Великий фетиш - де Камп Лайон Спрэг Страница 5

Халран пожал плечами:

— Ты имеешь в виду превращение судебной системы в инструмент наказания его личных противников? Но этим его амбиции не ограничились. Затем он усилил армию, и теперь ходят слухи о вторжении в Ивериану. Конечно, когда мой воздушный шар будет усовершенствован, война не состоится. Но надо решить ещё много проблем.

— Как это остановит войну, сэр? — спросил Марко.

— Сделает её слишком рискованной и ужасной. Как может правительство защитить страну от полчищ, летящих на воздушных шарах с наветренной стороны границы, которые могут приземлиться в любом месте государства? Это изобретение заставит народы наконец отказаться от войн.

Марко спросил:

— Вы уже приобрели смолу ступы, сэр?

— Нет, это займёт несколько дней. Правительство Края требует множество подписанных документов, чтобы я мог вывезти материал; это странно, ведь деревья ступы — главный экспортный товар Византии.

— Ничего странного, — сказал Гатокли Ноли. — Эти бумаги нужны, чтобы убедиться: никто не рубит деревья сам, в обход закона. — Он повернулся к Марко. — А теперь позволь спросить: что заставило тебя спуститься с твоих туманных гор? Как поживает твоя прекрасная жена?

Этот вопрос о жене мог бы возмутить Марко. Византианцы считали неприличным говорить о супружеской жизни. В конце концов, все знали, чем занимаются женатые люди. Но Ноли был старым другом, и люди в университете оставались немного свободнее в таких вещах, чем сограждане Марко.

Что касается Халрана, все знали, что у англонианцев не существовало подобных запретов. Марко сглотнул и ответил:

— В общем-то из-за неё я и оказался здесь. Она решила, что любит своего земляка больше, чем меня, и я преследую их, чтобы отправить обоих на Землю.

Он коснулся своего топора.

Халран заметно вздрогнул. Ноли просто поднял бровь.

— Ох. Я не должен был спрашивать. Сочувствую твоей беде и желаю успеха.

— Вы видели кого-нибудь из них? — Марко, подкрутив невидимые усы, описал своего вероломного друга Монгамри.

— Нееет, — протянул Гатокли Ноли. — Но я буду внимателен.

Харлан произнес:

— Во имя Клиопат, вы так спокойно говорите об убийстве человека. Вы действительно имеете это в виду, или это просто шутка?

— Никаких шуток, сэр, — ответил Марко. — То, что я собираюсь сделать, не просто законно, это практически обязательно. Если я не попытаюсь убить виновных, ко мне будут относиться с отвращением и презрением.

Халран пожал плечами.

— В Англонии мы считаем такие вещи варварством.

— Не сомневаюсь, сэр. Конечно, такой невежественный горный житель, как я, не имеет права голоса. Но вы в Англонии цените человеческую жизнь абсурдно высоко, вы не воспринимаете честь и чистоту так серьёзно, как мы.

— Но, дорогой друг, нельзя сравнивать убийство человека и недолгое безвредное удовольствие, которое получают особи того или иного пола.

— Безвредное удовольствие! Это только доказывает, как развращены и безнравственны… — с жаром начал Марко, но Гатокли Ноли его прервал:

— Другие страны, другие обычаи. Ну вот, к примеру: почему бы тебе, Марко, не оставить в покое человека, который наставил тебе рога, если Боэрт поклянется в вечном целомудрии?

— Но я женат! — возразил Харлан.

Марко заметил:

— Это не честно. В возрасте доктора Харлана…

— Мне это уже нравится! — воскликнул Харлан. — Что вам известно о моей личной жизни, господин Прокопиу?

— Господа, господа, — сказал Ноли. — Давайте сменим тему, которая становится слишком скользкой. Ты пойдёшь завтра на присуждение степеней, Марко?

— Я не знал, что оно будет, — ответил Марко, — но я с радостью приду.

— Как выпускник, — сказал Ноли, — ты считаешься таким же представителем университета, как и обучающиеся два года суб-бакалавры. Поэтому ты сможешь сесть вместе с выпускниками, надев университетскую мантию.

