Юрий Хабибулин - Рассказы Страница 47

У людей появилась потребность объединяться и вершить вместе великие дела, менять свое настоящее и будущее к лучшему.

Одним из первых международных проектов, призванных показать миру новые грандиозные примеры и пути сотрудничества стран и народов на ближайшие десятилетия, стала подготовка первой межзвёздной экспедиции к звезде Ван-Маанена, с которой много лет принимались радиосигналы, не поддающиеся расшифровке.

Экипаж для экспедиции подбирался интернациональный. Звездолёт строился с использованием новейших достижений науки. В качестве двигателя для корабля, конечно же, было использовано устройство на базе очередного изобретения Чуднова. Сергей, с детства мечтавший о космосе, под предлогом необходимости всесторонних испытаний своего детища, упросил руководство включить себя в команду, и был назначен начальником экспедиции.

Через пять лет после появления прототипа супердвигателя, к концу 2028 года, первый земной гиперпространственный звездолёт, позволяющий двигаться со скоростями, превышающими скорость света, был построен и проходил предполетные испытания в околоземном пространстве. Одновременно на Земле заканчивалось комплектование команды…

В кабинет Сергея, не постучавшись как всегда, влетел его заместитель по медчасти Димка Рыков. Он был сильно взъерошен, явно осенён какой-то очередной идеей и, как обычно, был готов бескорыстно поделиться ею со всеми, кто попадет под руку. Рыков руководил комиссией по медобследованию и отбору кандидатов в команду для экспедиции к звезде Ван-Маанена на корабле "Одиссей".

— Можно? — спросил он, уже присаживаясь в кресло перед шефом.

Сергей Чуднов, только вчера избавившийся от беспокоящей приставки "и. о." перед названием своей должности начальника экспедиции, неохотно оторвался от компа. Глянув одним глазом на Димку, верного друга еще с детских лет, недовольно пробубнил

— Что можно? Еще и ноги начальству на стол положить? Дим, ты же знаешь, я сейчас работаю в режиме "ошпаренной кошки"! Ты ж мой зам! Не можешь свои медицинские вопросы без меня решить?

— Эти не могу! — обиженно пробурчал под нос Димка, — ты сначала узнай, в чем дело, а потом воспитывай!

— Ну и в чем же дело? — повернулся к нему Сергей, — что, у кого-то опять фурункул на неприличном месте отыскал?

Димка добросовестно делал свою работу, дотошно проверял и перепроверял данные по обследованию каждого претендента, постоянно контролировал все группы врачей и немедленно вмешивался в деятельность любой из них, если что-то вызывало у него сомнения или недовольство. Ни одна мелочь не должна была проскочить по части как физического, так и психического здоровья будущего экипажа.

— Да брось ты, в самом деле, то старая история, а я тебе, как командиру, обязан доложить, если возникнут проблемы по психологической совместимости команды. Вот и пришел докладывать. Будешь слушать?

— Ладно, куда ж я денусь? Давай, докладывай — обречённо вздохнул Чуднов.

— Придется зайти в лабораторию к Вяземскому, минут на двадцать, там всё и расскажу. Это важно.

— А идти обязательно? В двух словах не можешь объяснить, что за проблема такая? Я ведь, понимаешь, тут, как бы и не скучаю совсем — начал было отнекиваться Сергей, но, посмотрев, Димке в глаза, почувствовал, что тот серьёзно чем-то обеспокоен, и пойти с ним все-таки придётся.

В кабинете Чуднова, на столе и перед ним, на стене, стояли и висели большие и очень большие мониторы. На экранах некоторых из них шли сложные графические построения, менялись схемы, чертежи, объёмные фотографии элементов двигателей, отображались процессы, происходящие в реальном времени на испытательных стендах в нескольких лабораториях. Сергей нажал на пульте управления, встроенном в огромный стол, кнопку "Пауза", затем "усыпил" компьютер и отправился с Димкой.

Молодые учёные, один медик, другой физик, и по характеру, и даже по внешнему виду были прямыми противоположностями друг другу, но это нисколько не мешало их дружбе и совместным разработкам новых проектов. Приятелям было интересно работать вместе и вылавливать новые идеи на стыках двух, таких разных областей человеческих знаний, как медицина и физика.

Сергей был рослым стройным шатеном со спортивной фигурой и острым взглядом внимательных серых глаз. Прямой нос, упрямый подбородок с ямочкой и короткие волосы ёжиком дополняли картину. Даже недолгое общение с ним вызывало ощущение таящейся внутри этого человека огромной скрытой силы, готовой в любой момент вырваться на свободу и свернуть любые горы.

Димка же был полной противоположностью Сергею. Невысокий, толстоватый брюнет с оттопыренными ушами и гривой густых волос, на первый взгляд производил впечатление добродушного и неповоротливого увальня. Этакого медлительного и симпатичного медвежонка, которого трудно представить в роли серьёзного ученого и крупного руководителя. Тем не менее, Димка, он же Дмитрий Петрович, также как и Сергей Чуднов, уже как три года являлся лауреатом Нобелевской премии и четыре как доктором наук. На сопутствующие маленьким и большим научным победам регалии и знаки внимания от благодарного человечества оба лауреата особого внимания не обращали и потому не теряли боевой формы. Не превращались в кабинетных работников и не почивали на заслуженных лаврах.

Через пять минут, быстро пройдя два длинных коридора по гигантскому комплексу "Роскосмоса" и свернув в медблок, друзья оказались в "психушке", как называли тут лабораторию по проведению психологического тестирования. Профессор Вяземский, невысокий энергичный толстячок в очках с сильными стеклами, уже ждал их. На огромном экране красовалась какая-то сложная схема, местами покрытая значками с крестиками и надписями "Запретная зона".

Сергей поздоровался и с интересом взглянул на картинку

— Ну и что сие означает?

— Это означает скрытую проблему, Сергей Валентинович, — вздохнув, ответил Вяземский, — Вы видите сводный отчет по психологическому тестированию кандидатов в команду. Сама проблема состоит в значках с крестиками, которые означают запретные зоны сознания. Новые методы тестирования по системе Дорохова позволили выявить у многих претендентов патологические отклонения. У кого-то умеренные, а у кого-то очень значительные. Надо сказать, что совсем без отклонений людей практически не бывает.

Вяземский на несколько секунд замолчал, обдумывая, как получше объяснить суть проблемы. Задумчиво посмотрел на экран, покрытый крестиками, и продолжил

— Теперь, как, собственно, проявляется патология. Например, при переходе обычной невинной беседы на темы, обозначенные крестиками, человек, вдруг, начинает проявлять необоснованную агрессию, злость, грубость, теряет над собой контроль. Получается, в самом обычном разговоре всегда присутствует некая "скрытая мина", которая может "взорваться" в любой момент, если будет задета запретная зона сознания. Личность с такой патологией не может ответить на самый простой вопрос, если правильный ответ вступит в противоречие, например, с заложенным религиозным учением запретом. Не страшно, если на вопрос "есть ли бог, аллах или загробная жизнь", умный человек улыбнется и скажет: "это всего лишь вопрос веры…" или как-то ещё отшутится. Но если он будет проявлять агрессию, нетерпимость или грубость по отношению к спросившему без злого умысла человеку, то это начало конфликта и ненависти в коллективе.