Фрэнк Херберт - Зелёный мозг Страница 49

— Чт-т-т-о-что э-т-т-о-это б-б-б-было? — наконец выдавил Тулук.

— Ну, ну, полегче там, — предупредил Маккай. Он увидел, что Чео не затронула эта волна эмоций. По крайней мере, Пан Спечи оставался невозмутимым.

— Мы наконец идентифицировали Фанни Мэ, — сказал Маккай.

— Тождество, — сказал Калебанец, реплика ее исходила с большой силой, но лишенная эмоций. — Тождество относится к уникальному качеству самопонимания, так как оно имеет дело с наименованием себя, местожительства себя и проявления себя. Вы еще не поняли меня, Маккай. Но вы поняли термин? Собственное я понимаю больше ваш временной узел.

— Поняли? — спросил Чео дергая за петлю вокруг шеи Абнетт.

— Это простая скромная идиома, — сказал Маккай. — Я полагаю, Млисс понимает общий смысл ее.

— О чем вы говорите? — спросил Чео.

Тулук воспринял это как вопрос, обращенный к нему.

— Некоторым образом, — сказал он. — Калебанцы проявляют себя в нашей вселенной, как звезды. Каждая звезда имеет пульсацию, определенный уникальный ритм, ни с чем не совпадающий рисунок. Мы записали этот рисунок Фанни Мэ. Мы собираемся запустить запись в трайсер и идентифицировать ее, как звезду.

— Глупая теория такая, как эта, да как она может заинтересовать меня? — спросил вызывающе Чео.

— Пусть лучше она заинтересует вас, — сказал Маккай.

— Сейчас это — больше, чем теория. Вы думаете, что сидите в безопасности в вашей потайной дыре. Все, что вы должны сделать — это уничтожить Фанни Мэ, то есть уничтожить нашу вселенную и оставить только вас и ваших сообщников там? Не так ли? О-о, вот здесь-то вы и ошибаетесь.

— Калебанцы не врут, — рявкнул Чео.

— Но, я думаю, они могут ошибаться, — сказал Маккай.

— Пролиферация одиночных дорожек, — сказал Калебанец.

Маккай вздрогнул от ледяной волны, которая сопровождала эти слова.

— Если мы умрем, Абнетт и ее друзья все еще будут существовать? — спросил он.

— Различные образцы с коротким пределом на продленных соединительных тканях, — сказал Калебанец.

Маккай чувствовал, как ледяная волна наводнила его желудок. Он видел, что Тулук дрожит, а лицевая щель его открывается и закрывается.

— Это было достаточно просто, не так ли? — спросил Маккай. — Вы как-то изменитесь, а после нас вы долго не проживете.

— Нет отростков, — сказал Калебанец.

— Нет отпрысков, — перевел Маккай.

— Это трюк! — огрызнулся Чео. — Она лжет!

— Калебанцы не лгут, — напомнил ему Маккай.

— Но они могут ошибаться!

— Правильная ошибка могла бы все для вас разрушить, — сказал Маккай.

— Я использую свой шанс, — сказал Чео. — А вы можете…

Дверь для прыжка замигала и исчезла.

— Построение глаза С трудное, — сказал Калебанец. — Вы понимаете трудное? Требуется более интенсивная энергия. Вы понимаете?

— Я понимаю, — сказал Маккай. — Я понимаю общий смысл.

Он вытер лоб рукавом.

Тулук вытянул конечность, взволнованно замахал.

— Холодно, — сказал он. — Холодно, холодно, холодно.

— Я думаю, что она держится на волоске, — сказал Маккай.

Тело Тулука вздрогнуло, и он сделал глубокий вдох во все три внешние легкие.

— Мы возьмем в лаборатории свои записи? — спросил он.

— Звездная масса, — пробормотал Маккай. — Представьте себе это. А все, что мы видим здесь… это почти ничто.

— Не положено, что-то здесь, — сказал Калебанец. — Собственное я положило что-то здесь и не создало вас. Маккай разъединяется в присутствии собственного я.

— Вы понимаете общий смысл всего этого, Тулук? — спросил Маккай.

— Понимаю? О, да. Кажется, она говорит, что не может сделаться видимой для нас, потому что это могло бы убить нас.

— Именно то, что понимаю и я, — сказал Маккай. — Давайте возвращаться и начинать наш сравнительный поиск.

— Вы расширяете субстанцию без цели, — сказал Калебанец.

— А что сейчас? — спросил Маккай.

— Приближается порка, и собственное я разъединяется, — сказал Калебанец.

Маккай подавил приступ дрожи.

— Как скоро, Фанни Мэ?

— Временная соотнесенность единственной дорожки трудна, Маккай. Ваш термин скоро.

— Прямо сейчас? — спросил Маккай и затаил дыхание.

— Вы спрашиваете о немедленной интенсивности? — спросил Калебанец.

— Вероятно, — прошептал Маккай.

— Вероятность, — сказал Калебанец. — Необходимость энергии собственного я расширяет построение. Порка немедленная.

— Скоро, но не прямо сейчас, — сказал Тулук.

— Она говорит нам, что может выдержать еще одну порку, и это будет последняя, — сказал Маккай. — Давайте двинемся, Фанни Мэ, для нас есть свободная дверь для прыжка?

— Свободная, Маккай. Идите с любовью.

«Еще одна порка, — думал Маккай, когда помогал Тулуку собирать инструменты. — Но почему порка так смертельна для Калебанца! Почему порка, когда другие формы энергии очевидно не затрагивают их?»

В какой-то промежуточный момент, а это будет скоро, Калебанец получит порку и умрет. Полусумасшедшая вероятность реальности апокалипсиса была близка. Вселенной сенсов придет конец.

Маккай безутешно стоял в личной лаборатории Тулука, сильно ощущая присутствие толпы охранников вокруг них.

— Идите с любовью.

Компьютерное утешение над местом Тулука у скамьи мерцало и щебетало.

Даже если они идентифицируют звезду Фанни Мэ, как они смогут использовать эти знания? Маккай спрашивал себя. Кажется победа клонилась в сторону Чео. Они не смогли остановить его.

— Может ли быть вероятным, — спросил Тулук, — что эту вселенную создали Калебанцы? Может ли он быть их садовым участком? Я постоянно помню слова Фанни Мэ, что это наше разъединение будет в ее присутствии.

Он наклонился над скамьей, вытянул конечность и открыл лицевую щель достаточно широко, что позволяло ему говорить.

— Почему этот чертов компьютер так долго тянет? — спросил Маккай.

— Проблема пульсации очень сложная, Маккай. Сравнение требует особого программирования. Вы не ответили на мой вопрос.

— Я не имею ответа. Я надеюсь, что стражники, которых мы оставили на бичболе, знают, что они делают.

— Они сделают то, что вы им приказали делать, — сказал Тулук. — Вы странный сенс, Маккай. Мне говорили, что вы были женаты более пятидесяти раз. Не будет ли это нарушением этических норм, если я задам вам такой вопрос?

— Мне так и не удалось найти женщину, которая смирилась бы с моей работой Чрезвычайного агента, — пробормотал Маккай. — Мы не из тех существ, которых легко любить.

— И все же Калебанец любит вас.