Дмитрий Градинар - Серый прилив Страница 47

Но это было еще не все.

— Также за проступки, порочащие честь пилота Крепости, совершенные на Земле, на вас налагается дисциплинарное взыскание в виде ареста продолжительностью в двое суток, начиная с этого часа, и взимается административный штраф в два кредита — за порчу чужого имущества. Кроме этого, за прежние заслуги и личное участие в уничтожении живой силы врага вам отдается в принадлежность один пехотный знак «Личная победа». — «Ага! Вот как на самом деле называется „клякса", которую обещал Балу!»

Насчет проступка можно было не сомневаться — комендант имел в виду то самое купание в Женевском озере, когда Балу, Спенсер и Джокт завалили червя-штурмовика. Недаром символический штраф в два кредита — всего-навсего скромный ужин в средней руки заведении — был привязан к награждению «кляксой». Вот только Джокт не понимал, зачем все это? «Отличие» четвертой степени — маленький ромб с ветвящейся молнией — это еще ясно. А ворошить старые грехи? Те, на которые намекал и особист, это-то зачем? Непонятно...

— Также за полученное ранение... черт дери, лейтенант, надеюсь, мне кто-нибудь расскажет, как ты умудрился оказаться в лазарете! — Нет, в речи Старика был определенный шарм. Умел он говорить с экипажем, даже по интеркому. Ох, умел! — Вам предоставляется отпуск длительностью двое суток, место проведения отпуска — по вашему усмотрению!

«Ну все, — понял Джокт, — я люблю коменданта, что бы про него ни говорили! И где же скрытое коварство, про которое ходит столько...»

— Ваш отпуск начинается через час, одновременно с началом отбывания дисциплинарного наказания и убытием на Землю под команду гелиокомандора Бисмара.

«...слухов... Как это понимать?»

А вот так и понимать. Никогда нельзя торопиться с любовью!

— Прошу явиться ко мне для вручения награды.

Интерком умер, чтобы воскреснуть позже.

Аарон сердечно поздравил Джокта, умудрившись найти сразу очень много слов. И про начало блистательной карьеры, и про то, что к ее окончанию наград у Джокта будет больше, чем звезд на небе. И про то, что лучше было бы ему, Джокту, не начинать такую карьеру, когда в любой момент можно оказаться в медицинском блоке, а это — лучшее, из того, что может произойти.

Командор-медик проронил что-то неразборчиво-поощрительное, а вот особист почему-то сильно загрустил.

— Ну что ж. Недаром ваш Старик стал комендантом, — философски сказал он и кивнул Джокту, когда тот отправился в святая святых Крепости, к самому Старику, за получением награды.

В приемной его встретил адъютант, прибывший с Земли. Он сейчас выглядел не лучше электрического чайника, в котором закипает вода. Что-то пробивалось у него изнутри, какие-то слова невидимо пузырились на губах, но так и не появлялись на свет. Еще почему-то шея адъютанта стала вишневой. Не привык, или наоборот, отвык он, наверное, от таких ожиданий в приемных.

— Пилот... — начал было Джокт, но не закончил.

Потому что цепкая пятерня сомкнулась у него на воротнике.

Дверь закрылась автоматически. Вслед за ней из ниш выскользнули еще две двери, по очереди отсекая официальные апартаменты коменданта от приемной. В углу комнаты заработал какой-то прибор, напоминающий кондиционер, но воздух от этого свежее не стал.

— Откуда только такие берутся на мою голову? — вместо приветствия сказал комендант и протащил Джокта через все помещение прямо к «кондиционеру». — Это — шумоподавитель, он же — защита от записи. Видишь, на что мне приходится идти?

Джокт зачем-то сказал, что да, видит, но сегодня, наверное, случился такой день, когда никто не собирался его, Джокта, слушать.

— Садись! — В икры ткнулось выкатившееся низкое кресло, и Джокт рухнул в него, балдея от такого обращения.

Нет, без шуток, оно очень ему понравилось! Сначала — случай на озере, за который еще не получен нагрудный знак, но уже нарисовалось взыскание. Потом отпуск по ранению, совмещенный с арестом и отбытием на Землю... Отпуск, который пропал, даже не начавшись. Теперь — шумоподавитель и нелюбезное кресло. Но все это представлялось намного лучшим, чем казенщина и официальные разбирательства, которым его, несомненно, должны подвергнуть на Земле.

— Значит так, пилот. Парень ты, может быть, и геройский, но это не повод, чтобы задирать нос перед заместителем главнокомандующего ВКО или даже перед его адъютантом, усек? — Потом дальше, без паузы: — То, что вы натворили на Земле, теперь никого не касается. Ты наказан. Мной. И прежде чем наказывать тебя еще раз за тот же проступок, если так можно назвать убийство охранника, избиение второго охранника и уничтожение некоей домашней зверушки, им придется попытаться аннулировать мое решение. Черта с два они его отменят! А значит, повод для шантажа отпал. Это тоже запомни! По возвращении из отпуска... Через два дня, в общем, первым делом пройдешь экспресс-сканирование. За этим ты обратишься к полковнику Бар Аарону, не дожидаясь моего напоминания. Понял? Сразу, как вернешься — к Аарону. Дальше... Находясь в отпуске, офицер не становится гражданским лицом, но и не может быть задействован в боевой операции без указания лишь немногих уполномоченных лиц. Еще ты не расстанешься на Земле со своим индапом и табельным оружием. И оружием! — веско повторил комендант, заметив, что Джокт отвлекается на звук шумоподавителя, и при этом вгляделся в лицо, словно оценивая, достоин ли пилот всех его откровений.

— Офицер имеет право применить оружие, если возникнет угроза его жизни или жизни окружающих со стороны любых лиц — как гражданских, так и других военнослужащих, независимо от ранга. Забудь про окружающих, пусть это будет их проблемой. Но сам... Не снимай руки с кобуры, понял?

— Я понял... я знаю... — едва услышав о возможности применения оружия, начал лепетать Джокт, на самом деле абсолютно ничего не понимая.

— Да ничего ты не знаешь! Олухи царя небесного! Один, как малое дитя, тешится своей службой и лезет, куда не нужно! Другой просит о защите, чуть не на колени падает... А третий строчит черт знает что в послеполетных рапортах!

— Но я же не знал! Откуда я мог знать...

— Ниоткуда! Но на будущее запомни одну очень простую вещь, раз уж ты сам до нее не смог додуматься... Все, что связано с Крепостью, тем более то, что выходит за рамки обычного, должно тут же становиться мне известным!

— А про Первый Боевой... — по инерции озвучил свои мысли Джокт, абсолютно справедливо полагая, что Старика этим не удивить.

Действительно, комендант отмахнулся от сказанного Джоктом, словно от чего-то несущественного. И продолжил:

— Потому что ты не можешь предугадать, какие будут последствия. А меня это волнует. И еще как! С Земли ведь всего не видать, и планирование местных операций мы проводим без них, докладывая в штаб ВКО не до, а после.