Александр Шалимов - Тайна «Тускароры» (авторский сборник) Страница 46

— Вы хотите сказать, что он, — Исамбай, задыхаясь от злобы, указал на Фремля, — лучше подойдет, чем я. Как бы не так! Этот недобитый фашист, этот палач, приговоренный к повешению. Даже если вы действительно дочь шефа, а этот немец ваш любовник, даже и тогда, я… я…

— Вы это смеете говорить женщине, — с отвращением прервала Мисико. — Вы пожалеете, сударь… Господа, — продолжала она, обращаясь к присутствующим, этот человек обманул вас. Катанаран Тунг действительно погиб. Но, умирая, он передал власть не этому человеку, а мне… Вот здесь, на моем микропередатчике, записаны последние слова отца — его завещание, которое вы не можете не принять, — Мисико сняла с шеи медальон, открыла его. — Голос отца вы все знаете, — продолжала она, — слушайте, что он в действительности сказал…

Мисико подняла медальон над головой. Полукруг молчаливых темных фигур сблизился, оттеснив в сторону Исамбая.

В напряженной тишине отчетливо прозвучали негромкие слова: «Тайфун» разрушается… Это конец… Ми, слышишь меня… Теперь ты должна… Ты поняла, Мисико…

— Ложь, — исступленно закричал Исамбай. — Ложь, клянусь — вам… Она самозванка. Перстень украден… А это фальсификация…

Что-то сверкнуло в руке Исамбая.

— Остановитесь! — повелительно крикнула Мисико. — Вы осуждены мною, принц Сати Сару…

Исамбай пригнулся, готовясь к прыжку. Фремль хотел выстрелить и не успел. Исамбай вдруг захрипел, челюсть у него отвисла, глаза начали вылезать из орбит, и он, как мешок, осел на каменные плиты.

И в тот же момент откуда-то сверху послышался голос Тоти.

— Предательство, госпожа. Бегите, бегите, не медля!..

Лучи ослепляющего света вдруг ударили из темных проходов в стенах зала. Послышался топот, потом голоса, слова команд, крики… Фигуры в плащах и капюшонах заметались по залу.

— Бегите, госпожа! Ход открыт…

Мисико почувствовала, как сильная рука Фремля схватила ее и увлекает куда-то. Раздалось несколько выстрелов, и вслед за ними шорох над головой, угрожающе нараставший, как лавина. Затем все потонуло в оглушительном грохоте обвала.

— Это Тоти, — сказал Фремль, увлекая Мисико в темный лабиринт потайного хода. — Он обрушил кровлю… Совета «братства» больше не существует. Все погибло…

— Я спасу вас, — послышался в темноте шепот Тоти. — Этими ходами мы выйдем на берег моря… К утру будем далеко в океане.

— Мы укроемся на одной из подводных баз, — сказала Мисико. — Укроемся и переждем немного… А потом я еще заставлю мир вспомнить о моем отце…

Гаспар Молуано и генерал Колли подводят итоги

— Ну-с, каковы же окончательные итоги операции? — спросил генерал Колли.

— Ни один не ушел, — объявил инспектор Молуано, — все пятнадцать попали в мышеловку.

— Но, к сожалению, в виде трупов…

— Черт бы побрал эти старые развалины. Кто мог думать, что от первых же выстрелов обрушится свод…

— От выстрелов ли он обвалился, Гаспар? Один из моих парней слышал, как кто-то крикнул о предательстве. Крик раздался сверху.

— Храм был оцеплен. Агенты видели, что вошло четырнадцать, пятнадцатый приехал на машине. Когда обвал разобрали, все пятнадцать оказались на месте.

— Странно, что они не выставили охраны.

— Надеялись на кобр, генерал. Эти гады покусали восемнадцать полицейских и солдат. Счастье еще, что мы запаслись сывороткой против укусов.

— Удивительно, почему кобры не трогали хозяев…

— Те знали какие-то слова, генерал.

— Значит, считаешь операцию законченной, Гаспар?

— А разве вы думаете иначе? Мы с вами ликвидировали головку. Теперь потянутся нити вниз. Кое-кто, конечно, останется на свободе. Но это уже пешки.

— Ты забываешь о женщине, убившей Лоттера. Убежден, что она играет не последнюю роль в ганге. А ее след мы с тобой потеряли. Милица Листер, документы которой были подброшены пакистанской журналистке, убитой в Сингапуре, имела к гангу не больше отношения, чем сама журналистка. А журналистка стала жертвой преступников лишь потому, что имела несчастье быть похожей на твою касабланкскую красавицу. Это была филигранная работка, Гаспар. Нам с тобой понадобился месяц, чтобы размотать клубок и убедиться, что нить не ведет никуда, что нас в Сингапуре просто одурачили.

— Кое-что мы тогда все-таки выяснили…

— Что инспектор сингапурской полиции и твой Бен-Буска были связаны с преступниками. А что толку? И одного и другого бандиты отправили к праотцам раньше, чем их заставили заговорить. Катастрофы самолетов надежно заметают следы…

— Невозможно было предусмотреть всего, генерал.

— А кто настаивал, чтобы инспектора и Бен-Буску отправили в Европу военным самолетом?

Молуано сокрушенно покачал головой.

— Моя вина, генерал. Зато сегодня я… Мы взяли реванш за все.

— Личности всех попавших под обвал установлены?

— Двенадцати из пятнадцати, генерал. Два министра, три бывших министра, четыре крупных банкира и промышленника, один магараджа и один бывший, извините меня, тоже генерал. Ну, и этот их босс — принц Сати Сару. Самая темная личность, фантастически темная… Семнадцать раз приговаривался к смертной казни. Двенадцать раз мы получали сообщения о его смерти. Последнее — неделю назад…

— Ты молодец, Гаспар, что отпустил его после ареста в Сингапуре. Правда, там его роль была еще неясна, но ход оказался правильным… Этот ход… Зато другие? Женщину из Касабланки мы упустили. Конечно, она жива. Иначе зачем бы им понадобилось подсовывать вместо нее труп другой особы? И быть может, она покинула Сингапур именно в ту ночь. Вероятно, все дело в гриме. Понимаешь, Гаспар, тогда в Касабланке и еще некоторое время спустя она могла быть загримирована. Как я не подумал об этом раньше! Тут, на востоке, они мастера по этой части. А в Карачи, или уже в Сингапуре, она сняла грим. Вот и все. И мы с тобой понятия не имеем, как она в действительности выглядит… Впрочем, возможно, ты и прав. Ее нить была и останется второстепенной… В таком случае, главную мы извлекли на свет… А теперь скандал будет грандиозный… Понимаешь, даже в Интерполе не ожидали такого финала. Теперь после первой же пресс-конференции полетят правительства. И не рассчитывай, что нас с тобой очень похвалят. Скорее будет наоборот… Опухоль, которую мы вскрыли, слишком разрослась.

— Я трудился не ради наград. Это было дело принципа… Сказал, что раскрою загадочную историю с убийством в Касабланке, — и раскрыл. Только нить-то вон куда потянулась.

— Далеко потянулась, это верно… Но раскрыли мы с тобой, Гаспар, далеко не все… Где их тайные базы, пока не знаем, кто осуществлял связь верхушки с исполнителями, тоже не знаем, где скрываются их суда, неизвестно… И эта женщина…