Яна Дубинянская - Собственность Страница 5

* * *

Старый Боб как-то странно на меня взглянул, когда я попросил у него второй экземпляр карты рудников взамен утерянного. Но ничего не сказал и карту предоставил. Все, что он при этом подумал, озвучил Торп, у которого я вполне невинно поинтересовался, какие объекты на ней таки соответствуют действительности. - Ты... того, это самое... - глаза старшего инженера нехорошо сузились, брось выпендриваться, Эл. Тут свои правила, и тебе лучше их уяснить. У каждого свое дело: голомордые вкалывают, я слежу за рудниками, ты слушаешься меня. Понял? А ведь сначала он показался мне нормальным мужиком. Пришлось кивнуть. - Слушаюсь, шеф. И какие будут указания? Торп усмехнулся - со все еще враждебно прищуренными глазами. Похлопал меня по плечу. - Пока что никаких, можешь расслабиться. Только смотри, чтобы Хгар не спасал больше твою молодую жизнь. Еще один такой случай, и каждый голомордый будет показывать на тебя пальцем и хихикать. Не говори потом, что я не предупреждал. Я резонно возразил, что спас меня не Хгар, а его жена и Милленц. В ответ Торп лишь поморщился и посоветовал не увлекаться панибратством с голомордыми. Я хмыкнул достаточно громко и непочтительно. Напарник пожал плечами, беззастенчиво наполнил техническим спиртом мою флягу и, сунув ее в сапог, ушел "по делам". Меня они, видимо, не касались - и наплевать. Не очень-то и хотелось. Я сел было писать рапорт насчет несуществующих рудников под номерами Первый-альфа и Первый-бета (карта прилагается), но, поразмыслив, порвал его ко всем чертям. Мелкий донос, да и только. Такое собачье рвение никому в Центре не понравится. Другое дело, если за месяц изучить ситуацию досконально и по истечении испытательного срока предоставить наверх основательный, всесторонний отчет. С отдельным параграфом по каждому руднику. И по каждому сотруднику, если уж на то пошло. Во всяком случае, расслабляться, как советовал Торп, я не собирался. Но в конкретно взятую данную минуту делать мне было абсолютно нечего. Тесная каптерка, неубранная после вчерашней пьянки и благоухающая сивухой, селедкой и грязными носками, начинала действовать на нервы. Захотелось выйти на воздух - при мысли о воздухе я сардонически ухмыльнулся, но таки нацепил маску и направился на прогулку. Конечно, было бы глупо шагать наобум Лазаря, рискуя снова сбиться с пути. Но из этого не следует, что теперь я стал чинно наматывать круги вокруг купола базы. Разумеется, направился я достаточно далеко, тщательно фиксируя ориентиры. Участок не такой уж большой, рано или поздно я должен был выйти к какому-нибудь руднику. Или к поселению каторжников. Может, даже к тому самому, где... Но, честное слово, мне и в голову не приходило разыскивать ее. Просто так получилось.

* * *

Она подошла ко мне осторожно, ступая мелкими шажками и поглядывая исподлобья светлыми косящими глазами. Но подошла. Сама. - Элль... Я негромко рассмеялся - так забавно и необычно произносила она мое имя. Прикусил язык - мой идиотский смех мог показаться ей и глупым, и невежливым. Потом вспомнил, что на мне все равно надета маска. Надо же - а она, Лени, все же узнала меня. На ней было то же самое - наверное, единственное - шерстяное платье, то же ожерелье на груди. Полиэтиленовый сверток в руках навел меня на вывод, что она, как и в тот раз, собирается нести обед своему мужу-каторжнику. Впрочем, кажется, она не торопилась. Больше у бараков - тут их было десять-двенадцать - я никого не заметил. Если бы заметил, это послужило бы красноречивым фактом для будущего отчета, а так... все нормально. Каторжники, как водится, работают, а жена одного из них осталась на хозяйстве. Логичнее и не придумаешь. Куда уж логичнее. Она стояла, чуть запрокинув голову. Абсолютная, без малейшего оттенка, белизна кожи сбивала с толку. Такое белое лицо должно бы казаться мертвенным - а ведь ничего подобного! Сияющая жизнь прямо-таки била в ней через край - вопреки вездесущей серой взвеси радиоактивной пыли. Неужели там, откуда эта женщина родом, люди совсем нечувствительны к радиации? Скорее всего так и есть - и все же мне вдруг стала очень мешать моя защитная маска. - Элль, - повторила Лени. И защебетала, запела, зазвенела маленькими молоточками ксилофона. Так он называется, тот инструмент, - когда Милленц его упомянул, я сразу же вспомнил. Только что это мне дает? Я беспомощно развел руками. А затем сорвал к чертям маску - толку с нее! и выразительной гримасой дал понять: не понимаю. Лени насупилась. Странная - за два года могла бы привыкнуть, что никто вокруг не знает ее языка. Милленц, правда, пытается учить... как мне показалось, с весьма переменным успехом. Дурак и эгоист. Лучше бы ее обучил как следует Всеобщему. Внезапно она плавно нагнулась и положила на землю свой объемистый сверток. Зачем? А-а, хочет освободить руки, - сообразил я. И снова частая звонкая капель - на сей раз подкрепленная жестами. Лени спрашивала о чем-то, указывая на мою ногу. - Нога? - переспросил я. В светлых глазах вспыхнули счастливые искорки. Лени энергично кивнула несколько раз подряд, отчего легкие пряди волос упали ей на лоб и щеки. - С ногой все нормально, - легковесно ответил я. Кстати, с чего это вдруг я тогда решил, что сломал ее? Сломанная или даже вывихнутая так быстро не зажила бы. Ты, брат, похоже, просто перетрусил - или?... Сквозь нити солнечной паутины лукаво щурились слегка косящие глаза. Помнится, Милленц называл ее и чаровницей, и колдуньей... что я принял за интеллигентские комплименты. А Хгар... "Лени тобой занималась? - Значит, ходить ты уже можешь". - Так это ты... - медленно выговорил я. - Спасибо. Поджатые губки и брови над переносицей. Не поняла. Она знает на Всеобщем только названия конкретных предметов и действий, и то, наверное, лишь наиболее часто употребляемые... Абстрактное "спасибо" к таковым не относится - особенно в среде пожизненных каторжников. Идея возникла спонтанно - шальная и довольно нелепая. Но почему бы и нет? У меня достаточно свободного времени. И потом, эта женщина, не работающая и не ограниченная в перемещениях, могла бы стать моим проводником по участку, который должна хорошо знать. Не говоря уже о том, что она сама будет одним из главных персонажей моего отчета. Жена каторжника, как вам это понравится, Центр? Вот только как ей объяснить?... - Я, - ткнул себя в грудь. - Ты. Учить. Язык. Черт, язык - это слишком абстрактно... - Говорить. Ты - говорить как я. Я учить. Хочешь? Углубилась - и тут же разгладилась складка на совершенно белом лбу. Дрогнули и чуть-чуть приподнялись уголки губ. И перезвон музыкальных молоточков чисто, точно - насколько это возможно для звонкого ксилофона по отношению к тусклому человеческому голосу - воспроизвел: - Хо-чешь, Элль!...

