Павел Комарницкий - Продолжение следует Страница 49

— Я одна не смогу. Для хоровода надо хотя бы шесть-семь участников, ты же знаешь. А на курсы записывают заранее.

— Это не проблема, — вдруг встревает папа Уэф, сидящий как раз напротив меня. — Наши ветераны, Ночная тайна и Летящий поперёк сейчас временно не у дел, и буквально изнывают от скуки. А танцуют они здорово, я ещё с детства помню. Мауна, ты попросишь, или это лучше сделать Иолле?

— Лучше мне. А ещё?

В фиолетовых глазах Уэфа зажглись знакомые огоньки.

— Слушай, мать, ну а мы с тобой? Ты же такая была… А я все эти годы только и делал, что думал, думал, думал… Я в отпуске, вот что. Свадьба через три дня, время есть. Тебе когда на службу, Рома?

— Послезавтра. Как раз со службы на свадьбу попаду.

— Ясно. Как там у людей — «с корабля на бал?» Тогда завтрашний день посвятим твоему обучению.

Я в недоумении. Что можно выучить за пару-тройку часов? На Земле в балетные школы записывают чуть не в роддоме…

Он смеётся своим серебряным смехом.

— Великого танцора из тебя так сразу не выйдет, но по крайней мере ты не будешь представлять опасности для окружающих.

— Всё равно… Повторенье — мать ученья…

— Никаких «всё равно» — Уэф перестаёт улыбаться. — И никаких «повторенье — мать ученья». Увидел — повторил. Понял — сделал. Всё с первого раза.

Он смотрит мне в глаза пронзительно, переходит на мысль.

«Хватит придуриваться, зятёк, это начинает надоедать. Ты ведёшь себя, как обычный земной человек, с окостеневшими от хронического безделья и неуменья мозгами. А ты давно уже не обычный человек, ты биоморф, ты ангел, ты муж моей дочери, наконец. Ты вполне способен усваивать всё с первого раза, и ты будешь усваивать всё с первого раза. Ещё вопросы?»

— У меня ещё уроки… — вяло сопротивляюсь я, уже сдаваясь.

— Сегодня ночью сделаешь.

Я вздыхаю и покоряюсь неизбежному. Указания контролёра ситуации следует исполнять в точности, особенно если папа Уэф берёт быка за рога. А буду упираться — получу меж рогов, и всё равно сделаю то, что надо. Не слезут.

Все смеются.

— Ого, солнце садится! Мауна, ты соскучилась по закату, пойдём смотреть. Рома, Иолла, идёмте!..

Солнце уже село, но Великая звезда не торопится всходить, и над головой раскинулось бескрайнее звёздное небо во всём его великолепии. Лето кончается. Первое моё лето в Раю.

Я наблюдаю, как ползёт по небу крохотная Ближняя луна. Две другие сейчас не видны. И рисунок созвездий тут совсем иной. Только Млечный Путь пересекает небо бледной полосой — плоскость нашей родной Галактики, соединённый свет миллиардов звёзд, среди которых и наше земное Солнце, Солнце людей. Я изо всех сил напрягаю зрение… Нет, бесполезно. С такого расстояния увидеть неяркую жёлтую звезду класса Солнца невозможно даже острым ангельским глазом.

Всё тихо в доме. Спит на своём любимом диване моя жена, умиротворённая, счастливая. Спят в соседней комнате её родители, прямо на полу, на пушистом ковре, как и принято это у ангелов. Спят соседи… А если и не спят, то их не слышно — противошумная защита работает безупречно.

Я вздыхаю. И мне бы спать, да нельзя. Надо заниматься, однако. Завтра день, похоже, будет загружен под завязку.

Вспыхивает виртуальный экран…

Нос «Сан-Габриэля» с шумом рассекал воду, и солёные брызги долетали до палубы, то и дело попадая на лицо, но Васко да Гама не стирал их — привык. Он пристально всматривался в морскую гладь, ожидая, когда же наконец появится на горизонте тёмная полоска берега, и марсовый на мачте радостно завопит: «Земля!»

Индия. Она являлась ему в мечтах, волшебная, сказочная страна, битком набитая пряностями и золотом, несметными сокровищами. Как долго он грезил о ней! С тех пор, как Бартоломео Диаш вернулся в Лисбоа с вестью о том, что Африка не тянется на юг бесконечно, что за мысом Доброй Надежды море открыто до самой Индии, грёзы о сказочных восточных сокровищах не оставляли его. Золото и пряности, шелка и благовония, драгоценные камни и снова золото, золото, золото… Боже, кто бы знал, как ему нужно золото! Впрочем, есть ли на свете хоть один человек, равнодушный к его маслянистому блеску? Нет таких, разве только святые или законченные идиоты.

Васко усмехнулся. Бартоломео Диаш — трус. Нет, он опытный моряк, но он трус. Дойти до бухты Алгоа, до самых ворот в Индию и повернуть назад! Команда, видите ли, взбунтовалась и не пожелала плыть дальше. На месте Диаша Васко встал бы над люком порохового погреба с горящим факелом, и посмотрел, как они посмеют ослушаться приказа! Нет, его никто не собьёт с дороги, ни Бог, ни дьявол, ни тем более матросский бунт. Золото!

Васко отвернулся от бушприта, начал шагами мерять палубу. Дойдя до кормы, он подошёл к пожилому арабу, стоявшему на руле. Да, сегодня знаменитый арабский кормчий Махмуд ибн Маджид лично правил «Сан-Габриэлем». Долгий путь маленькой эскадры подходил к концу.

— У тебя хороший корабль, почтенный Да Гам. Мы могли бы ещё прибавить парусов.

— Не стоит, почтенный Махмуд ибн Маджид. «Сан-Рафаэль» и «Берриу» не смогут держать такой ход.

— Скажи, у вашего короля много таких кораблей?

Да Гама улыбнулся.

— Найдутся.

— И всё же я не могу представить, какие такие товары вы собираетесь возить из своей страны на краю земли. Никакой груз не окупит дорогу через два океана! Ну разве что чистое золото.

Васко улыбнулся арабу ещё шире.

— Пусть об этом болит голова у короля, почтенный.

Он снова принялся мерять шагами палубу. Семь… восемь… девять… десять. Да, вполне можно поставить по десять орудий на каждый борт. И ещё по одному на носу и корме. Или по два?

Васко опять усмехнулся. Бедный, глупый араб. «Золото…» Неужели он думает, что они собираются возить из Португалии золото, чтобы закупать здесь восточные пряности? Ладно. Главное сейчас — разведать путь и вернуться.

Да Гама уже твёрдо знал, какой груз возьмут его каравеллы в следующий рейс.

Пушки.

Мелькают, сменяются кадры на объёмном экране. Да, вот так и на Земле началась Эпоха Немеряной Жадности. Только люди — не ангелы, и, как и положено потомкам хищных обезьян, они начали первоначальное накопление капитала с разбоя и убийств.

Плывут, плывут по морю каравеллы. Плывут на запад и на восток, в Вест-Индию, Ост-Индию и во все прочие Индии и не Индии. Плывут на запах золота.

И ничто не может остановить их. Вот капитан арабской фелюги посреди Индийского океана молится Аллаху, с ужасом наблюдая, как гяурский корабль с крестами на раздутых парусах приближается к его судну, и уже видны жерла пушек, заряженных картечью… Да разве Аллах в состоянии защитить от гяуров, почуявших золото?