Светлана Полипова - По Образу И Подобию Страница 46

В круг присоединились индианка Прия и африканочка Эвора-Ноя, и, прикрыв глаза, все молча начали молиться.

Аар Ми стоял рядом и улыбался.

Увидев в коридоре «архангела Михаила», Том с Ликой прямиком направились ему навстречу. Он почувствовал их приближение и, когда те подошли ближе, улыбнулся открыто, по-человечески, взял их за плечи.

— Главное, чтобы вы сами были счастливы и приносили счастье другим. Живите так, чтобы от совместной жизни вам обоим было хорошо. Не слишком привыкайте друг к другу, помните: все дается вам на время, и пусть нечаянное расставание не повлечет за собой душевную боль и страдание, — сказал Михаил. — Будьте счастливы, — он погладил их по головам и, улыбнувшись, пошел по коридору дальше.

— А почему «архангел» сказал про расставание? — не понял и насторожился Том. — Что он имел в виду?

Но Лика не увидела в словах «архангела Михаила» никакого подвоха и лучилась, как только может сиять счастливый человек.

— Он же сказал: ничто не вечно под Луной… Да и мало ли какие расставания? Может, мы снова разъедемся по своим городам… — кокетливо предположила она.

Том вопросительно посмотрел на Лику.

— … чтобы собрать вещи и решить, где будет наш совместный дом! — весело добавила она.

Том, наконец, улыбнулся и приобнял свою будущую супругу. Выйдя из корпуса командного пункта, они пошли прогуляться по горам, послушать спокойное величие полноводной реки Бии, вдохнуть хвойный аромат исполинских кедров, посидеть на зеленой траве, погревшись под весенним солнцем, и, глядя в синеву неба, поблагодарить Бога за то, что позволил встретиться им здесь, на благословенной земле русского Тибета.

41

Вечером, когда на бескрайнем темнеющем небе проявились первые звезды, когда на горы постепенно спускалась туманная ночь и кругом становилось тихо, ребята и девчата отдалились от базы и, устроившись возле кустов и огромного кедра, развели на полянке костер, решив собраться всем вместе после долгой разлуки. Отсюда доносились песни и смех, так что к дружной компании постепенно присоединились еще несколько человек, потом еще…

Русские ребята, братья-близнецы Борис с Алексом, принесли с собой почти два килограмма сырой картошки, выпрошенной на кухне, и пообещали друзьям экзотическое деревенское кушанье, запеченное в углях. Тут же сыпались шутки и байки, летели анекдоты, парни рассказывали интересные истории, которые успели произойти с ними за время отсутствия на базе.

Молодые люди расположились вокруг костра, принеся с собой одеяла, походные надувные матрасы и спальные мешки, чтобы удобно было сидеть и лежать на земле. Борис и Алекс, пилоты седьмого нона, прутиком ворошили картошку в углях и разжигали аппетит у девчонок, дразня их ароматными румяными картофелинами, надетыми на заостренные концы прутьев. Марчелло о чем-то сосредоточенно беседовал с Гретхен. Лин, лежа на матрасе, дремал под дружескую трескотню, время от времени улыбаясь какой-нибудь шутке. Новички еще стеснялись баловаться и скученно сидели, слушали словоохотливых балагуров. Роберт все пытался произвести должное впечатление на девчат, и его рот не закрывался, постоянно выдавая какие-нибудь философские тирады. Время от времени Влад что-то пел под старинную гитару, доставшуюся ему по наследству от далекого прапрадеда. Лика с Томом, держась за руки, сидели рядом на матрасе Лина и поглядывали друг на друга влюбленными глазами.

Всем было хорошо от долгожданной встречи: за три месяца уже успели соскучиться, ведь все давно здесь стали друзьями. Как-никак шесть лет некоторые были знакомы. Правда, за эти годы были и погибшие, и те, кто больше не мог оставлять семью и отправляться на другой конец Земли, чтобы в ущерб своим близким нести мир и покой другим. Не забывали все равно никого. Поддерживали связь с теми, кто вернулся в обычный круговорот жизни, ведь те продолжали в душе оставаться вселенцами, и были полезны у себя на родине.

Узнавший однажды, что такое свет, уже никогда не забывает об этом, — говорят индейцы устами Джонни Мерида, выходца из Мексики, симпатичного длинноволосого парня. Джонни любит рассказывать о своей многочисленной семье: дедушке и бабушке, братьях, сестрах, дядьях, тетках и, конечно, об отце с матерью. Родственники всегда собирают его на Алтай как верховного жреца, который отправляется непосредственно к Богу — замолвить словечко за всю Мексику и, конечно, за их семью. Наверное, все родители так гордятся своими детьми. Когда Джонни уезжает, его выходит провожать весь городок Энджело-Рио.

• Справка из личного дела. Джонни Мерида — член шестнадцатого нона, разведчик. Весельчак и балагур. Обладает прекрасной интуицией. В обычной жизни — фермер по выращиванию кофе на юге Мексики. Католик. Холост. Двадцать один год.

Лика с Томом придвинулись друг к другу еще ближе, почти касаясь головами. Том начал загадочно что-то шептать Лике на ухо… Она резко повернулась, чтобы глянуть ему в глаза, и через мгновение обнаружила, что они соприкасаются губами. Тут же, смутившись, влюбленные сели прямо, чуть отстранившись друг от дружки, и с тревогой посмотрели на окружающих, которым совершенно было не до них. Только Роберт, который сидел напротив, успел заметить их неожиданный поцелуй и испуганное смущение.

Борис начал вынимать из углей испекшуюся картошку и раздавать тем, кто хотел ею полакомиться.

Все так же скученно и дружно сидели вокруг костра, как когда-то из далекого-далекого прошлого — студенты из советских стройотрядов или бойскауты. Только лишь разноцветие лиц в молодежной компании во вселенских термо-комбинезонах, похожих на легкие скафандры, выдавала современную эпоху двадцать третьего века.

Первыми отделились от компании Мона с Мари. Захватив свои одеяла, они направились на базу.

— И мне пора, — поднялась Гретхен, сославшись на звонок родителям.

Следом за ней увязался Марчелло.

Вскоре и Том с Ликой поднялись с матраса и по-английски, не прощаясь, чтобы не привлекать к себе внимание, направились бродить по окрестностям базы.

Роберт с нескрываемой завистью оглянулся однажды на Тома с Ликой и, обречено вздохнув, задумался о чем-то своем.

— Бен, расскажи анекдот, — попросил Джонни.

— Ладно, — согласился тот, задумался на мгновение и ближе придвинулся к огню. — Слушайте. Старый еврей стоит на коленях и молится: «Господи, не знаю, что и делать мне, несчастному: мой единственный сын стал христианином. Я столько сил в него вложил, чтобы он чтил наши законы и жил как истинный иудей, а он оставил веру отца. Посоветуй, что мне делать?!» А ему с неба отвечают: «Да, ты знаешь, Абрам, у меня та же самая проблема…»