* * *

Наконец-то в моей жизни появился нормальный четкий распорядок. Отсутствие оного уже начинало действовать на нервы. Так уж я устроен, не терплю, когда между пальцев уходит время, которое должно до последней секунды работать на будущее. Мое. Собственное. Теперь я поднимался рано утром под мощные раскаты Торпова храпа. Ежевечерние пьянки старший инженер как-то незаметно вынес за пределы нашей каптерки - и я не протестовал. Чтобы нормально работать, вовсе не обязательно быть своим в доску парнем и неизменным собутыльником. Обойдутся. Студенческую флягу я подарил Торпу, и он, кажется, перестал считать меня жлобом. В общем, вставал я рано, как и любой деловой человек. Примерно на полчаса раньше, чем поднимали каторжников. И появлялся в поселении как раз после того, как надсмотрщики строили их и разводили по рудникам. Лени ждала меня. В барак она меня почему-то не пускала, хотя там заниматься было бы гораздо удобнее: чистота, почти нет пыли в воздухе. Обосновывались неподалеку, присев на брезент, кинутый на кучу шламма. Маску я сразу же снимал, попробуй в маске показать правильную артикуляцию, - а вскоре и вовсе перестал брать с собой. К местному воздуху действительно привыкаешь, меня не обманывали. Училась она весьма своеобразно. С одной стороны очень быстро: достаточно было один раз назвать слово и с горем пополам объяснить, что оно означает, чтобы Лени с музыкальной чистотой повторила его и намертво запомнила. Но дальше накопления словарного запаса дело не шло. Связь слов в предложении оставалась для нее чем-то совершенно непостижимым. Все эти склонения-спряжения сбивали Лени с толку моментально и бесповоротно. Ей казалось, что изменение любого звука в слове должно кардинально менять его смысл. Совсем другое сознание - что я мог тут поделать? Впрочем, мне вовсе не нужно было готовить из нее специалиста по Всеобщему. Только обучить элементарно изъясняться, чтоб можно было поскорее начать систематическую ревизию участка - с Лени в качестве проводника. Помня об этой цели, я особый упор в наших занятиях делал на географических понятиях и специальной горно-инженерной лексике. Задачка отнюдь не из легких, - так мне казалось. Пока не попробовал ввести в курс обучения простейшую, школьную терминологию по астрономии. Возникла еще одна идейка, и... Все познается в сравнении, издевательски замечали древние. Она не понимала. Звенящей капелью точно воспроизводила многосложные слова. С короткими паузами в тех местах, где я сам запинался, - никогда особенно не дружил с астрономией. Но смысла слов не улавливала. Как остервенело ни чертил я в пыли убогие звездные карты. Как ни водил пальцем над головой, тыкая в те места, где по ночам тускло просвечивали сквозь мутную атмосферу пять-шесть самых ярких звезд. Если бы провести хоть одно занятие ночью... но это было, конечно же, нереально. Пришлось плюнуть на всю затею - по крайней мере, пока. А идея - та самая, поданная Милленцем, - нравилась мне все больше и больше. Чертовски здорово было бы когда-нибудь, лет эдак через десять, разыскать ту планету, где разбойник Хгар отхватил себе такую вот жену. Вот она склонила набок голову, вот вопросительно вскинула светлые, теплые, чуть-чуть косящие глаза. Улыбнулась, мимолетно провела по мягким губам острым язычком. Запрокинула белое-белое, но полное жизни лицо и металлическими молоточками вызвенела чуждое, слишком твердое и пресное новое слово. Смущенно повела почти невидимыми бровями: правильно? Маленькой рукой отвела тонкую прядь цвета золотой паутины под солнцем, упавшую в ложбинку белой округлой груди... Я не разбираюсь в музыке. Я мало в чем разбираюсь, кроме своего непосредственного дела. Но внутреннее чутье подсказывало, что человек, первым открывший эту расу, - пожизненный каторжник Хгар, конечно, не в счет, - тот человек выиграет очень многое. Может быть, даже не стоит рисковать и ждать десять лет. Такое открытие куда масштабнее рудных разработок в Леонидах. Как трамплин для невиданного взлета и жизненного успеха. Как собственность.