Джек Вэнс - Плавучие театры Большой Планеты Страница 46

«В большом здании из черного кирпича, — магистрат указал на упомянутое строение пальцем, длиной и бледностью соперничавшим с пальцами Гассуна. — Это банк, где любые местные векселя можно обменивать на наличные деньги».

«В таком случае благодарю вас — как за предоставленные сведения, так и за покупку», — сказал Замп. Он подал знак оркестру, тут же заигравшему веселую мелодию. Установив плакаты, девушки-мимы принялись исполнять сложный танец, кружась по одиночке и взявшись за руки, прыгая из стороны в сторону, приседая и кувыркаясь в воздухе. Стали собираться зрители; Замп время от времени прерывал оркестрантов и танцовщиц, громко объявляя о предстоящем вечернем исполнении высококачественной развлекательной программы на борту «Очарования Миральдры». Ему удалось продать много билетов, причем все покупатели расплачивались листками бумаги с проставленными на них печатями.

Внимание Зампа отвлекли отчаянная жестикуляция и выкрики группы рабов, столпившихся в загоне под дубильно-ореховым деревом. Любопытствуя, Замп подошел к бамбуковой ограде. За ней он обнаружил Гарта Пеплошторма и многочисленных участников его труппы.

Почти прикасаясь лицом к прутьям бамбуковой решетки, Замп серьезно произнес: «Маэстро Пеплошторм! Никак не ожидал встретить вас в Гаркене».

«Мы здесь не по своей воле! — слегка дрожащим голосом воскликнул Пеплошторм. — Нас схватили, нам угрожали, нас погоняли, как скотину, и привезли сюда, чтобы продать в рабство! Можете ли вы представить себе такую нелепость? Какую радость, какое неописуемое облегчение я ощутил, как только вас заметил!»

«Всегда приятно увидеть знакомое лицо в чужой стране, — кивнул Замп. — Но прошу меня извинить, мне нужно продавать билеты на вечернее представление».

Замп вернулся к оркестрантам, обратился к толпе с громким объявлением и продал почти сотню билетов.

Гарт Пеплошторм продолжал возбужденно жестикулировать, и Замп вернулся к загону: «Маэстро Пеплошторм, вы меня звали?»

«Конечно! Когда вы сможете вызволить нас из этой клетки? Нам не терпится выкупаться и плотно закусить».

Замп скорбно улыбнулся: «У вас преувеличенное представление о моих возможностях. Я ничего не могу для вас сделать».

Гарт Пеплошторм ошеломленно отшатнулся: «Как? Вы намерены бросить нас в беде?»

«У меня нет другого выбора».

«Но вы могли бы, конечно же, заключить какое-нибудь соглашение с работорговцем!»

Замп с сожалением покачал головой: «Зачем мне столько рабов — даже если бы я мог за них заплатить?»

Помолчав несколько секунд, Пеплошторм холодно произнес: «Если вы поможете нам в этой безвыходной ситуации, можете не сомневаться в том, что ваше железо будет возвращено с благодарностью».

«У меня нет железа, — возразил Замп. — Все, что у меня было, осталось у разбойников в Голодном Порту. Возможно, поэтическая справедливость так-таки существует».

«А маэстро Гассун? У него тоже нет денег?»

Замп задумчиво погладил козлиную бородку: «Могу сделать одно предложение. Нам не хватает четырех волов — но вы, надо полагать, не желаете спать в хлеву и толкать ворот?»

Пеплошторм глубоко вздохнул: «Если не остается ничего другого — придется с этим смириться».

Замп направился размашистыми шагами к конторе работорговца, тучного субъекта в темно-красной мантии. Тот сердечно приветствовал антрепренера: «Чем я могу вам помочь?»

«Примерно через неделю, — ответил Замп, — я мог бы продать дюжину рабов. Сколько вы согласились бы за них заплатить?»

«Все зависит от качества товара. Не могу назвать определенную сумму, пока не произведу осмотр».

«Исключительно для сравнения — скажем, они примерно напоминают ту группу в бамбуковом загоне».

«Это невыносливый сброд без полезных навыков, на тяжелой работе они не продержатся и нескольких недель. На таких нет особого спроса — мне их сбыли по пятнадцать грошей за голову».

«Даже так! — удивился Замп. — Никак бы не подумал, что рабов можно купить так дешево. А по какой цене они продаются?»

Работорговец поджал губы: «Я уступил бы их по сорок грошей за каждого. Так вы продаете или покупаете?»

«Сегодня, если вы назовете разумную цену, я мог бы их купить. Но не могу предложить больше двадцати грошей за голову».

Томно полузакрытые глаза работорговца раскрылись и потрясенно выпучились: «Как может прокормиться коммерсант, если он покрывает издержки на содержание товара, а потом продает его в убыток себе? Легкомыслие в нашем деле неуместно».

В конце концов торговец согласился получить по двадцать шесть с половиной грошей за голову, то есть ровно пятьсот грошей за всю партию рабов. «Теперь поговорим об оплате, — деловито продолжил Замп. — Вот пачка заверенных ценных бумаг, переданных мне жителями Гаркена, общей стоимостью шестьдесят три гроша. Я вручаю ее вам, после чего с меня причитаются еще четыреста двадцать семь грошей». Замп открыл чемоданчик с билетами: «Таким образом, я должен уплатить вам восемьсот пятьдесят четыре векселя по полгроша каждый, подобных ценным бумагам, имеющим хождение в Гаркене — как вы можете видеть, на каждом выдавлена официальная эмблема знаменитого плавучего театра «Очарование Миральдры». Предъявив любой такой вексель у трапа, можно получить право на вход, причем он сохраняет стоимость бессрочно, вплоть до обмена».

Работорговец внимательно рассмотрел билеты, полученные от Зампа: «Меня приводит в некоторое замешательство назначение этих векселей. Их можно обменять на железо?»

«На железо, если таково будет решение маэстро Гассуна, на какой-либо товар или на услугу эквивалентной стоимости — например, предъявителю векселя предоставляется право присутствовать на представлении трагедии «Макбет». По вашему усмотрению, вы можете извлечь прибыль, предлагая эти векселя степным кочевникам по цене, в два раза превышающей их номинальную стоимость».

«Хорошо. Рабы — ваши. Но я не могу предоставить никаких гарантий, сбывая их с такой скидкой».

«Придется рискнуть, — пожал плечами Замп. — Мне потребуется веревка, чтобы привязать их друг к другу, шея к шее, и тем самым предотвратить возможность побега».

«О каком побеге может идти речь? Тем не менее, вот крепкий шнур, вполне соответствующий вашим целям».

Замп повел бывших рабов к плавучему театру, а марширующие оркестранты и девушки-мимы завершали шествие. Все они шеренгой поднялись по трапу на главную палубу; остановившись, Гарт Пеплошторм произнес срывающимся от волнения голосом: «Аполлон Замп! В свое время между нами возникали расхождения, но сегодня вы сделали поистине доброе дело. Будьте уверены в том, что по меньшей мере я никогда об пом не забуду!»