Брайан Олдисс - Больше чем смерть: Сад времени. Неадертальская планета. На белой полосе Страница 48

Джеймс Буш внезапно проснулся, вскинув голову, как от толчка. Взглянув на часы, он охнул: оказывается, он уже прождал в этом прокрустовом металлическом кресле сорок минут.

Сиделка подплыла к нему из глубины коридора.

— Главный врач все еще занят, мистер Буш. Его заместитель, мистер Франкленд, согласен принять вас. Следуйте за мной.

Они поднялись по лестнице на пару этажей вверх, и сиделка распахнула перед ним дверь с надписью: «Альберт Франкленд».

Грузный взлохмаченный человек за столом, казалось, занимал добрую половину пространства кабинета. Маленькие очки его сползли на нос, и он поправил их, чтобы разглядеть посетителя.

— Я мистер Франкленд, заместитель главного врача Карфильдской психиатрической больницы, — представился он, предлагая Джеймсу стул. — Почту за честь знакомство с вами; и если потребуется наша помощь, вам стоит только попросить.

Эти слова пробили в измученной душе Джеймса плотину, долго сдерживавшую боль и отчаяние.

— Я хочу видеть своего сына! Это все, о чем я прошу! Ведь это так просто понять — и, однако, я прихожу сюда уже четвертый раз за две недели, только за тем, чтобы меня без объяснений выставили за порог! А добираться сюда к вам, знаете ли, удовольствие из последних. Вы же знаете, что с транспортом творится.

Франкленд рассеянно кивал и барабанил по столу пальцем.

— Не годится так ругать общественный транспорт, мистер Буш, — этим вы косвенно задеваете Партию.

Буш отшатнулся от него, как от гигантской сороконожки. Но слова Франкленда немного отрезвили его, и он произнес уже спокойнее:

— Я прошу допустить меня к моему сыну Теду, только и всего.

Франкленд перегнулся через стол, конфиденциально выпучив глаза и понизив голос:

— А известно ли вам, что у вашего сына — опасное галлюцинативное помешательство?

— Мне ничего не известно. Да и не хочу я ничего подобного слышать. Почему я даже взглянуть на него не могу?

Франкленд принялся с несколько преувеличенным интересом разглядывать свои ногти.

— По правде-то говоря, сейчас ему дают сильные успокоительные препараты. Поэтому его и нельзя видеть.

В последний ваш приход сюда он вырвался из своей палаты и носился по коридорам, круша все вокруг, напал на сиделку и санитара. В своем бредовом состоянии он был убежден, что находится в Букингемском дворце. Как вам это нравится? Вот типичное последствие этих Странствий Духа. Ваш сын слишком этим увлекся. Он вдруг почему-то решил, что может Странствовать в населенные эпохи — но ведь всем известно…

— Послушайте-ка, мистер Франкленд, меня не интересует то, что известно всем. Я хочу только знать, что с Тедом. Говорите, во всем виноваты Странствия? Но ведь он был в полном порядке, когда вернулся после отсутствия в два с половиною года.

— Ну, мы ведь не всегда можем верно судить о психическом здоровье наших близких. А ваш сын уже тогда страдал от аномии в скрытой форме. Это куда более серьезное заболевание, чем вам кажется. Вновь открытой нами форме психического расстройства подвержены в той или иной мере все Странники. Аномические больные, как правило, бессознательно изолируют себя от остальных; они порывают с обществом и с его моральными устоями. Странствуя, они не могут участвовать в событиях настоящего или повлиять на ход вещей в прошлом — и сама жизнь для них теряет смысл. Такие люди — мы совсем недавно это подметили — обращаются к собственному прошлому, поворачивают вспять стрелки часов и постепенно деградируют до внутриутробного состояния…

— Только давайте без вашей науки, мистер Франкленд, хорошо? Говорю я вам, что с Тедом тогда был полный порядок!

— … И события внешнего мира тоже толкнули вашего сына на этот путь, — невозмутимо продолжал Франкленд (всем видом показывая, что снисходительно игнорирует эмоциональные вторжения Джеймса). — Толчком этим была, несомненно, смерть матери. Нам известна его склонность к кровосмешению; поэтому, когда предмет его подсознательных желаний ушел в небытие, у него появилась мания на почве возвращения назад, во чрево.

— Совсем на Теда не похоже.

Франкленд поднялся:

— Если вы упорно не хотите верить мне на слово, вот доказательство.

Он вставил кассету в портативный магнитофон и нажал на клавишу перемотки.

— Мы записали многое из того, что говорил ваш сын во время своих галлюцинаций. Я покажу вам фрагмент самой первой записи — она была сделана, когда его только доставили сюда. Вот как все случилось: он потерял сознание, ожидая в Институте приема у мистера Хауэлса, своего патрона. По непонятным для нас причинам, он вообразил, что наш великий Глава государства — генерал Перегрин Болт — насаждает пагубный для страны рёжим. Затем генерал Болт заменился в его сознании адмиралом Глисоном — человеком, по отношению к которому его неприязнь более понятна. Но в момент записи наш пациент находился в более или менее удовлетворительном состоянии. Правда, подавая отчет в Институт, он почему-то был уверен, что его патрон Хауэлс есть некто по имени Франклин. (Кстати, это попросту искажение моей фамилии — Франкленд; пациента первым делом доставили ко мне). Имя Хауэлса тоже часто мелькало в его бессвязных речах — снова в слегка измененной форме. Его якобы носил капитан — видимо, образ из его казарменных галлюцинаций. Да что там, слушайте сами.

Франкленд нажал кнопку; из колонки донесся неясный шум и голоса (Франкленд объяснил, что беседовали студенты-медики и врач — их руководитель).

— Он все равно не понимает ни слова из того, что ты говоришь.

— Он воображает, будто находится совсем в другом месте, — может, и в ином времени.

— Ну разве он не законченный тип кровосмесителя?

И затем — слегка приглушенный голос (но в том, что это говорил Буш, не было сомнений):

— Ну и где же, по-вашему, я нахожусь?

— Тсс!

— Тише, разбудите всю палату!

— У вас — аномия и галлюцинации, разумеется, это как у всех.

— Но ведь окно раскрыто, — отозвался Буш (как будто эта загадочная фраза все объяснила). — Где же мы, в конце концов?

— В Карфильдской психиатрической больнице.

— Мы давно наблюдаем за вами.

— Ведь у вас — типичный аномический случай.

— Ну вы даете! — послышался снова голос Буша, и тут Франкленд выключил магнитофон. — Печально, очень печально, мистер Буш. В тот момент ваш сын воображал, что находится в армейском бараке; дальше — хуже. Он с каждым днем отдаляется от реальности, а временами становится даже опасен: на днях он набросился на моего ассистента с металлическим костылем. Пришлось на время поместить его в изолятор…