободные нейтроны, которые разрушали бы соседние ядра атомов, откуда, в свою очередь, вылетали бы стремительные снаряды-нейтроны. В присутствии доатомной Б-субстанции эта реакция однозначно невозможна. Субстанция захватывает нейтроны, которые могли бы разрушить ядра. Поглощая нейтроны, она увеличивается в объеме… Получить ее крайне просто. Вы видели расставленные в джунглях излучатели? Достаточно облучить ими воздух – и вся округа будет прикрыта «атомным щитом» – Б-субстанцией, невидимой, если не считать чуть заметной фиолетовой дымки. Именно эта субстанция, которая насыщает сейчас окружающую атмосферу, не позволила взорваться второй атомной бомбе и баллистическим ракетам с термоядерными головками. Как известно, меч породил щит, ядро – броню.

Репортеры молчали. Все были ошеломлены.

Наконец все тот же бойкий парень решился задать вопрос:

– Мистер Буров, что грозит вам по возвращении на Родину за разглашение военных секретов?

Буров-Сербург улыбнулся.

– Я ведь уже сказал, что говорю по поручению Советского правительства. В сообщении ТАСС, которое передается сейчас на всех волнах и на всех языках, подробно сообщается, как построить излучатель и получить доатомную Б-субстанцию. Это может сделать любая страна, будь она размером с Сан-Марино или с Соединенные Штаты Америки. Атомный щит над каждой страной ничего не будет стоить, отныне он поднимется над всем земным шаром, наполнит земную атмосферу…

– И исключит ядерную войну? – звонко спросила Лиз.

– Да, мисс Морган. Ядерные взрывы становятся невозможными на Земле, тем самым исключаются войны, ненужным становится атомное оружие, в чьих бы руках оно ни находилось: в государственных, гангстерских или частных. Это и уполномочен вам я заявить от имени стран, давно предлагавших отказаться от ядерного вооружения.

Я смотрел на Сергея Бурова и не мог осознать всего, что произошло. Вместо того чтобы попытаться представить себе, что будет теперь в мире, я вдруг вспомнил, что все, кто здесь находится, – и Лиз Морган, и я, Рой Бредли, и другие американцы, так же, как и летчики посланных сюда эскадрилий, – были обречены на гибель. От всей страны не осталось бы ничего… Тот ужас, который я видел в уничтоженном городе, где кто-то двигался, умирал или помогал друг другу, этот ужас показался бы свидетельством жизни по сравнению с той мертвой пустыней, которая осталась бы на месте пышных джунглей, рудников и городов, на том месте, где жили миллионы людей, у каждого из которых были свои заботы, свои мечты и желания…