Олег Никитин - Живые консоли Страница 48

– Прекрасная девушка-бион 18 лет без моральных комплексов, обучена всем самым последним и извращенным приемам совокупления! Бессрочная аренда! – раздалось через мгновение.

– Так что там с вирусом? – Тима прочистил оглохшее ухо и мельком глянул на продавца.

– Он периодически оживает и внедряет в ощущения избранницы элемент вашего образа, – пропыхтел тот, но уже не так настойчиво. Похоже, понял, что обработать клиента скорее всего не удастся, слишком уж холодно Тима выслушивал его рекламные речи. – И у нее создается впечатление, что ей повсюду мерещитесь вы.

Тима остановился и развернулся лицом к «собеседнику».

– Ты хакер?

Тот отпрянул и с некоторым испугом воззрился на Тиму.

– Что? Нет, я всего лишь продавец.

– Твой товар запрещен законом как несанкционированная реклама (себя самого), не так ли?

– Ты будешь брать или нет? – хрипло сказал продавец.

Он заметно побледнел (интересно, как ему удалось так тонко настроить свою консоль?) и занервничал – и от предощущения провала перешел на неформальную речь. Это была его последняя попытка всучить клиенту свой товар.

– Тебя когда-нибудь наказывали за торговлю противозаконным товаром? – Тима ухватил его за воротник куртки и притянул к себе, каждую секунду ожидая того, что одежда испарится у него под рукой и продавец бросится бежать. Кругом толклась молодежь. На застывших в людском море двоих «собеседников» никто не обращал внимания. – Ты знаешь, каково это – прожить хотя бы один день без Сети?

Одновременно он через Чиппи направил запрос на полифаг, передавая через зрительные нервы изображение нарушителя. Видимо, тот сообразил, что пахнет жареным, потому и успел вырваться. Куртка и в самом деле пылью рассыпалась в Тиминой руке, а хватать продавца «за живое» он не имел права.

Поверхность узла – умелая имитация грунта – под ногами «хакера» заволновалась, но тот уже отскочил от Тимы, сбив по пути нескольких посетителей базара. В радиусе нескольких метров от изобретателя образовалась пустота. Все почуяли приближение полифага и поспешили расступиться, чтобы их случайно не задело алчно шевелящимися отростками. Преступник тем временем успел затесаться в толпу и наверняка скрылся через общий выход.

«Не уйдет, если у него нет защиты», – холодно подумал Тима.

В памяти неожиданно всплыло лицо «неуязвимого» Манни – интересно, попался он в тот раз или нет? Тима обошел вспученную плоскость – та, впрочем, быстро принимала прежний вид: сотни полифагов начали свою охоту на других узлах Сети. Рядом с правой подошвой он увидел что-то черное и продолговатое, оснащенное десятком гибких ложноножек, и поднял неожиданно тяжелый – очевидно, данные и управляющий код подверглись сверхсильной компрессии – и маслянистый на ощупь предмет. Это был тот самый любовный вирус в обличье «таракана».

Умный продавец сбросил товар, иначе у него не было бы никаких шансов выкрутиться.

«Знать бы еще, как этим пользоваться», – подумал Тима.

Приняв озабоченный вид, он направился к нужному выходу из узла.

15

Неизвестно, где поджидает нас смерть; так будем же поджидать ее всюду. Размышлять о смерти – значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь – не зло.

– В какой-то день я понял, что внешнее влияние на мой мир постепенно начинает ослабевать. Яркость неба стала повышаться, хотя я не менял настройки, камни заметно потеплели, а твари (которые остались в живых) как будто спали на ходу, – начал рассказ Санчес.

Он решил сопроводить воспоминание маленькими объемными картинками невысокого разрешения. Иллюстрации росли из точки между ним и Вероникой и вспухали на высоте полуметра от «пола».

– Если помнишь, версию о самопроизвольной утечке энергии я с самого начала отбросил как невероятную и скучную. Герой! В общем, я внушил себе, что неведомый похититель энергии стал сворачивать деятельность на моем закрытом узле. Я очень хотел узнать, кто это такой и каким образом он сумел пробить дыру в лицензированной защите. Я приказал программе вывести карту информационных полей, но определить что-либо на глаз не сумел. Тогда я сформулировал задачу – найти особые точки тензора напряженности информационного поля…

– Ну и загнул.

– Тогда больше ничего не лезло мне в голову. Ну вот, особых точек оказалось две, и поначалу я растерялся! Но уже через минуту понял, что валяю дурака. Одна из них оказалась единственным возможным доступом к ресурсам узла. То есть она была у меня с самого начала, и ничего интересного в ней не было. Можешь представить, как я волновался, перед тем как переместиться ко второй точке! Кстати, она находилась в толще камня, и мне пришлось пробурить к ней скважину. Чем ближе я спускался по норе, тем рыхлее становилась структура полей. Каркас ландшафта буквально рассыпался и становился все более аморфным. Мне стало понятно, почему похититель выбрал именно невидимую часть ландшафта – так у него оставалось намного больше шансов остаться незамеченным. Гордый собой, я задействовал процедуру удаленного поиска и запустил в воронку (то есть особую точку) зонд с маячком, к которому привязал бесконечную нить. Хвала биту, я не полез в дыру самостоятельно! Бросил зонд и жду. То есть я продолжал висеть на площадке, подцепленной к лебедке на поверхности, вместо того чтобы поторопиться вон. Через минуту я почему-то понял, что мой зонд мертв, обезврежен и распылен на биты, а по нити в мою сторону идет мощная волна! Не знаю, как я почувствовал это – но это было ужасно. Я на полной скорости кинулся вверх, и при этом скомандовал программе изо всех сил тянуть меня к первой особой точке узла. Потому что я знал: сейчас мой ландшафт будет разрушен, а что станет со мной – только мэрия знает.

– Ну, и?… – пораженная рассказом приятеля, спросила Вероника.

– Я выжил, как видишь, – пожал плечами Санчес. – И почти не пострадал, потому что успел скрыться.

– Почти?

– Я потерял месяц жизни, – мрачно обронил дизайнер. – Его просто вычеркнули из моей памяти, так, словно в это время я был не собой, а каким-то другим, неизвестным мне человеком.

– Другим человеком?!.

– Да, его зовут Юджин Гросс. Ему почти сорок лет, проблемы с сердцем и почками, общее ослабление мозговой активности.

– Ничего не понимаю! – воскликнула девушка. – Тебе заменили месяц жизни?

– Не жизни, а памяти о прошлом, – поправил он. – Я помню, что в течение какого-то времени был неким Гроссом, а не Санчесом. Я специально консультировался с психиатром (под выдуманным предлогом) – у меня парамнезия.