Александр Соловьёв - Мятежник Хомофара Страница 49

Больше похоже на мини-космодром, думал я, — в этих спиралях можно летать. Они защищают от тех штуковин, которые попадаются на пути. Может, в спиралях кашатеры Кантарата перемещаются в Глубину Мегафара? А может, путешествуют по уровням (хотя на самом деле уровни — нечто призрачное. Они, как полосы дыма, если смотреть на них под разным углом зрения. Все эти уровни, которые, кстати, иногда называют телами — ментальным, астральным, эфирным — штука довольно переменчивая: ветер подует, и нет их).

— Смотри, кто у нас тут, — раздалось сзади.

— Хо! Да это же гонец!

Я обернулся: из-за стены снующих туда-сюда мутноватых призраков-хомунов на меня пялились Шабрус и Карликов, оба в строгих черных костюмах.

— Тебе не кажется, что он смотрит прямо на нас? — спросил Карликов.

— Шутишь? Он в карантине!

Я скользнул взглядом по стене и стал рассматривать купол, всеми силами изображая любопытство. Кашатеры не должны были знать, что я их вижу. Почему? Не знаю. Чутье подсказывало.

— Нет, он смотрел-таки на нас.

— Да нет же, говорю тебе, он не может нас видеть. Взгляни-ка на него: он тут впервые. Похож на только что вылупившегося цыпленка. Ты был на излучателях, когда он заявился утром с девчонкой. Только… я тебе ничего не говорил про девчонку. Балмар сказал, что её не было.

— Боже упаси!.. Ничего не слышал ни о какой девчонке… Ты наверное, говоришь о той рыжей, которая появляется здесь, когда хочет, и сбивает с толку некоторых наших ребят?

— Возможно. Но ты об этом забудь.

— Заметано! Слышь, Шабрус, — Карликов понизил голос. — Но если он заявился сюда с той рыжей девчонкой, которая сбивает с толку наших парней, не могла ли она и его научить… путать нас?

— Что? Да ты посмотри на его приятеля. Он тут пару недель уже, а по-прежнему, как слепой щенок.

Они замолчали, но в это время заговорил Фирман.

— Интересно, — сказал он, — что они едят на этих банкетах? За то время, что я здесь, Балмар мне ни разу не предложил подкрепиться. Он сказал, что я поем тогда, когда стану видеть обслуживающих, которые разносят пищу.

— Тут есть кто-то, кроме нас?! — спросил я, пытаясь выглядеть наивно и словно забыв, что Эд мне уже много чего рассказывал днем. Я нарочно спросил громко — так, чтобы слышали кашатеры Шабрус и Карликов. Наверное, я сглупил, потому что Фирман изумленно уставился на меня. Но его удивление сразу прошло, — видимо, он счел мою забывчивость проявлением посттравматического синдрома, которым страдал сам в связи со стремительным перемещением по уровням.

— Балмар говорил, здесь, кроме нас, тысячи лю… хомунов.

— Вот видишь, — раздался сбоку голос Шабруса. — Они нас не видят.

Продолжая говорить, кашатеры удалились.

Мы тоже двинулись дальше.

На четвертый этаж вели две лестницы. Поднявшись наверх, мы оказались в широком и очень низком помещении, сплошь пронизанном бесчисленными стеклянными трубками. Хомунов здесь не было.

— Хотел бы я знать, что это такое, — пробормотал Эд. — Я уже пытался их исследовать. Довольно прочный материал. Похоже на коммуникации…

Какие-нибудь межуровневые туннели, решил я.

— Ладно, пошли наверх, — сказал Эд. — Там все какими-то стеллажами заставлено.

На пятом этаже была библиотека свободного пользования. Я не увидел никого, кто бы её обслуживал. Однако читателей здесь предостаточно.

— Пусто, — проговорил Фирман, в ту самую минуту, как сквозь него прошли две хорошенькие девушки в зеленой форме.

Хомуны разных мастей (кашатеры, курсанты, обслуга) снимали с полок брошюры, справочники, толстые фолианты, журналы и, уносили с собой. Некоторые листали книги, сидя за столиками. Подойдя ближе, я увидел, что здесь собраны труды по истории, философии и эзотерике на разных языках.

— Чисто, — сказал Фирман, проводя рукой по стеллажу. — Кто-то вытирает пыль.

Все призрачно.

Следующие два этажа были абсолютно пусты. Ни Фирман, ни я никого здесь не увидели.

На восьмом этаже меня ожидал конфликт.

Ты слушаешь, Странное Создание?

Не знаю почему, но я не доверял Кантарату. Вероятно, потому что все призрачно. Несмотря на постоянно усиливающийся прилив сил и ощущение, что попал в родную среду (надо заметить, ни разу на пути сюда я не затосковал о доме), мне хотелось держаться особняком.

Все дело в этой дурацкой авторитарной системе.

В первый день я ещё не знал, что Балмар использует копии. Позже выяснилось, что даже занятия (причем одновременно в нескольких группах) он ведет, не выходя из кабинета. Копия ничем не отличалась от оригинала и, по сути, была одной из его вероятностей. Другими словами, Балмар работал сразу в нескольких измерениях.

Сейчас-то мне самому ничего не стоит повторить этот трюк, но в тот раз я обманулся, самонадеянно решив, что в этот день вся служба охраны Хомофара вращается вокруг меня.

Да, безусловно, главный хомун как-то выделял меня из общего числа слушателей, но он вряд ли предполагал, что в недалеком будущем я буду претендовать на звание ведущего кашатера.

В ходе первого занятия Балмар трижды упомянул Доэ, каждый раз настойчиво заверяя меня в том, что её нет. Когда имя Доэ прозвучало первый раз, я испытал неловкость. Сколько хомунов в нашей группе? Разве всех их обязательно посвящать в то, что касается только меня?

Еще я думал вот о чем: занятия проходили ежедневно (Эд посещал их вот уже три недели), а все, что рассказывал Балмар, было похоже на введение, будто бы он решил по поводу моего прихода в Кантарат опять начать с азов.

К концу занятия у меня сложилось впечатление, что я нахожусь на приеме психотерапевта. Лицо Учителя расползалось по залу. Я смотрел на его раздающееся лицо и все думал о том, кто на самом деле правит Вселенной. Если в ней нет места ни богу, ни сатане, ни атману, ни логосу, никаким другим властелинам, то кто же, черт побери, позаботится о нашем с тобой будущем. Раньше я не сильно вникал во всю эту чушь, но все же где-то глубоко, между вопросом о смысле жизни и страхом перед смертью, у меня жило маленькое убеждение, что атомы не распадаются, поскольку есть Некая Сила, которая способна эволюционировать (пример тому — люди), — а значит, и думать, — и не желает умирать.

Когда Балмар рассказал, что Мегафар состоит из пространства, времени и ещё одной субстанции, имя которой сознание, все мои прошлые представления рассыпались в прах. Я уже сказал, что раньше никогда не ломал голову над тем, как устроен мир. Но сейчас со мной произошло примерно то, что однажды случилось после прочтения известной книги Носовского и Фоменко „Новая хронология“. В тот раз было разрушено мое понимание истории, великие эпохи перемешались, оказались выдумкой, а Христос и император одним и тем же человеком. Помню это чувство: три дня я был сам не свой. Но если историки бродили по языковедческим следам и могли заблудиться, то само существование Кантарата, стоящей на берегу Глубины Мегафара, было авторитетным подтверждением слов Балмара.