Орсон Скотт Кард - Эндер в изгнании Страница 49

«Но может, это правда было здорово», – сказала другая его часть. Та, которая остро ощущала, что их тела по-прежнему прижаты друг к другу, что его пальцы мягко ласкают ее спину.

– Твоя мать находилась под влиянием человека сильного, – сказал Эндер. – Твоей бабушки. Она хотела освободиться.

Это сработало. Алессандра от него отстранилась:

– О чем ты говоришь? Что ты знаешь о моей бабушке?

– Только то, что твоя мать сама же рассказала, – ответил Эндер. – В твоем присутствии.

По ее лицу он понял, что она вспомнила этот момент, и вспышка гнева утихла. Но в его объятия Алессандра вернуться не попыталась, и он не приглашал. Эндер начал мыслить яснее, когда она оказалась на расстоянии полуметра. Метр был бы еще лучше.

– Моя мать совсем не такая, как бабушка, – сказала Алессандра.

– Конечно не такая, – согласился Эндер. – Но вы живете вместе всю жизнь. Вы очень близки.

– Я не пытаюсь от нее отдалиться. Для этого я не стала бы использовать тебя, – сказала она.

Но ее лицо выдало нечто другое. Возможно, понимание того, что она все-таки использовала его. Он еще больше уверился, что идею прийти к нему подсказала ей мать.

– Я просто думаю, что даже в счастливой стране фей, в которой она якобы живет…

– Когда ты успел… – сказала было Алессандра, но осеклась. Разумеется, Дорабелла не раз сыграла свою королеву фей, к вящему восторгу других колонистов.

– Мне приходило в голову, что за столько лет можно и растерять желание до конца своих дней жить в ее стране фей. А если твой собственный мир окажется для тебя лучше, чем ее воображаемый. Вот, собственно, что я хотел сказать. Она сплела для тебя очаровательный кокон, но, может быть, ты все же хочешь сломать его и вылететь наружу?

Алессандра замерла на месте, закрыв рукой рот. На глаза ее навернулись слезы.

– Per tutte sante[16], – взмолилась она. – Я просто… просто сделала то, что она сказала. Думала, это моя идея, но идея была ее. Я не… Я хотела тебе понравиться, правда – я не притворялась! Но прийти сюда… я не уходила от нее, я ей подчинялась.

– Правда? – спросил Эндер, пытаясь сделать вид, будто он об этом и не подозревал.

– Она сказала мне, что делать, как далеко… – Алессандра принялась расстегивать блузку, слезы уже просто катились по щекам. Под блузкой не было ничего. – Сколько тебе показать, сколько дать потрогать – но не больше…

Эндер шагнул к ней и снова обнял, закрывая собой… от себя… Потому что даже в такой трогательный момент определенная его часть была взволнована зрелищем расстегнутой блузки, а не переживаниями девушки.

– Ты правда обо мне заботишься, – сказала она.

– Ну конечно.

– Больше, чем она, – добавила Алессандра.

От ее слез промокла рубашка Эндера.

– Вряд ли, не больше.

– Я иногда спрашиваю себя: а заботится ли она обо мне вообще? – произнесла Алессандра. – Или я для нее такая же марионетка, какой она сама была для бабушки. Может, если бы мама осталась с нею, не вышла замуж и не родила меня, бабушка порхала бы, словно фея, красивая и беззаботная, получив желаемое?

«Идеально, – подумал Эндер. – Несмотря на мои биологические порывы, все прошло как по маслу. Адмирал Морган увидит, что, хотя секс в сценарии не прошел цензуру, Эндер и Алессандра по-прежнему близки и их связь только крепнет. Он увидит все, что хочет увидеть. Игра продолжается, только романтику определенно поставили на паузу».

– Эта дверь не запирается, – сказал Эндер.

– Знаю.

– Кто-нибудь в любой момент может сюда войти.

Он подумал, что лучше не упоминать о камерах наблюдения в каждом помещении, в том числе – и особенно! – здесь, равно как и о том, что за ними могут подсматривать прямо сейчас.

Она поняла намек, отстранилась и застегнула блузку, на сей раз на обычное число пуговиц.

– Ты видишь меня насквозь, – сказала она.

– Нет, – ответил Эндер. – Я всего лишь вижу тебя. Может, именно этого не видит твоя мать.

– Я знаю, что не видит. Просто знаю. Я просто… просто… Адмирал Морган, вот в чем дело. Она сказала, что возьмет меня с собой, чтобы я нашла юношу с перспективами, но сама нашла старика с еще лучшими перспективами, вот что. И я просто вписалась в ее планы, и все. Я…

– Не надо, – сказал Эндер. – Твоя мать любит тебя, так что это не цинизм. Она считала, что помогает тебе получить то, что ты хочешь.

– Может, и так, – согласилась Алессандра и горько рассмеялась. – А может, это твоя версия страны фей? Все хотят, чтобы я была счастлива, и потому возводят вокруг меня фальшивую реальность. Да, мне хочется счастья – но не на лжи!

