Виктория Угрюмова - Пылающий мост (Кахатана - 4) Страница 46

Какое-то время Хентей-хан пытался справиться с бунтовщиками собственными силами, не желая звать на помощь Зу-Л-Карнайна. Он справедливо опасался, что в гневе и горе император не различит правых и неправых. Однако отряд Альбин-хана вторгся на территорию Урукура и напал на кочевое племя саракоев, большинство мужчин которого служили в войске аиты. Тагары не пощадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Даже верблюдов, собак и кошек убили и сожгли на одном огромном костре вместе с телами их хозяев.

Взбешенные саракои созвали Большой Желтый совет, который после недолгих споров постановил: возмездие! Только вмешательство Зу-Л-Карнайна не дало разгореться кровавой и страшной войне между двумя народами.

В своем письме Хентей-хан предупреждал о том, что мятежный Альбин-хан может предпринять безумную попытку напасть на Салмакиду или ее окрестности, и просил татхагатху Сонандана принять меры к защите. Естественно, он умолял Богиню Истины и светских правителей страны простить народ тагаров и не держать на него зла, при этом Альбин-хан был объявлен вне закона. Владыка Джералана сообщал также, что одновременно отправляет гонца к Зу-Л-Карнайну с просьбой прислать войска для усмирения бунтовщиков, дабы не разгорелась гражданская война в и без того неспокойной стране.

Прочитав послание, Тхагаледжа приказал удвоить количество дозорных отрядов и высылать их на большее расстояние от столицы. Князь Малан-Тенгри, обрадовавшись тому, что появилось хоть какое-то дело для его скаатов, взял на себя охрану Шангайской равнины. На берегу Охи, ниже по течению, возводили под руководством Куланна еще одну крепость, и Магнус вместе с Номмо часто туда наведывались.

Конечно, разумнее всего было обратиться с этой задачей к бессмертным, но они покинули Салмакиду одновременно с Богиней Истины. Джоу Лахатал отправился в Тевер, как и обещал Каэтане. Арескои и га-Мавет хотели навестить А-Лахатала и остальных братьев, а также попытаться разузнать что-либо о судьбе Шуллата. Когда они отправлялись в путь, в Сонандане все было спокойно, и все единодушно решили, что четырех фенешангов хватит для того, чтобы справляться с неожиданными трудностями, буде таковые вообще возникнут.

Они и возникли, словно на заказ.

Поздно вечером, когда утомленный, голодный Нингишзида приказал подать ужин к себе в рабочую комнату и сам прошествовал туда, чтобы разобрать старые свитки, он столкнулся у дверей с Магнусом. Видимо, молодой чародей уже давненько поджидал его, потому что жрец застал его сидящим на полу, на подстеленной мантии, и мирно дремлющим. Так что вернее будет сказать, что Нингишзида об него споткнулся.

- Что ты тут делаешь? - спросил он у Магнуса.

- А-а, - обрадовался тот. - Похоже, что я успел заснуть, дожидаясь тебя. Кажется, мне даже сон приснился... Я к тебе по делу, Нингишзида: мне очень нужен твой совет.

- Давай зайдем внутрь, - ворчливо сказал жрец, но было очевидно, что просьба мага ему польстила.

Расторопный слуга, не дожидаясь отдельного распоряжения, притащил поднос, уставленный тарелками и тарелочками, а под мышкой держал высокую бутылку. Он быстро и бесшумно расставил принесенные блюда на столе, откупорил вино и растворился в темноте коридора.

- Я такой голодный, - пожаловался Нингишзида. - Сегодня был на приеме у владыки, пообещал остаться обедать, но так закрутился, что вспомнил об этом только сейчас.

- Так пошли за своей порцией, - рассмеялся Магнус. - Дай-ка мне, пожалуйста, вон ту тарелочку. Да-да, ту, над которой поднимается аппетитный дымок...

Несколько минут молча жевали. Наконец жрец не выдержал:

- Рассказывай, заговорщик. Знаешь ведь, что мне далеко не безразлично, что ты там удумал.

- Знаю, - согласился Магнус. - Оттого и пришел к тебе, а не к кому-нибудь другому. Наверное, неправильно начинать с того, с чего начну я, однако выхода нет: я обязан признаться, что я - один из самых сильных магов этого мира.

- Не удивлен, - ответил Нингишзида, принимаясь за свиную ножку. - Я именно так и думал всегда. И госпожа Каэ тоже так считает, только она упоминала о том, что некоторые моральные принципы мешают тебе по-настоящему заниматься этим ремеслом... или искусством.

- Искусством, - кивнул Магнус. - Госпожа Каэ всегда права. К сожалению, сейчас она настолько занята, что я не хочу ее преждевременно беспокоить. Видишь ли, я тут набросал чертежик. - Чародей вытащил из-за пазухи сложенный вчетверо лист плотной желтоватой бумаги и, развернув, предъявил его Нингишзиде.

Жрец вытер жирные руки льняной салфеткой и только потом бережно взял чертеж.

- Так, так, - покивал седой головой. - Понимаю, понимаю... и это понимаю... а вот тут - извини... А здесь что?

- Сейчас все объясню. Сперва я нанес на карту Арнемвенда все места, где Каэ добыла талисманы Джаганнатхи, - видишь точки? Потом соединил их. У меня вышло что-то крайне знакомое, но я долго не мог понять, с чем сие изображение ассоциируется. И только позавчера меня осенило - это же знак Лавара! Только неполный, недорисованный.

- Милый мальчик, - мягко сказал жрец, - я тебе верю на слово, но только учти, что я понятия не имею ни о каком знаке Лавара. И если ты хочешь, чтобы я что-то понял, начни сначала.

Магнус помолчал, собираясь с мыслями, затем произнес:

- Каждый чародей может наложить на любой предмет или место охранное заклинание - запереть тайник, сделать его невидимым, недоступным, поставить возле него демона. Повторяю, что это может сделать любой сообразно своим способностям и силам. Естественно, что таких заклинаний может быть до нескольких тысяч, и разобраться в них довольно сложно. Вот почему самые сильные, самые могущественные маги, встречаясь с подобными сложностями, не пытаются разгадать, что именно изобрел очередной их коллега, а снимают запрет, пользуясь своим заклинанием. Знак Лавара - самый мощный отпирающий символ. И всего несколько магов (заметь, что я даже не говорю - человек!) могут им воспользоваться. Да и то не всегда.

- И как это связано с местами, где спрятаны талисманы?

- Я подумал, что когда Каэ как бы дорисует этот знак, то будет снято какое-то заклятие. И мне кажется, что талисманы расположены таким образом неспроста, а с каким-то умыслом.

- Насколько силен знак Лавара? - поинтересовался жрец.

- Настолько, что он может открыть путь к превращению в бога...

- Только не это! - воскликнул Нингишзида.

- Поэтому, мудрый, мне и нужен твой совет. Я не знаю, говорить ли Каэтане об этой возможности, советовать ли ей разыскивать талисманы в определенном порядке, или наоборот - утаить от нее эту информацию. Что впустит в наш мир знак Лавара - союзника или врага? Свет или мрак? Жизнь или мгновенную гибель? Мне страшно, жрец...