Свой в своей стране (СИ) - Сергей Котов Страница 49

— Не очень понимаю, о чём ты, — снова улыбнулся он.

— Да и ладно… главное, что я нутром чую: всё правильно. Только вот… — я сделал паузу.

— Да? — спросил Даниил.

— Я себя не вижу во всём этом. Смотрю на свою жизнь, и понимаю: а пик-то пройден. На что теперь рассчитывать? Что заново строить? Нет, желание-то у меня по-прежнему есть. Только знаешь… за эти годы ещё и немного мозгов выросло. Точно ли я смогу? Меня ведь будет расхолаживать то, что я в любое время могу выйти. Могу позволить себе комфортную жизнь, до самого конца.

— Ты не о том думаешь, — улыбнулся Даниил. — Попробуй больше смотреть по сторонам.

Я уже хотел было поделиться впечатлениями о городе и о людях, но вдруг понял, что он не об этом.

— Да… команда интересная подобралась, — сказал я. — Жаль, не все доехали до места.

— Ты про Андрея? — улыбнулся Даниил. — Ты же понимаешь, что он был первым. И первым сделал всё, что надо. Да и мама его была против. А кто я такой, чтобы противиться воле родителей?

— Мы будто нарочито разные, — продолжал я. — Учёные и работяги, чиновники и неформалы, бандиты и коррупционеры…

— В прошлом, — добавил Даниил. — Это важно.

— Пожалуй, — согласился я.

— Я же сам не святой. И не могу выступать за некое абсолютное добро. Ты же понимаешь, — вздохнул он. — Мне другое важно.

— Будущее, — сказал я.

— Верно, — кивнул Даниил. — Будущее.

— Развитие есть там, где есть противоречия, — сказал я. — Ты ведь про это, да?

— И да и нет, — он пожал плечами. — Главное, что именно ты — про это.

Вот это было действительно неожиданно.

— Ты ведь не замечал этого толком, — продолжал Даниил. — Но посмотри сейчас: что было одним из важный цементирующих звеньев в нашей компании? Почему такие разные люди всё время поездки даже не поругались ни разу? А ведь каждый — личность, и часто с амбициями. И даже с очень разными взглядами на эту жизнь.

— Дело в тебе, — ответил я.

— И да и нет, — ответил он. — Я мог играть эту роль в самом начале. Но потом, когда нас стали прессовать, вся конструкция не выдержала бы. Если бы не было внутреннего стержня, более прочного, чем ощущение сверхъестественного.

Я с сомнением покачал головой. Мы проходили по мосту над железнодорожными путями и внизу как раз ехал пассажирский поезд. Мне вдруг остро захотелось оказаться в купе, слушать перестук колёс, наблюдать за мелькающим за окнами пейзажем… поезд — это всё-таки совсем не то же самое, что авто или тем более мотоцикл. Иногда хочется именно такого способа путешествия: когда тебя везут, а ты может только наблюдать за меняющейся картиной реальности…

— Знаешь, что думал каждый из них, когда присоединялся к нам? — Даниил посмотрел на меня; в его карих глазах мелькнул озорной огонёк. — Что раз уж такой мужик в компании — значит, дело точно стоящее. Такие так просто не ездят на другой конец света, без весомой причины. И они ведь до сих пор продолжают так думать.

— Это чёрный… он больше не вернётся? — спросил я.

— Он до сих пор рядом с нами. И никуда не уходил. Но, если всё пойдёт нормально, тебя он больше не побеспокоит.

— Ты говоришь загадками. Мне это не нравится.

Я посмотрел на Даниила. Он шёл с какой-то особенной, рассеянной улыбкой и смотрел по сторонам, на людей. И тут я вдруг заметил, что каждый, на кого он глядел, будто бы преображался: улыбался, поднимал взгляд, делал глубокий вздох и вообще как-то светлел изнутри.

Вот одинокая пожилая женщина с тростью. Тащит тележку. Вдруг — выпрямляет спину и двигается дальше, улыбаясь. Весёлым шагом, удерживая трость в руке лишь по привычке.

Вот парень-курьер. Сгорбленный под весом короба. Мрачный, насупленный вдруг смотрит на меня с задором, будто только что ему в голову пришла какая-то гениальная идея…

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Я? — Даниил притворно удивился. — Я… понимаешь… у всех ведь свои соблазны.

— То есть ты и вот так умеешь? Зачем тогда вся эта возня, если можно взять и разом решить проблемы всех?

Даниил вздохнул. Остановился, закрыл глаза.

— Это даже не капля… пылинка в море. То, что я могу сделать здесь и сейчас, — сказал он. — И за всё приходится платить. Даже за чудеса. Но, понимаешь… у всех свои соблазны.

Я молчал несколько секунд. И лишь потом понял.

— Ты… сможешь вовремя остановиться? — спросил я.

— Теперь смогу, — кивнул Даниил. — Спасибо.

— Слушай… скажи только честно: ты делал что-то подобное с кем-нибудь из нас?

— Лишь однажды. Сегодня утром, — ответил он после небольшой паузы. — Я думал, ты понял.

— Скальди? — спросил я.

Я, конечно, заметил, что она с самого утра вела себя очень странно. И очень уж активничала на пляже. К тому же, почему-то курить перестала.

— Да, — кивнул Даниил. — Она единственная, кто пойдёт со мной. Без моего вмешательства она ушла бы слишком далеко, ещё сегодня утром. Сразу, как увидела бы море.

— Я… подозревал.

— Надеюсь, остальные не в обиде.

— Не думаю, что тут стоит на что-обижаться, — ответил я, вздохнув. — Мне будет её не хватать. Она очень необычный человек. Таких мало… хотя я не совсем понимаю, как она вписывается в общую картину. Как она сможет что-то изменить, если уйдёт? А мы ведь изменим, верно? Каждый из нас по отдельности и все вместе, так?

— Так, — кивнул Даниил. — Она останется здесь духовно… рукопись. Всего лишь электронная рукопись, безо всяких изысков. Но люди будут находить в ней что-то… каждый своё. И этот маленький элемент будет очень важен на фоне того, что предстоит сделать вам.

— Ясно, — вздохнул я. — Что ж, бывает и так… когда ты уходишь?

— Я попрощался почти со всеми. Остался только Игорь. Он будет последним, ты не против? Я хочу угостить его пян-се.

Избранные мысли и максимы участников путешествия

«Советскую экономику убили, это была целенаправленно спланированная операция. Эвтаназия живого организма. Чтобы быть жизнеспособной, экономика должна обладать развитой имунной системой. А иммунитет просто по своей природе должен быть с клыками и зубами, чтобы рвать всякую шваль» — Пётр Гаврилов, золотопромышленник.

«Настоящая свобода — это уметь позволить себе жить там, где хорошо сердцу. Ну и деньги, конечно, как без этого?» — Павел Калинов, предприниматель, специалист по бурятской культуре

«Самые лучшие мысли приходят тогда, когда в ушах дует встречный ветер и впереди стелиться дорога! А ещё когда друзья рядом и единомышленники. Тогда и земное притяжение —