Герберт Уэллс - Борьба миров (без указания переводчика) Страница 5

Большая часть цилиндра была откопана, но нижний конец его все еще находился в земле. Оджилви, увидев меня среди собравшейся на краю ямы толпы, окликнул меня по имени и попросил сходить к лорду Хильтону, владельцу этого участка.

Он сказал, что непрестанно увеличивающаяся толпа и в особенности мальчуганы сильно мешают раскопкам. Необходимо обнести яму хотя бы временной оградой, чтобы оттеснить народ.

Далее Оджилви сообщил мне, что порою внутри цилиндра по-прежнему раздается негромкий шум и что рабочим не удалось отвинтить крышку, так как им не за что схватиться. Стенки цилиндра, видимо, очень толсты, и весьма возможно, что слабые звуки, которые мы слышим, являются лишь заглушенными отголосками весьма энергичной возни.

Я с величайшей готовностью согласился исполнить просьбу Оджилви, так как рассчитывал попасть в число привилегированных зрителей после того, как будет поставлена ограда. Я не застал лорда Хильтона, но мне сказали, что его ждут из Лондона с поездом, прибывающим с Ватерлооского вокзала в шесть часов. Часы показывали только четверть шестого. Поэтому я зашел к себе домой, выпил чаю и затем снова отправился на станцию, надеясь перехватить Хильтона по дороге.

IV

Цилиндр развинчивается

Когда я вернулся на луг, солнце уже садилось. Разрозненные кучки любопытных спешили из Уокинга; кое-кто возвращался обратно. Толпа вокруг ямы все росла и чернела на лимонно-желтом фоне неба: собралось не менее двухсот человек. Слышался гул голосов, и казалось, что у ямы происходит какая-то борьба. Самые причудливые догадки приходили мне на ум. Приблизившись, я услышал голос Стента:

— Назад, осади назад!

Пробежал какой-то мальчуган.

— Оно движется! — кричал он. — Все развинчивается и развинчивается! Мне это не нравится. Пойду-ка я лучше домой.

Я приблизился к толпе. Здесь, действительно, собралось от двухсот до трехсот человек, работавших локтями и напиравших друг на друга. Две или три дамы не отставали в этом занятии от мужчин.

— Он упал в яму! — крикнул кто-то.

— Назад, назад! — твердили голоса.

Толпа немного отступила, и я протолкался вперед. Все были сильно возбуждены. Я услышал своеобразный жужжащий звук, доносившийся из ямы.

— Да осадите же, наконец, этих идиотов! — сказал Оджилви. — Ведь мы не знаем, что прячется в этой проклятой штуке.

Я увидел молодого человека, — если не ошибаюсь, это был приказчик из Уокинга, — который стоял на цилиндре и пытался выкарабкаться из ямы, куда его столкнула толпа.

Верхнюю часть цилиндра отвинчивали изнутри. Уже обнажилось не менее двух футов блестящей винтовой нарезки. Кто-то пихнул меня сзади, и я едва не свалился на крышку цилиндра. Я обернулся; пока я смотрел в другую сторону, винт, должно быть, вывинтился весь до конца, и крышка со звоном упала на песок. Я ударил локтем стоявшего позади меня человека и снова повернулся к цилиндру. Один миг круглое пустое отверстие казалось совершенно черным. Солнце било мне прямо в глаза.

Все ожидали, что изнутри покажется человек, быть может, не совсем похожий на нас, земных людей, но все-таки человек. Я, по крайней мере, ждал этого. Но, взглянув, увидел что-то копошившееся в темноте, сероватое, волнообразное, движущееся; два диска блеснули вместо глаз. Потом что-то похожее на маленькую серую змею, толщиной в трость, отделилось от шевелящейся кучи и, извиваясь кольцами, стало двигаться прямо ко мне.

Меня охватила внезапная дрожь. Позади меня раздался громкий женский крик. Я обернулся, не спуская, впрочем, глаз с цилиндра, откуда выползли новые щупальца, и старался отдалиться от края ямы. На лицах окружающих недоумение сменилось ужасом. Со всех сторон доносились нечленораздельные вопли. Толпа шарахнулась. Приказчик все еще не мог выкарабкаться из ямы. Я остался один и видел, как на той стороне ямы убегали люди, в том числе Стент. Я снова взглянул на цилиндр, и неизъяснимый ужас охватил меня. Остолбенев на месте, я стоял и смотрел.

Большая сероватая круглая туша, величиной, пожалуй, с медведя, медленно и трудно вылезала из цилиндра. Когда она очутилась на свету, то заблестела, как мокрая кожа. Два большие темные глаза пристально глядели на меня. У чудовища было круглое тело или, точнее говоря, лицо. Под глазами находился рот, края которого пыхтели и дрожали, источая слюну. Тело судорожно дышало и пульсировало. Один мягкий придаток, вроде щупальца, ухватился за край цилиндра, другой — описывал круги в воздухе.

Тот, кто никогда не видел живых марсиан, вряд ли может представить себе все причудливое безобразие их внешнего облика. Своеобразной формы рот в виде римской цифры V, с заостренной верхней губой, полное отсутствие надбровных дуг и подбородка под клинообразной нижней губой, непрерывное дрожание рта, щупальца, как у спрута, шумное дыхание в непривычной атмосфере, неповоротливость и затрудненность движений — результат большей силы притяжения Земли, и главное — необычайно пристальный взгляд огромных глаз, — все это, взятое вместе, вызывало ощущение, близкое к тошноте. Темно-коричневатая маслянистая кожа этих существ напоминала губчатые наросты на древесной коре. В неуклюжей обдуманности медлительных движений было что-то неизъяснимо страшное. При первой же встрече, с первого взгляда, я был охвачен отвращением и ужасом.

Вдруг чудовище исчезло. Оно перевалилось через край цилиндра и упало в яму, шлепнувшись точно большой кожаный тюк. Я слышал, как оно издало какой-то особый, неясный крик, и вслед за первым из этих существ в сумраке отверстия показалось второе. Тут вызванное ужасом оцепенение вдруг покинуло меня. Я повернулся и побежал изо всех сил к деревьям, находившимся метров за сто от цилиндра; я бежал вкось и спотыкался, потому что не мог отвести взгляда от ямы.

Я остановился, задыхаясь, среди молодых сосен и кустов дрока и стал ждать, что будет дальше. Весь луг вокруг песочных ям был усеян людьми, которые с таким же любопытством и страхом смотрели на чудовищ или, вернее, на кучи гравия, за которыми скрывались чудовища. И вдруг я с ужасом заметил что-то круглое и темное, высовывающееся из ямы. Это была голова свалившегося приказчика, казавшаяся совсем черной на ярком фоне заката. Уже обрисовались его плечи и бедра, но затем он снова соскользнул вниз; одна только голова осталась на виду. Потом он совсем скрылся, и мне послышался его слабый крик. В первый миг я хотел вернуться и помочь ему, но чувство страха взяло верх.