Фредерик Пол - За синим горизонтом событий (Хичи - 2) Страница 49

- Ну, жеребец, - обычно приветствовала она меня. - Как держишься?

- Прекрасно, прекрасно. Немного возбужден, - бодро отвечал я, касаясь носом ее шеи. - А ты?

- Очень хорошо.

Так мы уверяли друг друга и, можно сказать, не лгали. Ей с каждым днем становилось все лучше. Во всяком случае, так говорили врачи. А я... не знаю, как сказать. Но каждое утро я просыпался необыкновенно сильным и энергичным. Мне хватало пяти часов сна. Я почти не уставал. Никогда в жизни я не чувствовал себя лучше.

А Эсси с каждым разом все больше худела. Врачи посоветовали мне, что делать, и я приказал Харриет перепрограммировать повара. После этого Эсси перестали подавать салаты. Никакого кофе и завтраков из сока: творожники*, блины со сливками и сыром, дымящееся какао. На ленч - плов из кавказского барашка. На обед - жареная куропатка в кислом соусе.

______________

* В тексте Пола встречаются связанные с героиней, русской по происхождению, русские слова, они звучат по-русски, но выделяются курсивом. - Примеч. пер.

- Ты меня балуешь, дорогой Робин, - не раз говорила она, а я отвечал:

- Только раскармливаю. Не терплю тощих женщин.

- Да, хорошо. Но еда слишком этнически ограниченная. Разве не бывает нерусских блюд, от которых поправляются?

- Подожди десерта, - улыбался я. - Слоеный торт с земляникой, дважды пропитанный девонширскими сливками.

Сестра уговорила меня - психологически это убедительнее - начинать с маленьких порций на больших тарелках. Эсси все съедала, мы постепенно увеличивали порции, и Эсси продолжала их съедать. Но не переставала терять вес. Однако темп потери замедлился, и шесть недель спустя врачи, обсуждая состояние ее здоровья, осторожно признали его стабильным. Почти.

Когда я сообщил Эсси эту приятную новость, она встала. Конечно, она оставалась связанной с аппаратурой постели, но могла сделать несколько шагов по комнате.

- Вовремя, - сказала она и поцеловала меня. - Ты слишком много времени проводишь дома. .

- Мне это в удовольствие, - ответил я.

- Это твоя доброта, - серьезно ответила она. - Мне очень дорого, Робин, что ты всегда рядом. Но теперь я почти выздоровела, и ты должен заняться делами.

- Да нет. Я и так с ними управляюсь по коммуникатору из мозговой комнаты. Конечно, приятно будет нам вдвоем куда-нибудь отправиться. Ты, наверное, никогда не видела Бразилиа. Может, через пару недель...

- Нет. Никаких пару недель. И не со мной. Если тебе нужно куда-то ехать, пожалуйста, поезжай, Робин.

Я колебался.

- Ну, Мортон считает, что это было бы полезно. Эсси резко кивнула и сказала:

- Харриет! Завтра утром мистер Броудхед вылетает в Бразилиа. Подготовьте все необходимое.

- Конечно, миссис Броудхед, - ответила Харриет с консоли в голове постели Эсси. Ее изображение исчезло так же быстро, как появилось, и Эсси обняла меня.

- Я позабочусь, чтобы с Бразилиа поддерживалась непрерывная связь, пообещала она, - и Харриет будет все время информировать тебя о моем состоянии. Обещаю, Робин. Если ты мне понадобишься, узнаешь немедленно.

- Ну... - сказал я Эсси на ухо.

- Никаких "ну", - ответила она мне в плечо. - Решено. И знаешь что, Робин? Я тебя очень люблю.

Альберт Эйнштейн утверждает, что все радиосообщения, которые я получаю, всего лишь длинная цепочка фотонов, как копье, брошенное в пространство. Тридцатисекундное сообщение - это колонна в девять миллионов километров длиной, в которой фотоны со скоростью света в образцовом порядке несутся в пространстве. Но даже такому длинному, быстрому и тонкому копью требуется почти вечность, чтобы преодолеть пять тысяч астрономических единиц. Приступ лихорадки, от которого пострадала моя жена, летел к нам двадцать пять суток. Приказ прекратить все манипуляции с кушеткой только начал свой путь, когда пришел новый приступ - тогда на кушетку легла эта девочка, Джанин. Слава Богу, приступ оказался легким.

Наше поздравление Хертерам-Холлам с прибытием на Пищевую фабрику где-то в районе орбиты Плутона встретилось с их сообщением об отлете на Небо хичи. Теперь они уже там, а наши распоряжения еще не долетели до Пищевой фабрики. За короткое время произошли два события, имевшие непосредственное отношение друг к другу.

Но к тому времени, как мы поймем значение этих событий, они уже целых двадцать пять дней будут в прошлом. Что за досада!

Мне многое нужно было от Пищевой фабрики, но сейчас больше всего нужно радио-быстрее-света. Поразительно, что такое вообще возможно! Но когда я заявил Альберту, что его застали врасплох, он улыбнулся своей мягкой, скромной улыбкой, сунул трубку за ухо и сказал:

- Конечно, Робин, если вы имеете в виду удивление, которое испытываешь, когда нечто крайне маловероятное все же происходит. Но такая вероятность всегда существовала. Вспомните. Корабли хичи без всяких ошибок достигали движущихся целей. Это предполагает наличие у них почти мгновенной связи на астрономических расстояниях, то есть радио-быстрее-света.

- Почему ты мне ничего об этом не говорил? - спросил я.

Он почесал ногу в домашней туфле другой ногой.

- Это была только вероятность, Робин, и небольшая, порядка 0.05. Условие достаточное, но не необходимое. Просто до настоящего времени у нас не было данных.

Я мог бы поговорить об этом с Альбертом на пути в Бразилиа. Но я летел коммерческим рейсом - самолет компании недостаточно быстр для таких расстояний, - а я люблю смотреть на моего спокойного мудрого Альберта и разговаривать с ним. Только поэтому время полета я провел в разговорах с Мортоном. И, конечно, с Харриет, которая должна была каждый час, когда я не сплю, давать краткие отчеты о состоянии Эсси.

Даже на сверхзвуковой скорости полет в десять тысяч километров занимает немало времени, и я углубился в дела. Мортон получил возможность высказаться и старался отговорить меня от встречи с Боувером.

- Вы должны серьезно к нему относиться, - завывал он в микрофоне у меня в ухе. - Боувера представляют Анджело, Карпентер и Гатман, а это влиятельные люди, и у них очень хорошие юридические программы.

- Лучше тебя? - усмехнулся я.

- Ну... - после некоторого колебания ответил он. - Я надеюсь, что нет, Робин.

- Ответь мне, Мортон. Если у Боувера с самого начала не было особых надежд на выигрыш, почему за дело взялись такие влиятельные люди?

Хоть я его и не видел, но знал, что сейчас у Мортона отчасти обиженное, отчасти оправдывающееся выражение лица. Эдакая гримаса вы-неюристы-не-в-состоянии-понять.

- Оно не так уж и безнадежно, Робин. И мы до сих пор вели себя не лучшим образом. Дело принимает более крупные размеры, чем мы первоначально оценивали. Я думаю, они считают, что сумеют найти немало слабых мест в нашей позиции. Думаю также, что они рассчитывают на очень крупный гонорар. Я советовал бы вам самому нащупать слабые места в позиции Боувера и не относиться к нему легкомысленно, Робин. Ваш приятель сенатор Прагглер в комитете надзора. Повидайтесь сначала с ним.