Дино Динаев - Контракт Султанова Страница 49

Рядом валялся сморщенный рюкзак, внутри которого сиротливо покоилась пара резиновых перчаток. Единственное, что оставили грабители, если конечно не допустить мысль, что Латыш так ценил старые перчатки, что хранил их в тайнике в гордом одиночестве.

На верстаке лежал толстый слой не тронутой пыли, который укрывал слесарные инструменты, какие-то жестянки. По всему грабители даже не стали их трогать. Было видно, что и хозяин их не касался. Но Сорокин был другого мнения. Справедливо решив, что если хочешь что-либо спрятать, положи на видное место, он переворошил все, и его старания были вознаграждены.

На углу стола открыто лежала пожухлая газета, приподняв которую, он обнаружил массивный, внушающий уверенность, пистолет "люггер", полностью снаряженный для стрельбы.

Глаза Ларисы сделались как 5-ти рублевые монеты.

Однако парень был начеку, подумал Сорокин. И все равно не уберегся. Он снова с тревогой подумал о своем друге Паше.

В квартире Латыша он был во второй раз. Обычная квартира работяги. Теперь, зная всю подоплеку, он по-новому взглянул на нее. Не слишком ли типичного работягу РАЗЫГРЫВАЛ тот человек.

— Скажите, а он раньше никогда внезапно не исчезал? — спросил Сорокин, а когда Лариса замялась, особо подчеркнул. — Вы должны быть откровенны со мной как с врачом. Я хочу помочь вам, поэтому вы не должны ничего от меня скрывать.

— У Валеры была женщина, — призналась она, залившись краской.

— Откуда вы об этом узнали?

— Женщины всегда чувствуют такие вещи.

"А еще женщины любят ушами и предсказывают землетрясения", — подумал Сорокин.

— А все-таки, откуда вы об этом узнали?

— Он иногда не ночевал дома, говорил, что на работе машину ремонтирует. Но я звонила на работу, его там не было.

— Это косвенный признак, который сам по себе ни о чем не говорит. Может быть, у него был приработок, о котором он не хотел вам сообщать.

— Она иногда звонила ему домой. Когда я брала трубку, она молчала. Валера брал трубку и отвечал в таких случаях коротко и односложно.

"В такой ситуации было бы уместно слово "Есть!" — подумал Алексей.

— И что он говорил в таких случаях? — поинтересовался он.

— Да или нет. Иногда "Где всегда!" Я уже не помню. Это он так встречи назначал этой стерве, я знаю. Их подкараулил муж и убил! Он у меня такой беззащитный.

— Вы знали о пистолете?

— Нет. Это, наверное, не его.

— Наверное.

— Вы переночуете у меня? — спросила она вдруг.

— Зачем? — спросил Сорокин мгновенно пересохшим ртом.

— Хотя бы на одну ночь. Ведь если это ревнивый муж, то он захочет расправиться и со мной!

— Что за ерунда!

— Я знаю, что говорю чушь. Но хоть на одну ночь! Умоляю!

— Вы не должны так расстраиваться, найдется ваш муж, — попытался успокоить ее Сорокин. — Но извините, я сегодня никак не могу задержаться. У меня есть обязательство, понимаете ли. Моя девушка уже не видела меня неделю, и я ей обещал. Я ей твердо обещал.

С Аней разговор получился тяжелым. Сорокин всегда врал с трудом.

— Напарник заболел, — сказал он. — А грузовик уже мишками под самую крышу загрузили. Надо ехать. Это всего на денек, Ань.

— А если ты завтра поедешь, они что испортятся?

Алексей собирался с ходу возразить, но не нашелся, что сказать и некоторое время только набирал воздух в щеки.

— Это новая партия, — понесло его не в ту сторону. — Они на батарейках. Если сейчас оставить их на ночь, помещение не приспособленное, сырое, все батарейки окислятся, и меня попрут с работы к чертовой бабушке.

— Вот вы когда врать учитесь, — заметила Лариса, присутствовавшая при разговоре. — Когда еще даже не женаты.

— Ага, с детского сада, — огрызнулся Сорокин. — Между прочим, из-за вас я обманул очень дорого мне человека.

— Извините ради Бога. Я не хотела вас обидеть, — засуетилась она.

Они пили чай на кухне, слишком тесной для выдающихся далеко вперед габаритов Лары. Женщина переоделась в атласный халат, который сделал ее неотразимой. Сорокин старался не смотреть на нее, сидел, уткнувшись в чашку. У него крепли подозрения, что единственной целью женщины было оставить его на ночь. В квартире было две комнаты, но Лариса постелила им обоим в одной.

— Там комната мужа, — заявила она. — Спать в ней дурная примета.

— Извините, а вы что раздельно спали? — спросил Сорокин.

— Раньше он допоздна смотрел телевизор, и чтобы не мешать мне, уходил в другую комнату, да там и засыпал.

Лариса долго ворочалась, шумно вздыхала.

— Вы не находите, что слишком жарко? — спросила она.

"На провокационные вопросы не отвечаю!" — подумал Алексей и промолчал. Лара стянула с себя сорочку и небрежно бросила в кресло. Сорокина наоборот начал бить озноб. Он с большим трудом задремал, и казалось, это произошло мгновение назад, но когда Лара растолкала его, вокруг стелилась тьма.

— Что случилось? — пробормотал он спросонок, пытаясь натянуть одеяло на голову.

Одновременно Лара пыталась залезть к нему под одеяло. На ней были одни узкие трусики. Она влезла к нему, прижалась и прошептала в ухо жарким ртом:

— Я боюсь!

— Чего вы боитесь? — забеспокоился Алексей.

— Слышите шум?

Откровенно говоря, он ничего не слышал кроме шума своего сердца, потому что горячие груди сдобной, словно ванильная пышка, женщины лежали у него на животе. Лара в страхе пыталась вжаться в него, ее руки скользили по его телу, все время натыкаясь на препятствие в трусах.

— Я гляну! — Сорокин выскользнул из-под одеяла, для очистки совести прошелся по квартире, в которой, естественно, никого кроме их двоих не было, заглянул и в соседнюю комнату.

Диван, телевизор, платяной шкаф с несколькими мужскими рубашками на вешалках. Он их бегло обыскал. И что-то дернуло его и воротники проверить. Яд что ли искал?

И сразу обнаружил утолщение, которое возможно бы днем и не почуял. А тут ночь, возбуждение, все чувства обострены.

Немного повозившись, он вытащил короткую фиолетовую на конце иголку. Не металл. Скорее всего, композит, чтобы металлодетектор не учуял. Сорокин бережно завернул находку в носовой платок и сунул в карман.

Может, Латыш шпион? Он чуть возбужденно не выкрикнул "Эврика!" Впрочем, возбуждение его не пропало втуне. Стоило ему развернуться, как он обнаружил по-прежнему неодетую Лару у своих ног. Обеими руками она сдернула с него трусы. Он едва успел увернуться, и ее горячие губы угодили ему в ягодицу. Потом были долгие уговоры и мольбы женщины, которую он силился поднять с пола. Он так и не понял, кого он больше уговаривал и остужал, женщину или себя. Во всяком случае, одного девственника в городе он все же отстоял. Но какой ценой!