– Я не лгу тебе, – сказал Эндер.

Она устремила на него яростный взор:

– Ты меня хочешь?

Эндер закрыл глаза и кивнул.

– Посмотри мне в глаза и скажи.

– Я тебя хотел, – произнес Эндер.

– А теперь?

– Мне много чего хочется, чем было бы неправильно обладать.

– Твоя мать научила тебя так отвечать?

– Если бы меня растила мать, может, она и правда научила бы меня так отвечать, – произнес Эндер. – Но так вышло, что я усвоил это в Боевой школе, когда решил жить по ее правилам. Для всего есть свои правила, даже если их никто не составлял. Даже если никто не называет это игрой. И если хочешь, чтобы все шло хорошо, лучше знать правила и нарушать их лишь тогда, когда решишь повести игру и следовать ее правилам.

– Ты считаешь, в этом был хоть какой-то смысл?

– Для меня – был, – сказал Эндер. – Я хотел тебя. Ты хотела меня. Это приятно знать. У меня случился первый поцелуй.

– А вышло нормально, нет? У меня хоть что-то получилось?

– Пожалуй, скажу так: хотелось бы повторить. Когда-нибудь потом.

Алессандра хихикнула. Она больше не плакала.

– У меня правда есть дела, – сказал Эндер. – И поверь, ты меня основательно взбодрила. Вообще спать не хочется. Спасибо.

Она рассмеялась:

– Поняла. Мне пора сваливать.

– Думаю, да. Но увидимся позже – как всегда.

– Ага, – кивнула Алессандра. – Постараюсь вести себя нормально и не слишком явно хихикать.

– Веди себя как обычно, – сказал Эндер. – Ты не сумеешь стать счастливой, если все время будешь притворяться.

– А мама умеет.

– Что умеет? Притворяться? Или быть счастливой?

– Притворяться счастливой.

– Может, твое счастье не будет нуждаться в притворстве?

– Может, – ответила она.

И ушла.

Эндер закрыл дверь и сел. Ему хотелось кричать от разочарования, от несбывшегося, от злости на ее мать, которая отправила дочь на такое задание, на адмирала Моргана, который сделал этот фарс необходимостью, и на самого себя за то, что сам такой лгунишка. «Ты не сумеешь стать счастливой, если будешь все время притворяться». Да уж, его жизнь определенно подтверждает этот тезис: он все время притворяется и как никогда далек от счастья.

15

Кому: GovDes%[email protected]/voy

От: vwiggin%[email protected]/voy

Тема: Расслабься, малыш

Э.,

тебе нечего стыдиться, и удивляться своему поведению с А. тоже не стоит. Если бы желание не затмевало разум, никто бы никогда не женился, не напивался и не толстел.

За две недели похода Сэл и По оставили позади почти двести километров, как минимум по два раза подняли все доступные темы для разговоров и наконец зашагали в молчании, нарушая его, лишь когда к этому вынуждала дорога.

Предупреждение:

– Не хватайся за этот побег, он ненадежен.

Научный интерес:

– Интересно, а вон та разноцветная штука, похожая на жабу, ядовита?

– Вряд ли, учитывая, что это камень.

– Надо же. Такой яркий, и я подумал…

– Хорошая мысль. Ты же не геолог, с чего тебе узнать камень?

Но главным образом все, что они узнавали, – собственное дыхание, шорох своих шагов, а звуки, запахи и виды нового мира, открывающегося первым людям, были в новинку.

Однако на отметке в две сотни решено было остановиться. Путешественники бережно тратили припасы, но половина еды уже была израсходована. Они разбили постоянный лагерь у чистого источника, выбрали безопасное место и вырыли яму для туалета. Установили палатку, хорошенько разровняв поверхность и забив колышки поглубже. Здесь им предстояло провести неделю – именно столько они рассчитывали продержаться на мясе двух собак, убитых сегодня днем.

Сэл пожалел, что только две из оставшихся псин оказались достаточно смышлеными, чтобы сообразить: на людей, их хозяев, полагаться больше нельзя. Эти двое убежали сами; вторую пару пришлось отгонять камнями.

Сэл и По, как и все колонисты, знали способы сохранения мяса. Лишь малую часть они приготовили из свежатины, но использовали дым костра, чтобы хорошенько прокоптить оставшиеся куски, подвешенные на папоротниковидном дереве… или древовидном папоротнике.

На спутниковой карте путешественники нарисовали неровную окружность с лагерем в центре и каждое утро выступали в новом направлении – посмотреть, что удастся найти. Теперь они собирали образцы гораздо прилежнее, делали множество снимков, которые отправлялись на орбитальный транспортник для сохранения в главном компьютере. Фотографии, результаты тестов – все это было в полной безопасности, и, что бы ни случилось с Сэлом и По, данные исследований не пропадут.