Валентин Иванов - Энергия подвластна нам Страница 46

Да, здесь дышалось легко!

Глава вторая

В КАМЫШАХ

Колхоз Лебяжье раскинулся двумя длинными улицами вдоль берега большого озера. Налево – общественные фермы, амбары и электростанция. В озеро уходят мостки, с которых полощут бельё. Тут же лодки рыбаков и охотников. Острова камышей сливаются вдали в высокие зелёные стены.

Машина остановилась у дома Павла Ивановича Кизерова. Шустрая девочка, выскочившая со двора в калитку, змейкой скрылась в доме. С крыльца сейчас же спустилась старая женщина и отворила ворота:

– Заезжайте, заезжайте!

Помогая Заклинкину вынимать вещи из автомобиля, она говорила без устали:

– А вы тоже с ружьём? Да вы умойтесь с дороги, милые гости, а мы-то ждали! Уж Паша с Николаем Сергеевичем будут рады! У меня и обед в печи вас ждёт. Наши все на работе. Николай-то Сергеевич до зари на «домашнее» озеро уплыл. Он не знает, что вы приехать должны. О вас по телефону Саня Шуйских звонил… Я тут с шалуньей одна…

Бабушка успела сообщить всё главное, пока гости входили в дом.

– А Николай-то Сергеевич! О-ох, и было! Ума не приложим, что за болезнь с ним приключилась. И ведь вот неуёмный, с ночи вчера хотел ехать, так уж я его не пустила. Паша-то нынче поздно вернётся. А вы-то чего стоите? В горницу проходите!

Усадив гостей в большой комнате за стол, покрытый яркой скатертью, бабушка достала из стеклянного шкафа объёмистый графин со светлой жидкостью и поставила три стаканчика. Загремела печная заслонка, и старая хозяйка с суетящейся девочкой потащили на стол жареную дичь, жирные щи и всё прочее, приличное нашему гостеприимству. А потом, хочешь не хочешь, а хозяйку не обидь! Гости выпили по стаканчику, заставили бабушку чуть пригубить.

Уж так ведётся – о чаркой гостя встречают, чтоб без обиды! Но вторую порцию «принял» только Заклинкин. Хозяйка не стала гостей принуждать:

– Уж коли больше не хотите, так отложим до вечера, как наши с поля приедут.

Когда шофёр секретаря райкома, подкрепившись, собирался ехать обратно, в горницу пулей влетела внучка и пискнула:

– Идёт, вернулся! Уж на берегу!

Алексей вышел вслед за вестницей и увидел брата на тропинке, проложенной через огород к берегу озера. Небогатая добыча упала из рук Николая Сергеевича:

– Как? Ты? Алексей? Но какими судьбами?!

Братья обнялись. Николай был так удивлён, что не находил слов. А Алексей держал его за плечи и повторял:

– А ну, а ну! Дай на тебя посмотреть!

Им помешал вышедший во двор Заклинкин. Сняв ружьё и патронташи, Николай повесил их на изгородь и увёл брата на берег. Они уселись на дно опрокинутой долблёной лодки.

– Я очень рад тебя видеть, Алёша! – сказал Николай. – Счастлив, что у нас дома всё благополучно. Да, мне было очень плохо, но сейчас всё прошло. Замечательно, что Павел Иванович выдержал характер и вас не беспокоил зря. Но ты – здесь! Каким образом? Я до сих пор не верю своим глазам!

– Меня вызвал Станишевский! – очень серьёзно ответил Алексей.

– Меня вызвал Станишевский, – повторил Алексей Фёдорович. Он внимательно смотрел на резкий профиль брата. Николай медленно опустил руку в карман и достал портсигар. Заметив странное впечатление, которое произвела фамилия Павла Владиславовича на брата, Алексей Фёдорович, привыкший к внезапным вспышкам неровного характера Николая, встал, положил ему руки на плечи и рассмеялся:

– Коля, да ты что, – недоволен, что я приехал? Сердишься на что-то?

Почти десятилетняя разница в возрасте и спокойная сила Алексея Фёдоровича всегда благотворно влияли на брата. Николай сдвинул смятую фуражку на затылок:

– Я скажу тебе… То, что случилось со мной, было настолько необычайно, что я хотел сам, ты понимаешь? Я сам хотел всё понять, что было, и осмыслить. Я хотел вернуться домой и сказать дяде: «Вот что было». Ты понимаешь? Ведь это для меня экзамен!

Он замолчал. Его глаза смотрели на гладь озера, – туда, где стена камышей закрывала горизонт.

– Мы никогда, никогда не говорили с тобой об этом. Но ты знаешь, так же как и я, как ко мне относится дядя Фёдор!

Алексей сделал движение и хотел что-то сказать, но Николай продолжал:

– Знаю, знаю! Ты скажешь, что он меня любит. Знаю, но ты пойми, – он считает меня неудачником. Помнишь, как он сказал маме два года назад: «Он не зрел, а пора бы!» – и приказал мне начать работу в Институте, заставил меня изменить специальность. А я ведь уже не ребёнок и не подросток. Дядя прав, вот что тяжело. И я знаю, что он недоволен и тем, что я до сих пор вне партии, а мне уже тридцать лет. Я повторяю себе и тебе – это для меня экзамен. Поэтому я хотел быть здесь один!..

Опять молчание. Лёгкий ветерок приносил звуки работавших в полях комбайнов.

– Я убежал, если можно так выразиться, из больницы именно из-за Станишевского. Он не только чуть ли не допрашивал меня сам, но и приставил ко мне наблюдателей. Ты был в больнице?

– Там очень хорошие, очень милые люди… И они делают большое дело.

– Да ты пойми, я готов перед ними преклоняться, но эти расспросы!.. К тому же, я не выношу больничной обстановки! Довольно я провалялся на койке во время войны!

По берегу прошла и поздоровалась с братьями женщина с ведром в руке. Бежавший за ней мальчуган смело заявил:

– А ты сегодня мало настрелял, я видел!

В огороде показался Заклинкин. Бросив на него взгляд, Николай спросил:

– А это кто с тобой приехал?

– Случайный спутник, москвич, в отпуску. Хочет быть твоим коллегой по истреблению уток.

Анатолий Николаевич подошёл и был представлен. Он сделал вид, что не заметил нетерпеливой небрежности, проявленной к его особе Николаем Сергеевичем, и отправился на «прогулку» по берегу озера – зарабатывать репутацию охотника: «назвался груздем, полезай в кузов!»

Братья проводили его глазами.

Зная дорогу к сердцу того, кто вырос на его глазах, старший скромно попросил младшего:

– Ты меня не гони, Коля! Во-первых, мне здесь всё очень нравится. У меня есть время. Отец был счастлив, узнав, что ты вне всякой опасности, и посоветовал мне отдохнуть вместе с тобой. Наконец, если ты захочешь, я, может быть, смогу тебе помочь…

– Алёша, дорогой, прости меня за странный приём! Конечно же, мы всё обдумаем вместе! Я уехал сегодня на озеро, чтобы в камышах спокойно думать. Слушай… Нет, давай завтра утром поедем на то озеро, и я там буду тебе рассказывать всё по порядку. А сейчас нам могут помешать. Ты мне не давай говорить.

Они медленно пошли к дому. По дороге младший сорвал большой зелёный огурец и угостил старшего. Хозяйка, Фёкла Ивановна, встретила неугомонного охотника дружелюбными упрёками: