Альфред Ван Вогт - Слэн Страница 48

Кросс молчал. Наконец он произнес:

— Еще один вопрос, и я хочу, чтобы ты ответил на него подробно. Подумай хорошенько.

— Да?

— Когда начнется вторжение на Землю?

— В связи с тем, — точно ответил Миллер, — что не нам удалось уничтожить тебя и овладеть твоим секретом, контроль за Землей стал совершенно необходим, и его целью является предотвращение любой опасности. Для этого сосредоточены огромные соединения космических кораблей; в ключевых точках мобилизуется флот, но точный день вторжения, хотя его, возможно, и определили, не был официально объявлен.

— Что они собираются делать с людьми?

— К черту людей! — холодно произнес Миллер. — Когда речь идет о нашем собственном существовании, мы не можем заботиться еще и о них.

Казалось, что темнота вокруг стала гуще, а холодок начал пробираться даже сквозь обогреваемый костюм. Постепенно на душе у Кросса становилось все тяжелее, когда он начал лучше понимать смысл слов Миллера. Война! Бесцветным голосом он произнес:

— Это нападение может быть остановлено только при помощи истинных слэнов. Я должен их найти — где угодно, — хотя я уже исчерпал почти все возможности. Теперь я буду искать в наиболее подходящих из оставшихся мест.

Утро тянулось необыкновенно долго. Солнце висело, как мокрая язва в огромном черно-синем небе. И резкие, длинные тени, которые оно отбрасывало на землю, укоротились, потом опять начали удлиняться, когда Марс повернулся своим недружелюбным полуденным лицом к свету.

Оттуда, где, прислонившись к меловой скале, стоял корабль Кросса, были видны неясные очертания гор на далеком горизонте. Сумерки сгущались, и наконец его терпеливое ожидание было вознаграждено. Небольшой, с красными полосами, вытянутый в форме торпеды предмет выплыл из-за горизонта, извергая огонь из хвостовой части. Лучи заходящего солнца отсвечивали от его тусклой металлической оболочки. Он пролетел далеко влево от того места, где в своем корабле ожидал Кросс: он, как какой-нибудь хищный зверь, лежал в туннеле на могучей груди белого утеса.

Примерно три мили, осторожно оценил Кросс. На самом деле расстояние не играло роли для двигателя, который лежал в моторном отсеке в хвосте корабля и был готов показать свою бесшумную страшную силу.

Три сотни миль, и этот великолепный мотор будет работать без напряжения, не сбиваясь, — такую титаническую силу нельзя использовать там, где его мощь могла задеть землю и вырвать кусок из этой и так достаточно истерзанной земли.

Три мили, четыре, пять — он вносил быстрые коррективы. Затем издалека полыхнула мощь магнеторов, и идея, которую он разрабатывал в течение своего долгого полета с Земли, ожила в особом двигателе: радиоволны, настолько похожие на волны энергии, которой он пользовался, что только чрезвычайно чувствительный прибор может их различить, как брызги разлетелись во все стороны от беспилотного снаряда, который он установил за пятьсот миль отсюда. В эти краткие минуты вся планета стонала от прилива волн энергии.

Где-то там слэны без усиков, должно быть, засекают магнеторы этих волн. В это время то, что на краткое время он сам воспользуется энергией, пройдет незамеченным. Быстро, но осторожно магнеторы выполнили свою работу. Далекий, уходящий корабль замедлил свой полет, как будто натолкнулся на невидимую преграду. Он остановился, а потом неотвратимо начал притягиваться к меловому утесу.

Без напряжения, используя радиоволны как прикрытие для дальнейшего использования энергии, корабль ушел еще глубже в утес, расширив естественный туннель напором разрушительной энергии. Потом, как паук муху, он втянул в этот туннель корабль поменьше.

Через мгновение открылась дверь, и появился мужчина. Он легко спрыгнул на пол туннеля и несколько мгновений стоял, пытаясь разглядеть, что происходит вокруг, в свете прожектора с другого корабля. Самоуверенно он подошел ближе. Его взгляд наткнулся на сверкающий кристалл в изрытой стене пещеры.

Мужчина мельком взглянул на него, потом вся необычность этой вещи, которая могла отвлечь его внимание в такой момент, дошла до его сознания. Когда он выковыривал его из стены, парализующий луч Кросса свалил его на землю.

Мгновенно Кросс включил полную мощность. Переключатель встал в нужное положение, и далекий автоматический транслятор атомных волн растворился в огне собственной энергии.

Что же касается мужчины, то от него Кроссу в этот раз требовалась только фотография в полный рост, запись его голоса и гипнотический контроль. Потребовалось лишь двадцать минут на то, чтобы отправить Корлисса лететь дальше в Киммериум.

Прежде чем Кросс отважится посетить Киммериум, нужно было предусмотреть все и практически все варианты должны быть проработаны. Каждый четвертый день — в свой выходной — Корлисс прилетал в его пещеру, проходили недели, за которые из его сознания были выкачаны воспоминания, детали. В конце концов Кросс был готов, и на следующий, седьмой по счету выходной, его планы начали претворяться в жизнь. Один Бартон Корлисс остался в пещере, погруженный в глубокий гипнотический сон, другой взобрался в небольшой, выкрашенный красными полосами корабль и полетел в сторону Киммериума.

Через двадцать минут с неба спустился боевой корабль и пристроился рядом с ним — огромная масса металла.

— Корлисс, — послышался прерывистый голос по радио, — по ходу обычных наблюдений за всеми слэнами, похожими на змею, Джомми Кросс, мы ожидали тебя в этой точке и обнаружили, что ты примерно на пять минут опоздал. Соответственно, ты проследуешь в Киммериум под конвоем, где предстанешь перед медицинской комиссией для освидетельствования. Это все.

Глава 17

Катастрофа произошла самым тривиальным образом. До этого Бартон Корлисс шесть раз просрочивал время не менее чем на 20 минут, и это оставалось незамеченным. В этот раз 5 минут вынужденной задержки — и длинная рука случая ударила по надежде мира.

Кросс мрачно уставился в иллюминатор. Под ним были скалы. Изрытые бороздами, искривленные и бесконечно пустынные. Расщелин в виде маленьких стрелок больше не было. Сады напоминали загнанного зверя. Безбрежные долины были полны жизни; узкие ущелья обрывались в бездонную глубину, а затем свирепо вздымались страшными обломками гор. Эта пустыня была единственным путем, если вообще могла быть надежда на спасение, так как ни один захваченный корабль, даже большой и грозный, не мог надеяться, что он пройдет через препятствия, которые слэны без усиков могли установить между ним и его собственной неразрушимой машиной.