Николай Бодров - Пришельцы. Выпуск 2 Страница 48
Николай Бодров - Пришельцы. Выпуск 2 читать онлайн бесплатно
— Но вы были заняты…
— Чепуха! — художник притопнул ногой. — Даже на том свете, в адском котле, я буду черкаться в своем блокноте. И не смейте сомневаться в том! Настоящего художника не способны отвлечь жизненные пустяки. День без карандаша и кисти — это нонсенс!
— Согласен…
— Словом, я тут же ринулся в мастерскую и сел за холст. И вот… Я вдруг понял, что разучился рисовать. Совершенно! Вы не поверите, но это фантастическое ощущение! Я словно потерял в себе что-то объемное и привычное. Пестрый пласт навыков… Можете себе представить, что я тогда пережил. Кое-как довел злосчастную выставку до конца. А после бросился по врачам.
— И в результате? — осторожно вопросил я.
— В результате я прозрел, — художник опустил голову, как опускает голову трагик, дочитав до конца последнюю строку. — Я оставил позади подготовительную часть жизни и на виток вознесся вверх.
— Значит, эти палочки и кругляшочки… Хмм… Они вас вполне устраивают?
— Ну, конечно же! Неужели вы еще не поняли? — художник сладострастно зарычал и, подобрав с пола длинную кисть, переломил ее о колено. Было не очень ясно, что же издало столь громкий треск — берцовая кость или древко кисти. Ноги у художника были страшно худые.
— А знаете что! — вскричал художник. — Пожалуй, я подарю вам что-нибудь на память. Прямо сейчас! — он протянул мне рисунок с рожицей какого-то головастика. Уверяю вас, скоро за этим будут гоняться. За это будут платить несусветные деньги! Не упускайте момент.
— Не упущу, — я благодарно прижал руку к груди. Подарок пришлось запихать во внутренний карман, отчего бумажнику и другим документам стало тесновато. Но я не в состоянии был отказать художнику. Он мог и убить меня. Посредством того же камина.
***На десерт здесь подавали кутерьму солнечных бликов и воробьев-горлодериков за окном. Симфонии Ажахяна — одного из восьмерых потерпевших — преподносились как главное блюдо…
«Цыпочка была грудаста и длиннонога. Она подмигнула мне левым глазом и чуть вильнула правым бедром. Но я на такие штучки не клевал, я был парнем тертым. А главное — я знал, что банда, которая подослала ко мне эту девицу…» — я тупо уставился в окно… Подослала ко мне эту девицу… Банда… Вот же странная штука. Зачем им понадобилось подсылать мне эту девицу? Может, я что-то такое знал, чего не знали они? Или знала девица, но не знал я? Если же я не знал, а она знала, какого лешего она ко мне прискакала? Обмануть, запугать, выдать секрет в обмен на мой старый детекторный приемник — один из раритетов нашей семьи?
Размашисто я перечеркнул страницу черным крестом и начал снова:
«— Эй, приятель! — окликнул меня гориллоподобный громила. — Обожди чуток. Имеется крупный разговор.
— Размером с яблоко? — пошутил я.
— Размером с твою тыкву. — Не принял шутки громила. — Дело в том, что я брат твоей невесты. И как старший брат я публично клянусь отомстить за поруганную честь сестры, пусть даже на это потратится вся моя долгая и оставшаяся жизнь.
— Проспись, амиго, — я презрительно усмехнулся и сунул в зубы сигару. От этих мексиканских бандитов можно было ждать чего угодно, поэтому незаметным движением я перевесил плащ с левой руки на правую и, еще более незаметно оглянувшись, пересчитал количество скопившихся за спиной злодеев. А их было никак не менее дюжины. Увы, додумать эту невеселую мысль я не успел. Правый кулак громилы просвистел в паре миллиметров от моего правого уха. Я выставил блок и, выкрикнув «йаа!», вонзил левую пятку в солнечное сплетение негодяя. Его пропеллером крутануло в воздухе, и, опрокинув по пути два столика, три стула и восемь тарелок с дымящимися бифштексами, он рухнул на обагренный кровью пол. Затесалась схватка, постепенно перешедшая в полный разгар…»
Я перечел написанное и остался недоволен. Какая-то чертова путаница: громила-горилла, голые пятки, восемь бифштексов, кровь на полу… Все вроде бы раскручивалось, как надо, но что-то при этом явно хромало. Что именно, я никак не мог раскусить. Со вздохом украсив листок очередным крестом, я вернулся к своим служебным баранам.
Было скучно и жарко, но долг обязывал повиноваться и, обосновавшись в информатории города Знойного, я занимался тем, что нарушал старинную заповедь, советующую не гоняться за двумя, а уж тем более за тремя зайцами одновременно. Но кто же не хочет походить на Юлия Цезаря! Пытаясь завершить главу из детективного романа, я раскачивался на ножках стула и, поскрипывая извилинами, гадал о странной подсказке шефа. Через вставленный в ухо музыкальный кристалл слух мой внимал симфониям Ажахяна, пальцы лениво мусолили подшивки с результатами медицинских освидетельствований всех восьмерых потерпевших. По сути дела, я уже влез в тайну личности — и влез по самую маковку. Осознавать это было крайне неприятно, но, увы, иного пути я не видел. После бурного свидания с художником мозг мой трезво рассудил, что лучше занырнуть в святая святых моих подопечных, нежели встречаться с каждым из них тет-а-тет.
Заниматься делом следовало, конечно, там, где все и свершилось. Поэтому, покинув художника, уже в 12-00 посредством репликатора я переместился в городок Знойный — эпицентр минувших событий. Кроме «Маузера» и набора испанских стилетов я прихватил с собой кое-какой инструментарий оперативника, однако главным моим инструментом оставался ум, и уже в 12-30 я сидел в информатории, положив себе задачей не выходить из зала до тех пор, пока что-нибудь не прояснится. При этом я всерьез рисковал застрять здесь навечно. Стрелка на моих часах приближалась к шести, а желанным прояснением по-прежнему не пахло. Трижды я обращался к медкартам клиентов и трижды начинал закипать от всех этих терминов, психотестов и фигограмм энного рода. В ухе надрывно звучали фанфары, и вихляющимися созданиями мысли дергались и изгибались под музыку Ажахяна. Единственное, что я уяснил, это то, что все мои гении с точки зрения медицины оставались совершенно здоровы. Отклонения в ту или иную сторону не превышали известных пределов — меланхолия, флегма и раздражительность присутствовали, как и должно присутствовать подобным качествам у всякого нормального гения. А более тесты ничего не выявляли.
Словом, я буксовал разом во всем, включая и написание любимого романа. Разумнее всего было встать и уйти, но я сделал это только тогда, когда стрелка достигла шестичасовой отметки. Что поделать, моя слабость — круглые цифры. Я ухожу и прихожу только подбой часов, и, глядя на мои отчеты, шеф цокает языком, начиная ерзать в своем троноподобном кресле и терзать пером свою макушку. Он не верит в мою скрупулезность, и бесконечная вереница нулей приводит его в ярость.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.