— Ого! — удивился Марко. — Если бы я знал, то привез бы свою из Скудры, но раз уж…

— Всё хорошо, я дам тебе мантию, — сказал Ноли. — Встретимся здесь завтра в три.

Марко провёл остаток дня, тщетно разыскивая своих жертв. На следующее утро он явился в кабинет Гатокли Ноли в назначенное время.

Гатокли Ноли набросил на него короткую чёрную накидку обладателя простого диплома, а сам облачился в широкую алую рясу профессора. Боэрт Халран явился в пурпурной мантии англонианского доктора философии.

Они торжественно надели друг на друга академические шапочки и пошли через университетский городок к месту вручения дипломов. Там натянули огромный парусиновый тент; хотя в это время и показался Мафрид, было бы наивно ожидать, что небеса Сина удержатся от дождя хотя бы на полчаса.

По дороге Гатокли Ноли рассказывал:

— Сократи Попу произнесёт выпускную речь и получит почетную докторскую степень. Это может вызвать шум.

— Почему? — спросил Боэрт Халран. — Попу непопулярен?

Гатокли Ноли закатил глаза:

— Он глава Движения Распределения.

— Что это? — осведомился Халран. — Мне трудно следить за политическими изменениями в своей стране, не говоря уже о других.

Гатокли Ноли объяснил:

— Как вы знаете, основное богатство Края — это великие ступовые леса полуострова Борсйа.

— Да.

— Кроме того, одного такого дерева вполне достаточно, чтобы построить маленький город. Больше нигде в мире, насколько его изучили, не существует деревьев такого размера.

— Понятно, — сказал Халран.

— Что ж, — продолжил Ноли. — В минувшем поколении частные лесорубы уничтожили немало лесов. Край того времени, Джорджи Второй, был дальновидным человеком. Он понял, что деревья вырубают быстрее, чем они успевают вырасти, и что весь процесс попросту расточительство. Поэтому он национализировал леса и создал программу контроля вырубок и посадок. Это действовало, пока к власти не пришёл нынешний Край. Край Массимо, — Ноли огляделся, — совсем не такой человек, как его отец. Появились жалобы, что лесная служба наводнена политиками-бездельниками, которые только перебирают бумажки. Поэтому группа магнатов начала бороться за то, чтобы правительство продало им леса по дешевке. Для продвижения этой идеи они воспользовались финансовыми неприятностями Кралата, жалобами людей, которым требовалось неограниченное количество ступового дерева для строительства, давлением союза лесорубов и многими другими средствами. Но студенты в основном стоят за сохранение — то есть, против Распределения — поэтому они могут оказаться препятствием…

Они достигли места вручения; расставленные здесь сиденья быстро заполнялись. Гатокли Ноли показал Марко и Харлану их места. Марко оказался в секции обладателей дипломов. Когда он сел, рукоять его топора, до сих пор скрытого накидкой, коснулась ноги соседа. Тот изумленно посмотрел на Прокопиу и сказал:

— Сюда нельзя это приносить!

Марко улыбнулся и неопределённо пожал плечами. Он начал осматривать соседние секции из-под своей широкой академической шапочки.

Профессора собирались на помосте. Студенты теснились в большой центральной секции. Они развлекались, толкались, пересказывали грубые шутки; университетские работники не пытались их останавливать. Затем Марко увидел Чета Монгамри и Петронелу, появившихся в одном из проходов и усевшихся вместе с остальной публикой. Они находились далеко от Марко, поэтому ему приходилось вытягивать шею, чтобы увидеть их. Дыхание Марко участилось, и он отвернулся, чтобы они не узнали его. Холодная ярость переполняла Прокопиу, поэтому он едва слышал, что происходит вокруг. Марко стиснул кулаки и кусал губы. Его сосед осторожно отодвинулся, испуганный ужасным видом гостя.

В конце концов, все собрались. Служители стояли в проходах, держа жезлы, как будто собирали подорожный сбор. Ректор университета, Матаи Влора, начал произносить речь. Университетский оркестр заиграл «Победоносную Византию». Ректор представил епископа Сина. Епископ призвал богов, особенно Дай, бога образования, благословить университет и его студентов.