Пол Андерсон - Антология фантастических рассказов Страница 48

Так четырнадцать лет назад — а может, быть шестнадцать, а может, и все семнадцать? — Джонатан начал писать для миллионов читателей короткие бессодержательные очерки. Когда его первая казенная стряпня появилась в печати, он со страхом ждал, что над ним будут смеяться. Но никто не смеялся. Наоборот, со всех концов страны посыпались хвалебные письма. Его заметка, в которой перечислялись добродетели Джорджа Вашингтона, а «Объединение» именовалось их современным наследником, была удостоена платиново-рубиновой медали национального Совета по делам рекламы. А его статейка, утверждавшая, что в своей деятельности «Объединение» свято следует наставлениям, которые Честный Эби Линкольн получил из натруженных морщинистых уст Своей матушки, была занесена Младшей Торговой Палатой в особый список. С тех пор, создавая подобные произведения, он все глубже проникался сознанием их ценности, выразительности и достоинства. И все это время Л.Лестер Лис только восхищался им и был к нему неизменно добр, а «Объединение» повысило ему жалованье с десяти тысяч долларов в год до семнадцати с половиной, а потом с семнадцати с половиной до двадцати трех тысяч двухсот. Кроме того, ежегодно он получал в качестве премии привилегированные акции Класса С, на которые он терял право только в том случае, если покинет компанию, не достигнув пенсионного возраста.

На тринадцатом этаже его ждали. Его приветствовал атлетически сложенный молодой охранник в серой форме, по всей видимости завербованный из футбольной команды какого-нибудь колледжа.

— Мистер Джербер? Я покажу вам все, что вам будет угодно осмотреть, — почтительно сказал он.

— Боюсь, я сам точно не знаю, что именно мне хотелось бы увидеть, — улыбаясь, произнес Джонатан. — Ведь я здесь впервые.

— Мистер Лис сказал, сэр, что, может быть, вы пожелаете, чтобы я представил вас заведующим отделами.

— Тогда мы этим и займемся, — спокойно произнес Джонатан. — Немедленно.

Охранник строевым шагом направился вперед, открывая по дороге бронзовые двери. В пятнадцати отделах Джонатан обменялся рукопожатиями с восемью лысыми, тощими и семью лысыми, толстыми мужчинами. Это были не директора. Это были всего навсего принимающие-решение-и-несущие-бремя-ответственности преданные отцы семейств, которые получали сто тысяч в год и преждевременно умирали от сердечных приступов. Джонатан осмотрел их машинописное бюро, их пункт управления сложной системой связи, их ресторан и маленький, на три койки, госпиталь.

— Я вижу, что у госпиталя свой отдельный лифт, — обращаясь к охраннику, произнес Джонатан. — Если человек умирает за письменным столом, вы можете убрать его из здания таким образом, что никто этого даже не заметит.

— Мало что ускользает от внимания Правления, сэр, — отозвался тот.

На четвертом или пятом году службы в компании Джонатан стал непосредственным свидетелем того, с какой точностью действовал при подобных роковых обстоятельствах механизм «Объединения». Однажды в лифте инженер по имени Джеке побледнел, стал задыхаться и рухнул на пол. Джонатан опустился около него на колени, а лифтер тем временем остановил кабину между этажами и, спокойно связавшись по телефону с находившимся в вестибюле диспетчером, получил соответствующие указания; после этого кабина быстро понеслась вниз, в глубину подземных помещений. Ее уже ждали охранники с носилками.

— Боюсь, что он умер, — сказал Джонатан.

— О нет, сэр, — возразил старший охранник. — Он только потерял сознание, а может, ему просто нездоровится.

— Вы доставите его немедленно к врачу?

— Вернитесь в кабину, сэр, — произнес старший охранник.

И на этом дело кончилось. Позже Джонатану так и не удалось получить сколько-нибудь вразумительного ответа ни от лифтера, ни от охранников, ни от кого бы то ни было. На третий день в газете, на странице, отведенной для некрологов, появилось краткое сообщение о том, что скончался некий Д.М.Джекс, инженер, «проживавший в этом городе», но ни одним словом не упоминалось о том, что этот человек работал в «Объединении». Джеке просто-напросто исчез. Компания не отвергала смерть, она обходила ее стороной. Когда кто-нибудь умирал, на его место садился его заместитель. В корпорации, состоявшей из десятков тысяч служащих, ежедневно кто-нибудь мог отправиться на тот свет, но нельзя же из-за этого то и дело прерывать работу.

Вернувшись на свой этаж, Джонатан просунул голову в элегантно обставленную приемную Лиса.

— Если он хочет меня видеть, — сказал он, — то имейте в виду, что я уже вернулся.

— У него сейчас врач, — сообщила мисс Теблейн, доверенная секретарша Лиса. — Будьте добры, будьте у себя и не отходите от телефона.

Усевшись за свой письменный стол, Джонатан, которому за неимением других дет оставалось только ждать да разглядывать висевшие на стене графики читательских отзывов, спросил себя, что же все-таки происходит. Лиса можно было заподозрить в чем угодно, кроме действий под влиянием импульса. Постоянный пропуск, визит на Тринадцатый — все это само по себе свидетельствовало о повышении. Над Тринадцатым этажом был только Четырнадцатый, ибо ни одной живой душе не разрешалось, подниматься на Пятнадцатый, где в самой верхней части пирамиды помещались апартаменты Президента. Неужели мне действительно предстоит стать членом Правления? — подумал Джонатан. В отделе рекламы он не мог подняться выше, не заняв место самого Лиса.

«Каков бы ни был ответ, я его очень скоро узнаю», — сказал себе Джонатан. Пожав плечами, он вытащил из кармана пропуск, внимательно изучил свое сходство с изображением и рассмеялся. Канули, канули в вечность золотые кудри юности! Расчувствовавшись от воспоминаний, он попытался представить себе, как он выглядел в двадцать семь лет. Но у него ничего не получилось.

Однако же я хорошо помню, с улыбкой подумал он, что я был настроен скептически. О, каким же я был тогда скептиком!

Он вспомнил, как, не доверяя лифтам, он измерял шагами коридоры, желая убедиться в том, что нижние этажи пирамиды больше, чем верхние. И он сделал еще кое-что похуже. Покинув в рабочее время свой письменный стол, он отправился исследовать подвалы, не обнаружив там, конечно, ничего зловещего, ничего вообще.

Затем, изучив по возможности само здание (с улыбкой вспомнил Джонатан), он попытался выяснить, какого рода продукцию выпускало «Объединение». И ему удалось кое-что узнать. Так, например, ему стало известно, что каждому из четырех тысяч видов выпускаемой компанией продукции соответствовало определенное буквосочетание, от «Ааб», которое обозначало примесь к молочному коктейлю, до «Яюя», за которым стояли роторы для тракторных индукторов. Но эта коллекция «Аабов» и «Яюяев» вскоре ему наскучила.