Роланд Грин - Конан - против Звездного братства Страница 47

- Правильное решение, - сказал граф, - только не забудь, что моя щедрость может обернуться острым мечом против того, кто обманет или предаст меня.

- Живой или мертвый, господин граф, я не предам вас. Я могу поклясться всем, что почитается за святыню вашим сердцем.

Сизамбри не был уверен, что даже в самом дальнем уголке его сердца осталось хоть что-то святое, кроме разве хорошо закаленной стали клинка. Того клинка, который - видят боги! - он снова сможет однажды взять в руки. И если Зилку сможет приблизить этот миг, то в полной мере заслужит самую высокую награду и плату.

Шел шестой день похода, и, если Марр еще мог правильно отличить одну скалу от другой, им оставалась всего одна ночь пути. Конан был бы рад, если бы чутье Марра не подвело его и на этот раз. Скорей бы уж, и наплевать, что этот колдунишка просто раздувается от гордости.

Киммерийцу не терпелось убраться отсюда подальше. Слишком уж близки они были к Проклятой Земле, чтобы чувствовать себя спокойно. Даже в темноте он видел, что деревья, росшие здесь, были самых невероятных форм. Птицы вскрикивали редко и как-то испуганно. Даже насекомых - и тех не было слышно. Ничего, даже дуновения ветерка. Полнейшая тишина.

Все трое шли крадучись, как кошки, стараясь не потревожить ни один камень, не сломать даже самый тонкий прут. Хотя воины Поуджой и не несли здесь дежурство, как утверждал Марр, но все равно каждый участок по соседству с Проклятой Землей охранялся своей стражей - не людьми и не колдунами.

Это все, что сказал им флейтист. Но Конан даже не попытался вытянуть из него большего. Марр не сказал даже, опасна ли эта страна, чтобы хоть как-то сориентировать Конана и дать ему возможность настроиться на отражение того или иного нападения. Оставалось только быть готовым к худшему и продвигаться с мечом в руках.

Флейтист шел впереди. Сейчас от забирал вправо, чтобы обойти огромный, весь перекрученный, узловатый дуб, дюжина корней которого - каждый толщиной с человеческое тело - словно приподнимали могучий ствол над землей. Сквозь легкие облака проходило достаточно лунного света, чтобы можно было рассмотреть желуди, ковром устилавшие землю у подножия великана. Среди желудей лежали останки какого-то существа, которое с первого взгляда можно было принять за дикого кабана. Только ни у одного кабана не может быть такого разбухшего живота и такого черепа, словно до отказа набитого чем-то изнутри.

Конану припомнились рассказы о Проклятой Земле. Она стала проклятой с того дня, как чудовище Звездных Братьев спустилось с неба в огромном камне. Огонь и обломки от взорвавшегося камня выжгли кратер, шире, чем можно проехать верхом за день. С годами растительность и животные вернулись сюда, но с ними стали происходить страшные изменения.

Флейтист вскинул руку. Райна с Киммерийцем замерли, глядя, как их проводник исчезает в темноте ночи. Им показалось, что прошла вечность или, по крайней мере, время, достаточное, чтобы принц Уррас вырос и возмужал, прежде чем Марр вернулся.

- Я ничего не вижу, - прошептал колдун, - но я чувствую присутствие и слышу мысли кого-то, кто за нами наблюдает. Он тоже может чувствовать мысли.

- Это зверь или человек? - спросила Райна. Марр пожал плечами:

- Готов поспорить, в нем есть что-то и от первого, и от второго. Ясно одно: это существо засекло нас по нашим мыслям и идет за нами не по запаху, а по следу мысли.

- Я в восторге, - процедила Райна, проверяя, легко ли вынимаются из ножен меч и кинжал, - ну так и что, мы будем ждать, пока он... или оно... приблизится к нам, или выйдем ему навстречу?

Конан осмотрел территорию вокруг.

- Если только наш новый приятель не умеет летать, то я предпочел бы оставаться на месте. Отличная площадка - ни тебе пней, ни кротовин, насколько я вижу. Есть где развернуться с мечом.

Флейтист собрался что-то сказать, но в это время часть черноты за его спиной начала двигаться. Сначала - лишь небольшой бесформенный участок, который быстро увеличился в размерах и принял узнаваемую форму гигантского медведя. С кольцом серебристой шерсти вокруг шеи, наподобие густой львиной гривы. Лунный свет высветил поседевшую от старости морду; при этом на густой шкуре не было видно шрамов или проплешин. Его морда была короче, а череп шире, чем у других медведей, виденных Конаном за всю его жизнь.

Конан и Райна рванули с плеча свои луки. Марр отскочил, чтобы оказаться позади них. Он схватил флейты, но не стал подносить их к губам.

Стоило Конану и Райне натянуть тетиву, как медведь отпрянул и попытался уйти с открытого пространства. Не найдя глубокой и большой тени, которая спрятала бы его целиком, он начал быстро перемещаться, превратившись в трудную для попадания подвижную мишень. Конан пытался определить направление его движения по звуку шагов, но медведь, похоже, умел ходить практически бесшумно. Если бы у Конана и Райны было побольше стрел, они стреляли бы в разные стороны наугад, надеясь зацепить зверя. Но Декиус едва смог найти им по дюжине хороших наконечников, да и то некоторые из них уже побывали в деле во время добывания дичи для общего котла.

Конан уже встречался с разъяренными медведями и знал, на что они способны. Знал он и то, как много стрел можно всадить в такого зверя, так и не свалив его. Значит, стрелять нужно только в уязвимое место наверняка, а не просто чтобы попасть.

Теперь только едва слышное колыхание листвы и пляска движущихся теней говорили Конану о передвижениях медведя. Похоже, он собирался обойти их сзади, отрезав путь, по которому они пришли.

Затем на некоторое время воцарилась полная тишина. Вдруг ночь разорвалась треском ломаемого дерева. Конан всматривался в темноту, но тщетно: луна совсем скрылась за облаками. Было видно лишь, как дуб раскачивается, словно во время сильнейшего урагана.

Когда же луна наконец вышла и осветила поляну, Райна застыла в изумлении. Да и Конан, надо признать, сжал зубы. Медведь оторвал от дуба огромный сук, длиной в два человеческих роста и толщиной с руку Конана. А затем медведь встал на задние лапы и поднял сук, зажатый в передних... В руках! В лунном свете можно было с уверенностью разглядеть большие пальцы, правда, заканчивающиеся когтями длиной почти с кинжал Райны.

Но будь он порождением магических заклинаний или обезумевшей природы медведь все же подставил Конану столь долгожданное уязвимое место. Стрела скользнула к тетиве и со свистом рассекла воздух, глубоко воткнувшись в тело зверя сквозь толстый мех под левое плечо.

Рев медведя наполнил лес диким шумом. Животное перехватило сук, чтобы освободившейся лапой вытащить стрелу из своего тела. Конан всадил ему в бок еще две стрелы. Тогда зверь присел, наклонил голову и, поставив поудобнее задние лапы, словно бегун на низком старте, рванулся вперед.