Алексей Калугин - Журнал «Если» 2008 № 12 Страница 47

Айкет всплеснула руками:

— Выходит, я паршивая овца в стаде?

Выражение лица Цина смягчилось; к своей карьере он относился со священным трепетом, однако наставления, которые он вечно читал Айкет, были неким подобием ролевой игры, дававшей обоим темы для разговора.

Еще несколько раз обратившись к этому привычному сюжету, перемежая отдельные моменты слухами и сплетнями в отношении коллег, они дотянули до 23:50, и тут бездеятельность стала невыносимой. Можно провести три года в трепете перед Великим Событием, однако последние десять минут окажутся немыслимо тягучими. Земные зонды уже неоднократно отправлялись к звездам, но «Зернышко Орхидеи» должно было превзойти все прошлые достижения. Можно надеяться, что предстоящий запуск станет подлинным началом межзвездных путешествий.

Разговоры в зале стихли: кто-то включил программу новостей и десяток «окон» на настенных экранах. Зал слишком мал, чтобы вместить весь персонал базы, и младшим по рангу приходилось наблюдать за запуском таким же образом, как и всему остававшемуся на Земле человечеству.

Общую схему действия установки Айкет успела заучить наизусть, однако наступавшее мгновение требовало особого внимания. Три ги-гаджоуля солнечной энергии уже кружили по контурам сверхпроводящих батарей, готовясь вырваться на свободу. На самом деле величина незначительная, при доставке на Луну сколько-нибудь существенной полезной нагрузки тратится много больше. Треть энергии уйдет на нагрев и наведенные электромагнитные поля. Остальное будет потрачено на движение всего одного миллиграмма материи: пять сотен крохотных частичек «Зернышка Орхидеи» пронесутся по стволу «пушки» за три тысячных доли секунды под воздействием силы, которая смогла бы поднять на Земле две тонны.

Отдельные частицы зернышка останутся не связанными физически, однако будут перемещаться синхронно, образуя жесткую систему, нечто вроде кристаллической решетки, позволяющей устанавливать прочную связь с микроволновым излучением ружья. Снаружи, в глубоком космосе, после проведенных в пути десятилетий, облик системы зерен будет уже не настолько важным, однако наведенный электростатический заряд удержит их вместе, а к моменту торможения соберет отклонившихся от правильного пути в идеальный порядок. Сперва в магнитном поле короны звезды Просперити В; потом возле ее более крупной спутницы и, наконец, в ионосфере Обязанности, четвертой планеты звезды Просперити А — перед падением в атмосферу и спиральным спуском на почву планеты.

Изображение на стене вновь и вновь повторяло схему запуска, показывая несущийся по стволу гребень электромагнитной волны, напряженные силовые линии, увязанные в тугую пружину. Изменение электрического поля индуцировало магнитное поле; изменение магнитного поля рождало поле электрическое. В свободном пространстве такое изменение распространялось бы со скоростью света — то есть сделалось бы светом той или иной частоты, — однако продуманная геометрия канала ствола и токи в нем сдерживали волну, заставляя ее держаться вровень с Зерном, нести драгоценный груз вперед.

— Если эта штуковина не сработает, — промолвил Цин уныло, — мы станем посмешищем всего столетия.

— Ты полагаешь, в Пекине не позаботились о прикрытии? — усмехнулась Айкет.

— Найдется дотошный болван, который выведет нас на чистую воду, — нудил Цин. — Сейчас, должно быть, каждая антенна на Земле настроена на резонансную частоту семени. Если они не услышат эхо, всем нам придется пойти в ассенизаторы.

На часах Тонги, Токелау и Океана Бурь было уже 23:58. Взяв Цина за руку, Айкет пожала ее.

— Расслабься. Тебя не ждет ничего хуже сооружения домашнего циклотрона на вилле какого-нибудь сумасбродного миллиардера.

Цин отозвался:

— Не дави так, рука немеет.

В зале воцарилась тишина; синтетический голос принялся отсчитывать секунды. Голова Айкет кружилась. Шесть экспериментальных запусков прошли успешно, но кто мог сказать, насколько они повредили установку, какие напряжения вызвали, какие конструкционные элементы ослабили? Впрочем, за всем этим следила уйма народа. Ствол был буквально набит всякого рода датчиками, позволяющими в точности выявить ущерб, и пока результаты оставались обнадеживающими. И все же…

— Шесть… пять… четыре… три… два… один…

Схема пусковой установки вспыхнула зеленым огнем, медленно прокатившаяся по ней волна безупречно повторяла контуры поля, рассчитанные при моделировании. Открылось новое окно — визор слежения за траекторией. Семя удалялось от Луны со скоростью шестьдесят тысяч километров в час, в точном соответствии с расчетными параметрами. От него ничего более не требовалось: никакого включения второй ступени, никаких коррекций курса и перестроений. Теперь, отправившись в путь, оно должно следовать вектору своего движения; семя не могло внезапно свернуть в сторону или взорваться, словно потерпевшая аварию химическая ракета. Даже если столкновения и системные неполадки за последующие десятилетия выведут из строя некоторые из зерен, семя все равно способно справиться с намеченной задачей, пусть от него уцелеет только четверть первоначально запущенных частиц. Если только вся задуманная программа не окажется надувательством или массовой галлюцинацией, ничто не сможет подорвать их триумф. Буквально через три миллисекунды он сделался полным и неоспоримым. И ему суждено прожить по меньшей мере целый век — до того мгновения, когда семя достигнет места своего назначения.

Раздавались радостные восклицания. Айкет присоединилась к ним, однако в ее собственном восторге угадывалось затаенное рыдание. Цин обнял ее за плечи и прошептал:

— Мы сделали это. Мы покорили мир.

Всего-то? А не звезды? И не Галактику? Она усмехнулась, однако не стала охлаждать его восторг. Грядущие фейерверки в Сиднее обещали быть грандиозными, горящие над водами Вашингтона космические коршуны сулили зрелище, исполненное духа завершения. А здесь, наверху, царила атмосфера высвобождения, будто радостный возглас понесся вдаль, пронзая световые годы.

Выкатили выпивку и закуски, началась вечеринка. Через двадцать минут семя оказалось уже за орбитой Марса. Через день оно будет за Плутоном, а через десять дней — дальше «Пионера-10». Всего через шесть месяцев «Зернышко Орхидеи» окажется дальше от Солнца, чем все предыдущие межзвездные миссии.

Айкет вспомнила, что надо позвонить отцу: полночь уже дошла до Пекина.

— С Новым годом, — приветствовала она его.

— И тебя, — ответил отец. — Ну как, заглянешь ко мне, когда твердо станешь на ноги на Земле после возвращения с Луны, или займешься раздачей автографов?