Грег Иган - Лестница Шильда, роман Страница 5

― Я принимаю предложение Ливии, — ответила она. — Я согласна разбить эксперимент на стадии.

— Все согласны? — поинтересовался Райнци.

Тишина.

Касс слышала стрекот сверчков.

Никто? Ни сама Ливия, ни даже Дарсоно?

Она перевела взгляд.

Все семеро мимозанцев подняли руки.

2

Пока ионный скутер нес ее через миллион километров до Квиетенера, Касс впервые за эти годы наслаждалась открывшимся зрелищем. Ускорение скутера составляло 1,25g, но кресло казалось таким удобным и мягким, будто она плыла… плыла в темной воде под чужими небесами. Даже на расстоянии в половину светового года Мимоза сверкала в десять раз ярче полной луны, как ослепительная фиолетовая игла, пронзающая непроглядную черноту. Поодаль, там, где сияние это не затмевало звезды, солнц все равно было так много, что она оставила попытки угадать очертания созвездий. Любой контур, какой она могла представить, соединяя звезды мысленными линиями, был ничем не предпочтительней альтернативного, а потом и третьего, за ним четвертого. Это походило на суперпозицию графов, в которой есть возможность выбора разных наборов ребер, соединяющих одни и те же узлы. Когда она только прибыла сюда, то обзавелась привычкой искать на пределе видимости свою родную звезду, наблюдая в пугливом восхищении, как та дрожит и мерцает, едва различимая даже в тысячекратном увеличении, доступном ее глазам. А теперь — позабыла все ориентиры, какими пользовалась, чтобы ее найти. Больше того: ей и вовсе не хотелось запрашивать эти ориентиры у навигационных программ. Солнце больше не было единственным маяком уверенности и надежности в ее мире. А скоро она снова увидит его вблизи, как привыкла.

Каждый раз, когда намеченная Ливией стадия эксперимента подходила к завершению, Касс отсылала со сводкой новостей маленький взвод цифровых курьеров к семи поколениям своих предков и потомков, а заодно и друзьям в Чалмерсе. Она и сама принимала много десятков таких посланцев, главным образом от Лизы и Томека. Слухи и сплетни были противоречивы, но все равно очень приятны. Шли годы, и у друзей наверняка нарастала неуверенность — а стоит ли вообще продолжать это странное занятие — кричать в пустоту? Путешествуй она в физическом теле (как до сих пор поступала горстка Древних), по возвращении ее бы с головой засыпали горы накопившейся за века почты. Сведенная к бестелесному безвременному сигналу en route,[8] она не имела выбора: ей предстояло ступить в неизвестное будущее без подготовки. Возвращение домой виделось самой сложной задачей из всех когда-либо стоявших перед нею. Впрочем, теперь она была почти уверена, что время, проведенное здесь, стоило этой жертвы.

За полчаса до прибытия на место Касс свернулась клубочком и вжала голову в кресло. Выхлоп двигателя казался едва видимым факелом, бледней спиртового пламени при дневном свете, но она знала: стоит только перегнуться вниз и сунуть руку в поток плазмы, как все сомнения насчет уязвимости мимозанской телесной оболочки будут развеяны.

Она видела, как впереди вырастает громада Квиетенера — серебристая сфера, в которой отражался голубой пламень Мимозы. Вокруг нее крутился рой сфер поменьше, как правило, парных, неброских цветов и куда меньшей яркости. Почти невидимые привязи скрепляли сферы-близнецы, позволяя им обращаться друг возле друга, пока ионные двигатели осторожно уравновешивали слабую хватку гравитации Квиетенера так, чтобы центр масс каждой пары сфер оставался неподвижен относительно далеких звезд.

Квиетенер позволял провести эксперименты, невозможные в любом другом месте во Вселенной. Правильно подобранное распределение материи и энергии могло искривить пространство-время любым разрешенным уравнениями Эйнштейна способом, а вот создание нужного состояния квантовой геометрии оказалось куда менее тривиальной задачей. Это нельзя было назвать формовкой пространства-времени по аналогии с формовкой металлического изделия из сляба в литейном цеху. Процесс требовалось контролировать с такой же степенью точности, как и путь частиц в двухщелевом интерференционном опыте.[9] Правда, в квантовой геометрии размер «частиц» был на двадцать пять порядков меньше атомного. Испарить, ионизировать или иным способом разделить их для исследования поодиночке не представлялось возможным. Отсюда следовало, что с ранее указанной степенью точности придется перемещать объекты, эквивалентные для целей опыта чурбанке стали весом десять тонн.

Очистка исходного вещества могла в этом помочь, и Квиетенер как нельзя лучше выявлял любые примеси и загрязнения. Обычная материя и магнитные поля поглощали или отражали заряженные частицы, а оболочки экзотических ядер, уловленные в ловушки гамма-лучевых лазеров в состояниях, распад из которых был возможен только после поглощения нейтрино, собирались в обогащенную фракцию, выделенную из миллиардов им подобных — те пребывали в вечном странствии, и замедлить их могла, пожалуй, лишь свинцовая преграда толщиной в галактику.

Гравитационные волны проходят сквозь любые объекты, и единственным оружием против них может служить встречный волновой пакет, подобранный так, чтобы погасить первый. Со случайными катаклизмами космического масштаба — например, вспышками сверхновых или падением звезд в черные дыры в центрах далеких галактик, — приходилось мириться. Однако более или менее постоянный поток гравитационных волн от местных двойных звезд был циклическим и, следовательно, предсказуемым. К тому же слабым. Поэтому Квиетенер окружали рои противонаправленных источников на орбитах, подобранных так, чтобы растягивать пространство в центре установки в те моменты, когда имитируемые ими космические тела воздействовали на нее, и так далее.

Пролетая всего в паре километров от одного такого источника, Касс увидела его скалистую поверхность сложной формы, выдававшую происхождение из мимозанского пояса астероидов. Любой фрагмент космического мусора, крутившийся в системе Мимозы, был постепенно — за тысячу лет без малого — вытянут из ее гравитационного колодца и доставлен сюда. Инициатором процесса выступил пакет спор микронного размера, заброшенный с Виро,[10] ближайшего обитаемого мира, на скорости в девяносто процентов световой. Что до самих мимозанцев, то они прибыли кто откуда, но тем же способом, каким воспользовалась Касс, по мере сборки Станции.

Скутер мягко сбросил скорость, причалил к платформе, и она снова ощутила невесомость. Когда ей случалось оказаться достаточно близко от Станции или Квиетенера и прикинуть на глаз их скорости, неизменно выходило, что движутся они немногим быстрее обычного поезда. Это и было источником навязчивой иллюзии, будто в пятичасовом путешествии она и проехалась-то всего лишь через земной континент. Даже на Луну и обратно не слетала, не говоря о большем.