Дуров Викторович - Часть 1 Страница 49

– Да, вы та самая женщина, которая ездила по Мерехотовой Магале на странном велосипеде.

Инна резко побледнела – так красочно могут бледнеть только рыжие. Однако вопрос задала достаточно хладнокровно:

– Мы знакомы?

– Нет, мы только видели ваше изображение, – ответила Мирика. – Его сохранили многие, кто вас видел, потому что у вас был странный велосипед. И потом, когда пытались связаться с вами через ваш холп, оказалось, что вы оставили общедоступными записи ваших чувств, потому ваше изображение… многих заинтересовало.

Тут хладнокровие Инну покинуло.

– И вы… вы смотрели эту запись? Ее все смотрели?!

– Нет! – возмущенно отмели обвинения иномиряне. Мирика добавила:

– Это же гораздо хуже, чем подглядывать! Кроме того, оставить общий доступ для записи своих чувств может только человек с больным разумом, воспринимать его чувства будет… неприятно.

– Так меня посчитали безумной, – несколько спокойнее произнесла лингвистка. Она не совсем правильно употребила слово, безумный у аюров – вообще лишенный разума, камень или вирус. Поправилась:

– Вы считаете, что у меня больной разум.

– Если бы это было так, раховак направил бы к вам врачевателей, – терпеливо объяснил Теверд. – Кроме того, вы потом стерли запись, то есть на самом деле ваш разум здоров, просто вы не умеете работать на холпе.

– А это значит, что вы не из нашего мира, – добавила Мирика.

– И все об этом догадались? – глядя прямо перед собой, медленно проговорил Виктор.

Мирика смешливо хмыкнула, Теверд рассказал:

– На раховаке такое предположение было, но только как шутка. И только так его могли воспринять… большинство. Одни только мы решили, что женщина… что вы действительно из другого мира. И мы даже не пытались никого убедить… понимаете, в нашем мире придумано очень много историй про гостей из мира ядосанов, и все они – неправдивые. Это такие небылицы. Поэтому очень трудно поверить, что… что гости действительно пришли.

Ну что ж, точно также землянам будет трудно поверить в прилет инопланетян. По той же самой причине, слишком много фантастики написано.

– И поэтому ваше… поведение в Мерехотовой Магале тоже было объяснено как… шутка. Иногда некоторые пытаются устроить такие общие розыгрыши. Ну а вы больше не появляетесь и не продолжаете свою… игру, потому что у вас не заладилось с самого начала.

Инна досадливо поморщилась. Спросила:

– Со мной пытались связаться через холп? А почему он не звонил… не подавал сигнала?

Теверд пожал плечами:

– Вы могли не понять, что с вами хотят поговорить. Если не менять настроек, то сигнал холпа это меняющая цвет кайма вокруг изображения. Если вы – в очках. Если нет, то браслет будет дрожать, чтобы вы очки одели.

Земляне припомнили, что кайма действительно была, и не одна, от пяти до десяти. После разговора с велосипедистками – почти постоянно присутствовали.

– Если одновременно двое вызывают, то еще одна кайма добавляется, если трое, то будет три каймы… и так далее, – объяснила Мирика.

– Да, Инна Викторовна, – вздохнул Виктор. – Засветились вы в том мире. Да так, что вот уже оттуда гости пожаловали. И, как вы сами прекрасно понимаете, вам туда больше нельзя.

– Почему? – удивились в один голос иномиряне.

– Но ее же все у вас знают, приставать начнут с вопросами…

– Не начнут, – уверенно заявил Теверд. – Аюры очень уважают чужое одиночество, и почти все другие народы нашего мира – тоже. Мы не… не навязываемся. Или вы можете изменить внешность, взять другой холп.

– А раховак? – спросил Михаил. – Он же тоже запомнил Инну.

– Э-э-э, – протянул Теверд. – Раховак сам по себе не принимает решений, это делают служители раховака. Сбежавшие, которые управляют раховаком из виртуальности. Но эти служители – все равно люди, и все равно уважают одиночество других людей. Если бы служители посчитали вас опасной, они задержали бы ее еще тогда, когда вы были в нашем мире.

А ведь действительно, зная чувства человека, очень легко просчитать его мотивы. Даже Виктору, когда он просматривал снятый на Иннином холпе «фильм», было ясно, почему Инна действовала так, а не по-другому. Но это при условии, что раховак все-таки «подглядывал» за лингвисткой, все-таки нарушал правила касательно чужого одиночества. Причем, как гости сами заметили, это не раховак, это его служители «подглядывают». А раз они одни правила нарушают, то будут нарушать все остальные, могут действительно пролазников в клетку посадить, и никому об этом не скажут.

Но Инну все-таки отпустили. По-недосмотру? Или решили усыпить бдительность гостей из другого мира, чтобы потом уже всех сразу накрыть?

Или действительно проявили гуманизм? Ну, поглядели на Иннины чувства, так ведь она и не запрещала.

– Так может нам, когда мы в следующий раз в ваш мир пролезем, просто взять, и представиться вашим… этим… служителям раховака? – просил Михаил с сарказмом.

Теверд задумчиво нахмурился, ответил:

– Это хороший способ действий, но… нужно добиться личного разговора со служителем, который… который поймет, чего вы боитесь.

– Лучше всего разговаривать с Ли, или с Вемедом, – вставила Мирика. – Они наверняка проявят должное гостеприимство.

Ага, значит не все безоблачно в каменнодеревском обществе. Тоже как начальник скажет, так и будет, тоже – на кого попадешь.

– А другие не проявят гостеприимства? – спросил Михаил. Он был несколько разочарован, что каменнодеревское общество так и не достигло совершенства.

– Другие слишком любопытны, или слишком пугливы… мы не уверены, что они вас хорошо встретят, – ответила Мирика. – Они могут поставить вам условия, ограничить вас… могут даже сделать информацию о пролазниках общедоступной!

– Это… серьезное нарушение? – осторожно спросил Михаил.

Иномиряне подтвердили, Мирика сказала:

– Если такое разглашение принесет вам вред или неудобства, виновному снизят статус. Хотя некоторые из служителей раховака даже согласятся на понижение статуса, если будут достигнуты их цели.

– А здесь у нас лучше бы вообще скрыть от большинства, что гости из параллельного мира в наш мир ходят, – подала голос Инна.

Гости понимающе кивнули.

Потом стали обсуждать всякие технические подробности, что дальше делать. К примеру, нужно было сварить снотворное зелье для Мирики, чтобы у нее раньше времени спячку спровоцировать. Иномирянка назвала травы, которые ей для этого потребуются, но знакомое слово оказалось только одно, «мята». Да и то только потому, что Инне встретилось в смолячанском туристическом справочнике описание блюда с мятным вкусом.