Уэн Спенсер - Оборванный след Страница 46

Прочитав про договор в Луизиане, Укия принялся рассматривать карту.

— А почему она была французской?

— Потому что они первыми сюда прибыли.

— А как же индейцы? Они ведь тут давно жили.

— Им пришлось ютиться на клочке земли, который правительство соблаговолило им выделить. — Кэссиди принялась водить пальцем по карте, где были нарисованы разноцветные участки и стрелки. — Раньше все это принадлежало нам, а потом нам велели переселиться вот сюда. Потом наши территории еще сократили. На сегодняшний день осталось вот столько.

Укия посмотрел, где на карте нарисованы реки: некоторые протекали через границы резерваций.

— Мы жили только рыбой. И голодали.

Да, Онтонгарды поступили бы с индейцами точно так же. Укия почувствовал, что его предали. Он читал дальше, и картина становилась все мрачнее. Белый человек принес с собой оспу и корь. Вымирали целые деревни. Один белый врач хотел спасти больных кайюсов, но не смог. А те, считая, что он отравляет несчастных, убили его и развязали тем самым войну, в которой их ждало только поражение.

Наконец Укия обессилел. Он быстро миновал следующий зал, глядя в пол, чтобы не видеть развешенных по стенам картин. В этом бегстве от правды он остановился только в тиковом холле. Но, как Кэссиди и говорила, все увиденное твердо запечатлелось в памяти.

— Зачем я должен был все это видеть? — яростно прошептал он. — Это все равно что яд пить.

— Ты все это пережил. — Кэссиди погладила его по плечу. — Белые воровали, лгали и убивали наших людей. Кайюсы больше уже не говорят на своем языке, нас лишили его в начале 1800-х.

— Я ничего не помню, — прошептал он. — Ничего из этого!

Даже если найти мышь со старыми воспоминаниями, захочу ли я восстановить их в своем сознании?

— Но если ты когда-нибудь вернешь свою память, — так же тихо отвечала Кэссиди, — именно это ты узнаешь. Ты был свидетелем, как белые люди совершали страшные преступления, а теперь ты живешь с ними.

Почему мама Джо и мама Лара не говорили об этом? Почему скрывали истинное наследие его племени? Почему Макс за последние несколько дней не рассказал о том, как обстоят дела на самом деле? Его вера в мам и Макса поколебалась.

Укия понял, что был прав, когда в первый раз увидел дом Брыкающихся Оленей и сравнил его с клеткой для людей. Жизнь его коренным образом переменилась. Единственный способ забыть все увиденное здесь — это потерять воспоминания вместе с кровью и никогда не найти их.

Кэссиди откинула волосы с его глаз.

— Ты предупрежден, и, наверное, уже будет не так больно.

Укия опустил голову, и черные пряди снова упали на лоб.

— А здесь что-нибудь связано с Алисией?

— Да. Фотография, которую она не могла не видеть.

Кэссиди указала на узкий коридор, ведущий в сторону от главного холла.

Справа по коридору находился магазин сувениров, слева — туалетные комнаты, а в конце несколько служебных помещений. На стене висели фотографии с временной выставки, посвященной массовым сборищам публики, металлические таблички гласили, что это семейные снимки, сделанные во время ежегодного родео. Будь Укия один, он бы и не подумал заглянуть сюда.

— Не уверена, что это важно, — медленно протянула Кэссиди. — Считай это моим кусочком неба или красным мазком. — Она напомнила их недавний разговор о собирании головоломок.

Большинство фотографий были цветными, на них изображались веселые люди в ярких костюмах. Но несколько снимков явно относились к более раннему времени; с одного из них, черно-белого, смотрело знакомое лицо.

— Это я.

— Ага. — Кэссиди вытащила копию фотографии, которую он дал ей еще в магазине. Очевидно, там стоял сканер, и странный шум издавал именно этот аппарат. Женщина приложила бумажку к большой фотографии: несмотря на разную длину волос, это был один и тот же человек. — Я догадалась вчера и проверила их. Если Алисия видела это, она точно тебя узнает. Ты с тех пор не сильно изменился.

В музее тоже была гостевая книга. Укия в душе благословил этот странный орегонский обычай — оставлять свое имя во всех посещенных местах. Поистине замечательная помощь для частного детектива. К сожалению, в Питтсбурге люди не имели такой полезной привычки.

Имя Алисии значилось 21 августа, то есть через неделю после магазина бисера и за несколько дней до исчезновения. Розы то ли вообще не было, то ли она не подписалась.

Зная конкретную дату, Укия принялся расспрашивать работников музея. Впрочем, не стоило надеяться, что кто-нибудь вспомнит девушку; к тому же они до сих пор вообще не встретили ни одного работника, за исключением продавщицы билетов на входе.

К счастью, продавщица в сувенирной лавке кое-что припомнила про Алисию.

Но юная индианка только покачала головой, когда ей показали фотографию пропавшей.

— В это время здесь бывает очень много людей. Но лицо ее мне кажется страшно знакомым.

Укия достал снимок, сделанный на Рождество, где он сам стоял радом с Алисией. Необычные люди запоминаются легче, а племянница Крэйнака обладала драгунским ростом.

— Да, я видела ее. Она спрашивала про какую-то фотографию с родео. Естественно, там нет имени человека, изображенного на снимке. Я рекомендовала ей обратиться к куратору, который должен был появиться в понедельник.

— Алисия не говорила с вами о чем-нибудь еще?

— Она купила одну книгу. Сказала, что в подарок другу, который родился в одном из местных племен.

Алисия купила мне книгу?

— А она не говорила, что этот друг имеет какое-то отношение к человеку на фотографии?

Женщина подумала и кивнула.

— Да, что-то такое было. Она хотела узнать имя той семьи и спросить их, не пропадал ли у них несколько лет назад ребенок. Спросила, не терялся ли в нашем районе маленький мальчик.

— И что вы ответили?

— Я выросла далеко отсюда. — Она прижала руку к сердцу. — Я из племени кри. На родео я встретила своего будущего мужа и три года назад переехала к нему сюда.

— Имя мы не написали, потому что не хотели давать искателям награды подсказок.

Кэссиди объяснила, почему фотография была анонимной. К ним уже присоединилась Зоя, которая раньше не видела снимков с родео.

— Они могли бы сделать копию, потом обработать на компьютере и сделать видеозапись или еще что-нибудь в этом роде. Дедушка бы поверил — ему уже больше ста лет, он родился еще до изобретения телевидения и не знает, что сегодня можно делать с фотографиями и пленками.

Укия одобрительно хмыкнул, но не оторвал глаз от собственного изображения. Что могла понять Алисия? Они с Максом не рассказывали Крэйнаку об истинной природе юноши, и Алисия не могла знать, что это он сам, но могла предположить, что это близкий родственник. И, судя по всему, она пришла к следующему выводу: Укия принадлежит к какому-то из местных индейских племен.