Изнанка матрешки. Сборник рассказов - Виктор Васильевич Ананишнов Страница 48

И, наконец, он не выдержал. Наступил день, когда его каждый истощённый нерв знал – это конец…

Это конец! Он не думал, не анализировал, для этого не осталось ни сил, ни желания, а просто знал, что пройдёт ещё минута, час, день и его не станет. Не имело значения, каким образом это случиться. Но так оно и будет: он упадёт, утонет, повесится, его собьёт автомобиль, на него сверху свалится что-то тяжёлое, у него, в конце концов, не выдержит сердце… Он уже, как будто находился на пути туда, куда нет проверенной дороги, и он шёл наугад.

И едва ли он понимал что-либо, когда к нему подошли двое просто одетых незнакомых мужчин, спросили, кто он такой, хотя, наверное, знали о нём всё, и… предложили работу. Вероятно, он бессознательно согласился и на работу и на то, чтобы сесть с ними в машину.

По-настоящему смысл происходящего стал до него доходить в уютной комнате со скромной обстановкой, но картина неизвестного Денису художника в богатой раме, поразила мастерством исполнения и эмоциональным зарядом, исходящим от неё, казалось, осязаемыми волнами.

Недаром, наверное, его посадили в кресло напротив картины. Его взгляд долго блуждал по её деталям. Наконец, он отчётливо увидел людей, их было трое, сидящих под картиной.

– Вы меня слышите? – спрашивал его, и, возможно, не в первый раз, один из незнакомцев; на его широких плечах плотно и надёжно покоилась чуть приплюснутая голова, в глазах застыл холод.

– Да, – пошевелился в кресле Денис и спрятал грязные руки между коленями; приготовился в более удобной позе к разговору, а он сулил надежду к перемене. – Я вполне…

– Мы предлагаем Вам работу…

– Я согласен!

– Не торопитесь! Характер её не совсем… как бы это сказать понятнее… не совсем обычен. Это даже не работа, а предоставление Вам… э-э… нового бытия.

Денис горько усмехнулся, вспомнив своё недавнее состояние и готовность перейти в «новое бытие». Они предлагают ему всё-таки работу, значит предстоящее «новое бытие» не совсем то, к которому он приноравливался. А потому…

– Я согласен!

Однако его усмешку они, по всему, поняли по-своему.

– Хорошо, – сказал другой собеседник и снял телефонную трубку, набрал номер и протянул её Денису. – Поговорите со своей женой.

Дениса охватило нехорошее предчувствие, руки его задрожали, и он хотел было отказаться, но взгляд незнакомца был так спокоен, что Денис справился с собой и поднёс трубку к уху.

– Алло! – осторожно произнёс он.

– Денис! Дорогой! – зазвенел вдруг в ответ радостный голос Зои. – Как я счастлива!.. Квартира как раз для нас… Дети спят… Врач посмотрел и сказал, что дистрофии у них нет и скоро наши малыши будут чувствовать себя хорошо… Я так счастлива, что твоя работа…

Голос Зои и её слова исходили, словно, из другого мира. Мира радости и счастья, где тёплое солнце, свежая зелень, синяя вода…

Денис слушал и вопросительно смотрел на тех, кто, как он теперь понимал, вернули ему счастье.

– Пока достаточно, – прервали его разговор с женой.

– Итак, – заговорил вновь широкоплечий.

И пока он произносил это короткое слово, длящееся лишь мгновение, Денис успел подумать о многом.

О том, что просто так, за здоровье живёшь, не устраивают многодетные семьи, что за возвращённое счастье надо будет платить по большому счёту. Но он уже согласился на всё.

На всё!.. Выполнить любую работу, вынести любое испытание, убить или ограбить. И это согласие на всё возникло так, будто что-то горячее вспенилось в нём, ударило в голову, отразилось и обожгло сердце. На краткий миг ему приоткрылось будущее, к которому он ещё полчаса тому назад приблизился вплотную, а теперь оно отодвинулось в неведомую даль, оставляя поле для жизни, мыслей и чувств. И, главное, этот открывшийся простор был не только для него, но и для Зои и для детей.

– Я согласен на всё!

Триумвират оживлённо переглянулся.

– У нас к Вам есть предложение, назовём его так, – заговорил третий из незнакомцев. Слова он произносил сухо и строго, подчёркивая своё сходство с ним – был он сух, подтянут и его лица, казалось, никогда не касалась улыбка. – Наше предложение связано с некоторой трансформацией Вашего облика и обиталища Вашего сознания. Но не думайте, что Вы станете идиотом или что-нибудь потеряете в интеллекте. Напротив, нам кажется, приобретёте…

Поднятием руки широкоплечий обратил на себя внимание.

– Думаю, наступило время познакомиться. Я – Грег. Питер Грег. А это, – показал он на молодого и красивого человека, соединившего Дениса с женой, – Самерс.

Самерс наклонил голову, показав тонкий пробор в рано поседевших коротко остриженных волосах.

– Мольнар, – коротко представился третий. На плоских щеках его обозначились желваки. – Перейдём на ты и будем считать знакомство законченным. Ты удовлетворён?

– Вполне, – сказал Денис и подумал, что они назвались вымышленными именами.

– Тогда я продолжу изложение сути нашего предложения. На которое ты согласился пойти. И если это так, то мы не настаиваем на немедленном его выполнении. И всё-таки твой отказ после объяснений…

– Понял вас и согласен.

– Ну что ж…

Суть предложения Денис понял сразу. Он удивился, восхитился, поёжился и согласился окончательно.

Ему снился сон. Вначале в тумане возникло видение паутины с расплывчатыми тягами-паутинками. Постепенно они обретали чёткость, и он падал на них или, равновероятно, они надвигались на него. Они обволокли его тепло-влажной пеленой и проникли в сердце, мышцы и мозг и стали его содержанием, его существом.

Паутинки протянулись в неведомую даль, и каждая чутко отзывалась на любое явление, происходящее в той дали, и приносило ему какой-то сигнал, информацию, видение. И таких сигналов было много – тысячи и тысячи, но Денис пока не понимал их, а воспринимал в виде причудливой мозаики.

Сон продолжался, но стал уже походить на утреннюю дрёму, когда всё явственнее пробивается в сознание реальный мир, в котором нет места иррациональному, чудесному, а действуют жёсткие физические законы и причинно-следственные связи.

Денис импульсами, словно в нём стали включать и выключать, начал осознавать себя, но непривычное ощущение спутанности от бесконечных нитей паутины, составлявшей его естество, не только не проходило, но усиливалось. Она жила в нём… Или он в ней?

Его сознание уже почти проснулось. Насторожилось. Напряглись паутинки, сигналы приглушились, но зато возникло чувство раскованности, будто лежит он, привольно распластавшись на огромном поле, и полностью занимает его.

– Всё! – Хениг оторвался от пульта и повернул лисье лицо к присутствующим. – Он весь там.

Его слова словно застали врасплох тех, к кому они были обращены. Наступившую паузу Хениг использовал и ещё раз покрутил искатель, но картина на дисплее не изменилась.

– И он… – нарушил молчание Грег, приподнимая ввалившуюся в плечи голову.

Опять пауза, от которой всем стало тревожно и неуютно.

До того, пока Хениг объяснял свои действия, поведение приборов и состояние донора, всё казалось простым, понятным и даже беззаботным делом. Как в театре. Ну, приборы, так