Дмитрий Савочкин - Тростниковые волки Страница 5

– Нет, не пива, – сказал он и тут же осёкся, – то есть, конечно, и пивка тоже, конечно, с удовольствием с тобой выпью, но после дела.

– Какого дела? – спросил я.

– Понимаешь… – Клуня замялся. Это было такой редкостью, что я слегка опешил и даже не слушал его дальнейшие объяснения. К чему, если я могу спросить у него всё то же самое, сидя лицом к лицу?

Теперь, спустя два дня, я сидел в кичевом морском ресторанчике, пялился в меню невидящими глазами и ждал Клуню в предвкушении злобного, прямо-таки чудовищного допроса, который я ему сейчас устрою.

Клуня появился без опоздания, без одной минуты два, одетый в безупречный серый костюм с галстуком и идущий какой-то очень степенной, полной самоуважения походкой. Все это – и отсутствие привычного опоздания на двадцать минут, и костюм, и походка – было так не похоже на него, что я поначалу даже не знал, что сказать. Поэтому начал Клуня.

– Привет, привет. Привет, друже. – Он горячо и как-то чересчур долго тряс мою руку, затем сел напротив и стал демонстративно громко спрашивать, что вкусного сегодня дают и что я заказал выпить. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Гостиницу было необязательно заказывать, – в конце концов сказал я, – мне и фонд бы её оплатил.

– Он настоял, он сказал, что ты его гость и он обязательно должен тебе оплатить пребывание в Одессе, – привычной скороговоркой затараторил Клуня, – он и билеты рвался тебе купить, всё самолёт хотел тебе предложить какой-то, и я его отговорил с большим трудом. Сказал, что ты летать боишься и что всё купил уже, в оба конца. На поезд. В оба конца.

– Клуня, – недоумённо спросил я, – что-то случилось?

– Да нет, а что, нет, а что-то должно было случиться?

– Что с тобой такое? Я тебя не узнаю сегодня!

Клуня тряхнул головой, глубоко вздохнул и посмотрел на меня. Теперь я опять говорил со старым, привычным мне пройдохой, правда, как мне показалось, очень напуганным.

– Да мне просто очень не по себе от всей этой истории. От этого заказчика и от твоего этого дела…

– Погоди! Никакого «моего дела» нет ещё и в помине. Ты мне сказал: он очень хочет меня видеть, что-то хочет мне предложить и готов заплатить деньги просто за одну встречу и разговор, так?

Клуня молча залез в карман пиджака и выудил оттуда пачку новеньких банкнот, которые небрежным движением бросил на стол. Я взял пачку. Ну, не так много, чтоб я мог больше не работать до конца жизни, но за одну встречу – чертовски много денег.

– Это только за разговор? – на всякий случай ещё раз спросил я.

– Да, точно, – он кивнул, – можешь быть уверен, я сам два раза переспросил. И это один из моментов, от которых мне не по себе. Он кажется одержимым, понимаешь… – Клуня вдруг запнулся, затем, видимо, так и не нашёл, что сказать, и уткнулся носом в меню.

– Кто он такой вообще? Давай колись, рассказывай всё, что знаешь.

Подошла официантка, мы сделали заказ, и Клуня, путаясь и запинаясь, рассказал мне предысторию. С ним связались буквально за час до того, как он позвонил мне, – по словам Клуни, «знакомый друга одного бывшего клиента его партнёра», в общем, близкий родственник. У Клуни спросили разрешения связать его с этим заказчиком, и тут же, не дожидаясь ответа, дали кому-то чей-то телефон, и Клуня уже говорил с Самим.

Кто таков этот Сам – я так и не понял, хотя Клуня, должно быть, был уверен, что подробно мне всё объяснил. Клуня называл его Караимом, и, судя по всему, он и сам себя так называл – хотя не думаю, чтобы он был караимом по национальности или вероисповеданию. Если собрать из беспорядочной речи Клуни всю полезную информацию, выходила приблизительно следующая картина.

Караим – невероятно богатый (ну это я сразу понял) и влиятельный человек, который тем не менее предпочитает в любой ситуации оставаться в тени. Его имя известно очень немногим, а его настоящего имени, вполне возможно, не знает никто. Он прямо или косвенно оказывает влияние на множество политических и экономических процессов в стране – точных механизмов я не уловил, но пара имён «карманных политиков Караима» произвела на меня впечатление. Вероятно, у него талант легко договариваться с людьми и легко покупать то, что ему нужно, даже если это не продаётся. Караим живёт очень тихо, ведя затворнический образ жизни, – впрочем, когда тебе принадлежат два верхних этажа в огромной высотке в центре города, это не так уж трудно. Однако самым удивительным в Караиме было его происхождение – никто не мог толком сказать, коренной ли он одессит, и если нет, то откуда он приехал. Никто не знал, сколько ему лет, никто не знал происхождения его гигантского капитала.

Клуня никогда никаких дел с Караимом не вёл, но пару раз косвенно пересекался, потому уже раньше был о нём наслышан. И тут вдруг Караим рвётся с ним поговорить и требует познакомить со мной. Ну, Клуня насторожился, хотя тот предлагал реальные деньги и отказываться было не с руки.

Я не стал спрашивать, сколько в этой истории за посредничество получил Клуня.

Короче говоря, он перезвонил мне, убедился, что я приезжаю, и договорился, что я встречусь с Караимом сегодня во второй половине дня. И всё.

– На какое время он назначил встречу?

– Он сказал, чтоб ты приезжал, когда тебе будет удобно. Он целый день сегодня дома.

– Что, прямо так и сказал? Может, перезвонить предварительно надо? Может, он в душ пойдёт как раз, когда я приеду?

– Он сказал, чтобы ты приезжал, когда тебе удобно. Он дома, – нетерпеливо повторил Клуня и огляделся по сторонам.

– Клуня, ты чего-то недоговариваешь. Давай, что там ещё?

– Ну, в общем… – Клуня снова замялся. Все эти его паузы и неловкости были настолько нетипичны, что доставляли мне огромное наслаждение.

В этот момент подошла официантка и принесла наш заказ. Пока она выставляла на стол тарелки, Клуня с видимым облегчением помогал ей, что-то переставлял на столе, затем вцепился в бокал пива, как в спасительную соломинку.

– За встречу, – сказал он, когда официантка отошла, и мы чокнулись бокалами.

Пиво было свежим и очень холодным. Это выдавало в нашем неказистом ресторанчике «правильное место», одним из обязательных атрибутов которого является ледяное пиво – в любую погоду, даже снежной зимой. Я с удовольствием сделал несколько больших глотков, поставил бокал на стол и посмотрел на Клуню:

– Так что «в общем»?..

– В общем, – Клуня понизил голос почти до шёпота, – у Караима была дочь. Взрослая уже. Это его единственный ребёнок и, в общем, вся его семья. Я об этом давно знал…

– Была? – переспросил я.

– Да. Была. Я только вчера узнал, что она погибла. Вернее, покончила с собой. Она выбросилась из окна, прямо из этого его пентхауса, причём буквально накануне его звонка. То есть у Караима из окна выбрасывается дочь, и он тут же звонит мне и ищет встречи с тобой. Короче, мне что-то подсказывает, что тут есть взаимосвязь. Не улавливаешь?